Оракул с Уолл-стрит 8 (СИ). Страница 14

Следующими прибыли представители из Кливленда, братья О’Доннелл, рыжеволосые ирландцы с мозолистыми руками сталеваров. Старший, Майк, носил на шее цепочку с католическим крестиком, а младший, Патти, имел привычку постоянно щелкать костяшками пальцев. Они контролировали значительную часть алкогольной торговли в промышленном районе между озером Эри и заводами Republic Steel.

Последними прибыли гости из Канзас-Сити. Джонни Лазия, элегантный итальянец с залысинами и манерами джентльмена, и его помощник Чарли «Бинаджи» Джарджио, молчаливый сицилиец с характерным шрамом через левую бровь.

Когда все участники заняли места, Нитти вернулся к карте. На столе стояли хрустальные стаканы и графин с виски Canadian Club. Алкоголь, привезенный через границу из Виндзора специально для этой встречи. Лед в ведерке из серебра постепенно таял, издавая тихие потрескивающие звуки.

— Господа, — начал Нитти, и его хриплый голос заполнил зал, — нью-йоркская Комиссия считает, что Америка заканчивается на реке Гудзон. Пора показать этим боссам с Ист-Сайда, что настоящий бизнес делается здесь, в сердце континента.

Гузик поднялся с места, неся в руках стопку документов. Его костюм, темно-серый в тонкую полоску, был сшит портным, который также обслуживал банкиров с Ла-Салл-стрит. При каждом движении на свету поблескивали золотые пуговицы жилета.

— Позвольте предоставить цифры, — сказал он, раскладывая перед каждым участником по экземпляру финансового отчета. — За прошлый год наши объединенные операции принесли валовой доход в размере пятнадцати миллионов двухсот тысяч долларов. Чистая прибыль составила восемь миллионов семьсот тысяч.

Тополино присвистнул, изучая цифры.

— А нью-йоркцы? — спросил старший О’Доннелл, поправляя очки для чтения.

— Их совокупный оборот не превышает восьми миллионов, — ответил Гузик. — При этом они несут большие расходы на подкуп полиции. В Нью-Йорке сержант стоит пятьдесят долларов в месяц, детектив — сто, капитан — триста. У нас эти цифры в два раза меньше.

Хамфрис заговорил впервые за вечер, его голос звучал тихо, но каждое слово долетало до самых дальних уголков зала:

— Кроме того, у нас есть преимущество в логистике. Взгляните на железнодорожную сеть. — Он поднялся и подошел к карте, указывая на сплетение линий, сходящихся в Чикаго. — Pennsylvania Railroad, Baltimore Ohio, Illinois Central, Santa Fe, все главные магистрали проходят через наш город. Мы можем доставить товар в любую точку страны быстрее, чем они.

Лазия из Канзас-Сити кивнул:

— В этом он прав. Наши связи с техасскими нефтяниками дают нам доступ к денежным потокам, о которых в Нью-Йорке даже не подозревают. Oil State Corporation только в прошлом месяце заказала у нас «охрану» скважин на двести тысяч долларов.

Нитти налил себе виски из графина, жидкость цвета янтаря медленно заполнила хрустальный стакан. Он сделал небольшой глоток, наслаждаясь мягким вкусом двенадцатилетней выдержки.

— Все это хорошо, — сказал он, — но разрозненные операции не дают нам настоящей силы. Пока мы действуем поодиночке, нью-йоркская Комиссия может играть на наших противоречиях, сталкивать нас друг с другом.

Младший О’Доннелл, Патти, щелкнул костяшками и наклонился вперед:

— Что вы предлагаете, мистер Нитти?

— Создание единой структуры. — Нитти подошел к столу и развернул большой лист ватмана, на котором была начерчена схема организации. — Национальный синдикат со штаб-квартирой в Чикаго. Координационные центры в ключевых городах. Единая система планирования и распределения прибыли.

Схема выглядела как организационная структура крупной корпорации. В центре находился прямоугольник с надписью «Исполнительный комитет — Чикаго», от которого расходились линии к региональным отделениям: «Детройт — канадские связи», «Кливленд — железнодорожный транспорт», «Канзас-Сити — нефтяная индустрия», «Милуоки — пивоварение», «Сент-Луис — речной транспорт».

