Оракул с Уолл-стрит 8 (СИ). Страница 13

Берли наклонился над картой:

— А сроки реализации?

— Подготовительная фаза два месяца. Основной этап восемнадцать месяцев. Завершение к осени следующего года, как раз перед президентскими выборами.

Рузвельт отложил перо и посмотрел на своих советников:

— Рекс, Адольф, ваши мнения?

Тугвелл первым высказался:

— Губернатор, проект технически обоснован. Расчеты выглядят реалистично, финансирование диверсифицировано. Риски минимальны.

Берли кивнул:

— Согласен. Плюс это даст нам практический опыт управления крупными государственными программами. Если придется реализовывать «Новый курс» на национальном уровне, нам понадобятся отработанные механизмы.

Рузвельт встал и подошел к карте:

— Уильям, если я дам вам официальные полномочия по реализации этого проекта, какие гарантии успеха вы можете предоставить?

— Никаких абсолютных гарантий в экономике не существует, — честно ответил я. — Но у нас есть детальные планы, опытная команда и поддержка влиятельных партнеров. Вероятность успеха выше восьмидесяти процентов.

— А что с контролем? Как обеспечить прозрачность расходования средств?

— Ежемесячные отчеты перед комиссией штата, — ответил я. — Открытые конкурсы на все подрядные работы. Независимый аудит каждые три месяца.

Рузвельт вернулся к столу и взял перо:

— Хорошо. Я назначаю вас специальным координатором по экономическому развитию северных округов штата Нью-Йорк. Официальный мандат будет готов завтра.

— Благодарю за доверие, губернатор.

— Но помните, — Рузвельт указал пером на карту, — это не просто экономический эксперимент. Это политическая ставка. Если проект сработает, у нас будет неопровержимое доказательство эффективности государственных программ развития.

Тугвелл добавил:

— А если провалится, республиканцы будут использовать это против нас на протяжении всей предвыборной кампании.

— Понимаю ответственность, — кивнул я. — Проект не провалится.

Берли открыл свой блокнот:

— Уильям, вам понадобится официальная команда. Кого вы планируете привлечь?

— Профессора Норриса как научного консультанта. Сару Левински для экономического анализа. Маркуса Хендерсона для финансового планирования. Плюс местных специалистов по строительству и лесному хозяйству.

— А административное руководство?

— Патрик О’Мэлли будет заместителем по операционным вопросам. Томми Маккарти по безопасности и логистике. Эллиотт Джонсон по финансовому контролю.

Рузвельт улыбнулся:

— Вы собираете настоящую команду профессионалов.

— Проект слишком важен для импровизации, — ответил я.

Встреча продлилась еще час. Мы обсудили детали координации с государственными ведомствами, процедуры отчетности и график ключевых этапов. Когда я покидал резиденцию, в портфеле лежал черновик официального мандата, а в голове вырисовался четкий план действий на ближайшие месяцы.

Возвращаясь в Нью-Йорк вечерним поездом, я понимал. Теперь мне предстоит доказать на практике то, что до сих пор существовало только в теории. Создать тысячи рабочих мест, оживить депрессивный регион, продемонстрировать эффективность государственных инвестиций.

И сделать это так, чтобы результат повлиял на исход президентских выборов и судьбу всей американской экономики.

Ставки не могли быть выше.

Глава 6

Чикагские амбиции

Холодный ветер с озера Мичиган бил в высокие окна отеля «Ледже-Плаза» с такой силой, что стекла гудели, словно струны контрабаса.

На пятом этаже, в частной конференц-зале с видом на заснеженный Грант-парк, царила атмосфера, разительно отличавшаяся от воющей за окнами стихии. Здесь, среди полированного красного дерева и тяжелых бархатных портьер цвета бордо, собрались люди, чьи решения могли изменить карту преступного мира Америки.

Фрэнк Нитти стоял у массивной карты Соединенных Штатов, натянутой на дубовую раму высотой в шесть футов. Его фигура, среднего роста, жилистая, в безупречном темно-синем костюме от портного с Мичиган-авеню, казалась еще более внушительной на фоне континента, усеянного красными и синими флажками. Каждый флажок означал территорию, каждая территория — источник дохода, каждый доход — власть.

Нитти медленно провел указательным пальцем по линии, соединяющей Чикаго с Детройтом, затем с Кливлендом и Канзас-Сити. На его левой руке поблескивали золотые запонки с инициалами «F. N.», подарок Аль Капоне. Голос Нитти, хриплый от многолетнего курения сигар «Монте-Кристо», прорезал тишину зала:

— Господа, взгляните на эту карту. Видите эти синие флажки на Восточном побережье? Это территории нью-йоркской Комиссии. А красные наши. Кто из вас может сказать, где больше земли, больше людей, больше возможностей?

В кожаных креслах вокруг овального стола из ореха сидели восемь человек. Джейк «Жадный Глаз» Гузик, полный мужчина средних лет, поправил очки в золотой оправе и открыл толстую папку, перевязанную красной лентой.

Его прозвище родилось не случайно. Гузик мог оценить прибыльность любой сделки за секунды, словно живой арифмометр компании Burroughs.

— Франк прав, — сказал Гузик, доставая из папки листы с цифрами, отпечатанные на машинке «Ремингтон». — Наш совокупный оборот за прошлый год составил пятнадцать миллионов долларов. У нью-йоркцев только восемь. Но они до сих пор думают, что Америка заканчивается на реке Гудзон.

Мюррей «Горбун» Хамфрис, сидевший справа от Гузика, кивнул. Он отличался характерно сутулой фигурой.

Старое ранение, полученное в перестрелке на Саут-Сайде пять лет назад, навсегда изменило его осанку, но не притупило ума. Хамфрис специализировался на «защите» бизнеса, и его молчаливое присутствие действовало на потенциальных нарушителей соглашений лучше любых угроз.

За окном послышался низкий гул моторов. К отелю подкатил черный «Паккард» модели 740, его хромированные бамперы и решетка радиатора сверкали в свете уличных фонарей General Electric.

Из машины вышли двое мужчин в темных пальто, представители детройтской группировки, прибывшие на встречу самолетом Ford Trimotor. Трехмоторный самолет, способный нести двенадцать пассажиров, преодолел расстояние от Детройта до Чикаго за два с половиной часа, что еще десять лет назад казалось фантастикой.

— Прибыли детройтские коллеги, — заметил один из помощников Нитти, выглянув в окно. — «Чикаго Лимитед» из Кливленда должен подойти к Юнион-стейшн через полчаса.

Нитти кивнул и вернулся к карте. Он взял деревянную указку, тонкую палочку из черного дерева с серебряным наконечником, и постучал по району Великих озер.

— Видите эти железнодорожные линии? — его палочка следовала изгибам путей Pennsylvania Railroad и Baltimore Ohio. — Тот, кто контролирует железные дороги, контролирует всю торговлю между Атлантическим океаном и Тихим. А где железные дороги сходятся? В Чикаго.

В углу зала тихо потрескивал радиоприемник Philco Model 20, настроенный на волну местной станции. Время от времени сквозь статические помехи пробивались обрывки джазовых мелодий или голос диктора, сообщающего о падении цен на пшеницу на Чикагской товарной бирже.

Нитти подошел к радио и выключил его. Посторонние звуки могли помешать важному разговору.

Дверь зала открылась, и вошли двое мужчин из Детройта. Первый, Сэмми «Джек» Тополино, был невысоким смуглым сицилийцем с аккуратно подстриженными усиками и золотой коронкой на переднем зубе.

Его спутник, Энтони «Толстяк» Джакалоне, оправдывал свое прозвище, при росте пять футов семь дюймов он весил не меньше двухсот тридцати фунтов. Оба носили пальто от портного с Гранд-Ривер-авеню и ботинки из кожи аллигатора.

— Господа из Motor City, — приветствовал их Нитти, используя неофициальное название Детройта. — Как дела на заводах Форда?

— Генри платит рабочим пять долларов в день, — усмехнулся Тополино, снимая пальто и передавая его помощнику. — А мы продаем им виски по доллару за бутылку. Простая математика.