Возвращайся, сделав круг 2 (СИ). Страница 80
Я тут же вспомнила слова Дэйки: "Тоска в сочетании с неуязвимостью и силой – подобное способно превратить в чудовище и более добросердечное существо, чем Иошинори-сама..."
- Может, ритуал подействовал именно поэтому,- продолжал Нобу-сан.- Ты должна была всё вспомнить и вернуться.
- "Ты вернёшься, сделав круг..."- прошептала я строчку из омикудзи.
- Воля Вселенной непреложна.
- Как и воля ками,- усмехнулась я.- Он сделал всё возможное для моего возвращения. Или Вселенная действовала руками этой твари?
- Не нужно кощунствовать, Аими-сан. У каждого свой путь. И, думаю, ваши с Юми-но-токотати ещё пересекутся.
Я посмотрела на монаха с откровенным ужасом.
- Не хотел пугать тебя, но таков этот мир. Иошинори-сама обрёл большую силу, враги в его положении неизбежны. Не исключаю, что Юми-но-токотати обрёл новое тело и готов продолжить борьбу за власть – поэтому неуязвимость Иошинори-сама начала ему мешать. Но не стоит этого бояться. Мощь Иошинори-сама действительно велика, и ему есть что защищать. Особенно теперь, когда ты почти готова подарить ему наследника.
- Что?..- я автоматически схватилась за живот.- Нет! Я не... точно не... уверена, что ещё не...
- Пока нет,- ласково поправил меня Нобу-сан.- Но это произойдёт, не сомневайся. И не пугайся этого.
- Я не пугаюсь, просто...
Разговоры о потомстве, которые иногда робко заводил Кэцеро и которыми потом настойчиво поддразнивала Цумуги, заставляли меня морщиться и менять тему. Но Иошинори даже не намекал, что хочет обзавестись "наследниками", и я вообще об этом не думала, наслаждаясь существующим положением вещей.
- Ты ещё очень молода, Аими-сан, поэтому мысль о потомстве тебе пока чужда. И твой дух, укреплённый силой Чаши, не допускает зачатия. Но, скоро ты будешь готова, и это произойдёт.
- Как будто всё зависит только от моей готовности,- пробормотала я.- В "зачатии" участвуют двое.
Зачем только продолжаю этот неловкий разговор?
- Конечно,- согласился монах.- Но Иошинори-сама существует гораздо дольше тебя. И, судя по тому, что ты рассказала, в его готовности можно не сомневаться.
Неужели мой дух действительно обладает такой силой? У нас с Кэцеро "наследники" действительно так и не появились, несмотря на явное желание полудемона и множество возможностей его осуществить... А с Иошинори всё ещё сложнее. "Мне пойти по тому же пути? Позволить моей крови смешаться с кровью смертной, дать жизнь таким же полукровкам, как жалкий отпрыск моего отца..." Нет, не хочу сейчас об этом думать!
- Спасибо, Нобу-сан,- подняла на него благодарный взгляд.- Я так боялась, что, узнав о Кэцеро, ты отвернёшься от меня...
- Кто я, чтобы осуждать веления твоего сердца? Кроме того, Кэцеро-сама отпустил тебя по доброй воле. Когда расстаться с тобой было выше его сил, он предпочёл умереть, лишь бы не жить без тебя. А теперь... уверен, он по-своему счастлив. Ты дала ему больше, чем забрала, и за это я благодарен тебе.
- Он сказал, его душа будет ждать мою в небытии,- я посмотрела на своё запястье.- Думаешь, в следующей жизни мы действительно найдём друг друга?
- Ты этого хочешь?
- Не знаю... Ты был прав, оба живут в моих мыслях...
- ...но никто не займёт место Иошинори-сама в твоём сердце,- тихо подсказал Нобу-сан.- Не тревожься ни о чём. Судьба не замедлит вмешаться, если вмешательство окажется необходимым.
- Помню эти слова,- улыбнулась я.- Ты произнёс их, когда я собиралась уйти из этого мира через тории. Так и вышло – судьба вмешалась.
- И сделает это снова, я уверен.
Наступило молчание. Стрёкот цикад становился тише, и уже слышались птичьи голоса – близился рассвет. Несколько фонариков погасли, остались три. Их мерцающий свет падал на мои сложенные на коленях ладони и на спокойное лицо призрака на циновке напротив.
- А как... ты, Нобу-сан? Твой дух обрёл покой и... нашёл душу Эмико-химэ?..
- Да, я обрёл прощение и покой,- монах молитвенно сложил руки.- И расскажу Эмико о том, что стало с её сыном.
- Но что... там?- прошептала я.- Ад, рай... небытие?..
- Не следует живым интересоваться делами мёртвых. У каждого свой путь. Придёт время, и...
- ...я узнаю,- тихо проговорила я.
Нобу-сан чуть склонил голову.
- Был рад увидеть тебя, Аими-сан. Иошинори-сама может считать себя очень счастливым. И, пусть не сразу, но он показал, что достоин твоей любви.
Очертания тела монаха вдруг стали нечёткими, и я поспешно выпалила:
- Ты придёшь ещё, Нобу-сан? На следующий праздник?
Его лицо уже почти растворилось в предрассветном полумраке, но я ещё успела различить ласковую улыбку.
- Если позовёшь, одзё-сан.