Гузик встал рядом с Нитти и начал объяснять финансовую сторону проекта:

— Каждое региональное отделение сохраняет семьдесят процентов доходов от местных операций. Тридцать процентов поступает в общий фонд для финансирования крупных проектов и взаимной поддержки. При этом все участники получают доступ к общей сети поставщиков, транспортных коридоров и политических связей.

Тополино изучал схему, проводя пальцем по линиям связи:

— А как насчет банковских операций? У нас в Детройте есть хорошие отношения с First National Bank of Detroit.

— Отлично, — кивнул Гузик. — Мы создадим сеть финансовых институтов. У нас уже есть договоренности с Bank of Chicago и Midwest Investment Trust. Добавим ваш First National, Cuyahoga Savings из Кливленда, Missouri Valley Bank из Канзас-Сити.

Хамфрис подошел к окну, где между тяжелыми портьерами был виден ночной Чикаго. Огни уличных фонарей тянулись до самого горизонта, где темнела громада озера Мичиган. Ветер все еще выл за стеклом, но теперь его звук казался не угрожающим, а торжественным, словно природа приветствовала рождение новой силы.

— Есть еще один аспект, — сказал он, не оборачиваясь. — Связь и координация. Нам нужна защищенная система коммуникаций.

— Уже продумано, — ответил Нитти. — Мой человек договорился с Western Union Telegraph Company. У нас будет доступ к приоритетным линиям. Кроме того, мы используем радиосвязь через частные станции.

Он подошел к небольшому столику в углу, где стоял телефонный аппарат последней модели, Western Electric Model 102 с черной трубкой и поворотным диском для набора номера. Рядом лежал блокнот с кодовыми словами, написанными аккуратным почерком секретаря.

— Все операции будут проходить под кодовыми названиями, — пояснил Нитти. — «Зерно» означает алкоголь, «скот» — оружие и боеприпасы, «машины» — наличные деньги, «инструменты» — подкупленные чиновники.

Лазия рассмеялся:

— Умно. Даже если федералы перехватят наши разговоры, они подумают, что мы торгуем сельхозпродукцией.

— Именно, — подтвердил Нитти. — А теперь о транспорте. Каждое отделение получает парк автомобилей для межрегиональных перевозок. Chrysler Imperial и Buick Roadmaster — машины надежные, быстрые, и их не отличишь от автомобилей респектабельных бизнесменов.

Старший О’Доннелл поднял руку:

— А что с политической защитой? У нас в Огайо есть хорошие связи с губернатором, но этого может быть недостаточно.

— Политика — ключевой элемент всей конструкции, — согласился Нитти. — У нас уже есть люди в администрациях семи штатов. Сенатор Джеймс Гамильтон из Иллинойса получает от нас двадцать тысяч долларов ежегодно. Конгрессмен Роберт Атчисон из Мичигана пятнадцать тысяч. Мэр Толедо, шериф округа Кук, прокурор Канзас-Сити, все в нашем кармане.

Гузик добавил:

— Не забывайте о федеральном уровне. У нас есть контакты в Министерстве финансов и таможенной службе. Информация о готовящихся рейдах поступает к нам за неделю до их проведения.

В зале повисла тишина, нарушаемая только завыванием ветра за окнами и тиканьем больших напольных часов в углу. Стрелки показывали без четверти одиннадцать. Участники встречи обдумывали услышанное, изучали схемы, прикидывали цифры.

Первым нарушил молчание Тополино:

— Мистер Нитти, предложение интересное. Но что происходит с теми, кто не захочет присоединиться к синдикату?

Хамфрис повернулся от окна. В свете настольной лампы его лицо выглядело суровым и решительным:

— Те, кто не с нами, автоматически против нас. А с противниками мы разговариваем на языке, который они понимают.

Нитти кивнул:

— Мы не планируем никого принуждать. Но и конкуренцию терпеть не будем. Кто хочет работать по старинке, в одиночку, пожалуйста. Только пусть не рассчитывает на доступ к нашим маршрутам поставок, нашим банкам, нашей политической защите.

Лазия налил себе виски и задумчиво покрутил стакан в руках:

— А как насчет самой Комиссии? Лучиано не дурак, он быстро поймет, что происходит.