Пламя в фонариках затрепетало и погасло. Циновка напротив была пуста…
Глава 33
Несколько секунд я сидела, не шевелясь, вглядываясь в окутавшую меня предрассветную мглу. Вдруг в небе что-то мелькнуло, а потом ещё раз и ещё. Метеоритный дождь... Цумуги рассказывала об этой причуде природы, приходящейся на ночи празднования Обон. Падающие звёзды считаются символами душ, возвращающихся из мира мёртвых... Я неторопливо поднялась на ноги. Разговор с Нобу-сан принёс одновременно умиротворение и беспокойство. Беспокоило "пророчество" о вероятной встрече с ками, хотя монах и уверял, что волноваться не о чем. А умиротворение испытывала от того, что наконец смогла поговорить о Кэцеро... Нобу-сан прав, бывший полудемон никогда не отпустил бы меня, не зная наверняка, что сможет оправиться от разлуки. И в моём мире у него действительно больше причин быть счастливым, чем было в этом. А в остальном... по-прежнему не сомневалась, что мы ещё встретимся... в одной из жизней... Вынув из вазы ирисы, я положила их на могилу.
- Спасибо, Нобу-сан. Увидимся через год.
И, почувствовав лёгкое дуновение на щеке, улыбнулась, не оборачиваясь:
- Разве уже показался первый солнечный луч? Или я пропустила рассвет?
- Хочешь дождаться его здесь?
- Ты действительно оставался поблизости...- я ласково провела ладонями по тотчас сомкнувшимся вокруг тела рукам.- Не доверил Соре мою безопасность?
Нежный поцелуй в шею, от которого по венам пробежал огонь... и я сбивчиво пробормотала:
- Нужно убрать циновки... и фонарики... и тогда...
- Об этом позаботится Сора.
И я ощутила, как поднимаюсь вверх...
Первый солнечный луч, яркий и ослепляющий, сверкнул, когда мы вырвались из клубившейся возле земли предрассветной мглы. Зажмурившись, я теснее прижалась к ёкаю. Но, почувствовав прикосновение его губ к моим волосам, приоткрыла глаза... В свете восходящего солнца волосы Иошинори казались свитыми из золота, а бледная кожа точно светилась изнутри, и я восхищённо прошептала:
- Сейчас ты как никогда похож на солнечное божество...
Мимолётная улыбка, лишающий воли поцелуй, мы плавно спустились вниз... Нас словно окутало облако цветочного аромата, и губы Иошинори оторвались от моих. Почувствовав под ногами опору, я огляделась... и у меня перехватило дыхание... Казалось, мы стоим под водопадом из лиловых похожих на бабочек цветков. Длинные пушистые кисти куполом струились вокруг нас, спускаясь с ветвей гигантского дерева и стекая на землю миллионом лепестков. Голова кружилась от сладковатого аромата.
- Это... это...- от восторга не могла подобрать слова.
- Фудзи[1],- тихо подсказал ёкай.
- Волшебство...- прошептала я.
Он ласково погладил меня по щеке.
- Это место фееричнее любого цветочного луга,- удержав ладонь Иошинори возле моего лица, я пробежала пальцами по его руке, скользнув под ткань шёлкового рукава кимоно.- И, думаю, нарушить его красоту не так легко – можно совсем не сдерживаться. Не то, чтобы мы делали это раньше...
В улыбке моего возлюбленного промелькнуло предвкушение. От последовавшего поцелуя у меня снова сбилось дыхание, а голова закружилась сильнее, чем от одурманивающего аромата глицинии... Слой за слоем на ковёр из опавших цветков опустились наши кимоно... а за ними и мы... и наши тела переплелись... Сейчас не было буйства, разрушившего хрупкую прелесть незабудкового луга. Прикосновения, нежные и ласковые, словно солнечный свет, долгие, сладостные поцелуи... Медленно, чувственно, смакуя каждое движение, мы изнемогали под ласками друг друга, и наше прерывистое дыхание смешивалось с пением птиц и шелестом ветра. Но горячее томление нарастало, становилось всё невыносимее и мучительнее, пока не растворилось без остатка в безудержном всепоглощающем желании. Сколько раз мы исступлённо сжимали друг друга в объятиях, но утоляли его лишь на время. И всякий раз оно возвращалось, становясь ещё неодолимее... Грозди глицинии бесшумно роняли лепестки на наши разгорячённые тела. Я ощущала на коже обжигающее дыхание Иошинори, видела помутневший взгляд вспыхивающих синим глаз... и, отвечая на жгучие поцелуи, сознавала с абсолютной чёткостью – это желание, сводящее с ума нас обоих, не утихнет, пока сама кровь не остынет навсегда в наших венах... Порыв ветра всколыхнул пышные лиловые грозди, и на нас посыпался ливень из нежно пахнущих лепестков... Застонав, я выгнулась в объятиях Иошинори. Его стон, больше похожий на короткий хрипловатый крик, слился с моим... и, уже теряя связь с реальностью, я тихо выдохнула его имя... Чувство безраздельного единения с этим некогда отстранённым и так непохожим на меня существом, потребность быть с ним, принадлежать ему всем, что во мне есть, меня буквально ошеломили. Только представить, что могла остаться вдали от него, жить и умереть под небом другого мира... Прильнув к ёкаю всем телом и почти не ощущая своего, я блаженно закрыла глаза. Его руки тотчас сомкнулись вокруг меня, губы мягко прижались к плечу, и я услышала: