Возвращайся, сделав круг 2 (СИ). Страница 68

- Вздумаешь опять исчезнуть – придушу!- на всякий случай предупредила Цумуги.

Я рассмеялась, подавив вздох:

- Там меня никто не ждёт, кроме Камикадзе, если и он ещё не забыл. А здесь – вы оба и Голдсмитс.

Кэцеро снова чмокнул тыльную сторону моей ладони и прилип к иллюминатору. А я сделала вид, что не заметила острый взгляд, брошенный на меня Цумуги. В последнее время ловила на себе такие всё чаще...

Казалось, ещё вчера мы с Цумуги, подтрунивая друг над дружкой и хихикая, выкатывали чемоданы из токийского аэропорта Ханэда, готовые, по выражению подруги, пронестись по столице, "как цунами". С тех пор прошёл год. И вот я снова лечу в Токио, теперь уже в компании не только Цумуги, но и Кэцеро. Цумуги летала к родителям и на рождественских каникулах, но мы с Кэцеро остались в Лондоне, подготавливая документы и портфолио с рисунками для поступления – в январе истекал срок их подачи. Немало намучились, но усилия были вознаграждены – в мае Кэцеро получил пригласительное письмо, в котором его приветствовали на факультете изобразительных искусств университета Голдсмитс и перечисляли всё, что ещё  нужно подготовить до начала учебного года в сентябре.

- Кажется, понимаю, что ты имела в виду, говоря о "страшных" вещах этого мира,- протянул Кэцеро, посмотрев на список.

- Это что! Подожди будешь устраиваться на работу или захочешь сменить гражданство!- "утешила" я.

- Зачем ему менять гражданство?- хмыкнула Цумуги.- После учёбы все возвращаемся в Токио, это – решено!

Подруга прочила моему избраннику блестящую карьеру мангаки[1]. Другие художники сутками ломают себе голову над созданием "живописных" монстров, а Кэцеро видел кайдзю, ёкаев и прочую "живность" воочию. И стиль рисования у него неповторимый!

- Уже начинать присматривать жильё?- подмигнула я.

В Лондоне мы снимали квартиру на троих. Цумуги и я ходили на лекции, Кэцеро – в языковую школу на курсы английского. Поначалу обучение шло тяжело, мой бойфренд вздыхал и уверял, что "легче сойтись в схватке с дюжиной кайдзю, чем выучить этот ужасный язык". Но мы с Цумуги не давали ему расслабляться – каждый вечер "истязали", по выражению Кэцеро, диалогами, грамматическими упражнениями и словарными диктантами, пока дело не пошло на лад. Через полгода Кэцеро уже смог посещать подготовительные курсы при университете, а в конце года свободно изъяснялся на "ужасном языке". У него появились новые знакомые и интересы, и он даже довольно спокойно "отпустил" меня к родителям на пасхальные каникулы. Вообще, Кэцеро получал видимое удовольствие от студенческой жизни – даже от посещения курсов, не говоря уже об увеселениях. Я радовалась, наблюдая, как он осваивается в Лондоне, перемигивалась с Цумуги, когда замечала устремлённые на него взгляды девиц на вечеринках и... старалась не печалиться о том, что мой дикий полудемон, некогда носившийся по деревьям и передёргивавшийся при виде жареных яиц, безвозвратно ушёл, растворившись в дымке далёкого мира. Кэцеро не мог не измениться. В том мире и я была другой. Но с каждым прошедшим днём во мне зрело... нечто, гнетущее и тягостное. Долгое время не могла дать определения этому ощущению, пока не поняла: это – тоска. Тоска по миру, жизнь в котором теперь казалась такой чарующей, и по времени, проведённом "там" с полудемоном, по Камикадзе и Дэйки, по "набегам" на деревни, по чайным домикам, и постоялым дворам, по еде, чистому воздуху, магии и тайне, которым в моём суматошном мире просто не была места... Я запрещала себе думать о Иошинори-сама и причинах, побудивших его избавиться от меня. Если б задумалась, не исключено, нашла бы оправдание поступкам, которые на самом деле сводились к одному: он не смог принять то, что ко мне испытывал. "Отпустить" было легче, чем поддаться соблазну и попытаться удержать... Я очень старательно скрывала свои терзания и считала, мне это удаётся. Но в один из вечеров, когда мы с Цумуги брели с поздней лекции, подруга спросила:

- Что с тобой происходит?    

- Ничего,- удивилась я.- Почему ты спрашиваешь?

- Потому что несколько раз видела твоё лицо, когда ты думала, что никто не смотрит. Дело в Кэцеро? Ты к нему охладела?

- С ума сошла?- я даже остановилась.- Как такое пришло тебе в голову?

- Тогда что?

- Наверное, устала,- пожала плечами.- Последние месяцы выдались нелёгкими, сама знаешь.

- Он всё ещё бредит тобой, если дело в этом. Просто вокруг столько для него нового – неудивительно, он немного растерян.

Я рассмеялась. Отношение Цумуги к новоиспечённому родственнику умиляло и трогало всякий раз. Подруга совершенно вжилась в образ заботливой сестры, и нередко принимала сторону Кэцеро в наших спорах.

- Дело правда не в этом. Чудесно, что у Кэцеро появились "собственные" знакомые и увлечения. Никогда не хотела, чтобы он жил только тем, чем живу я. Он так быстро освоился! О подобном и мечтать не смела. И теперь очень и искренне за него рада.

Подруга подозрительно сузила глаза. Но я не лукавила. Кэцеро больше не был "зациклен" на мне, как раньше, и, убеждаясь в этом раз за разом, я чувствовала облегчение.

- Скоро каникулы, полетим к моим,- проворчала Цумуги.- Может, там придёшь в себя.

Я кивнула, про себя решив, что теперь буду тщательнее следить за выражением лица. И, в случае чего, оглядываться, чтобы убедиться, действительно ли никто не смотрит...

[1] Мангака – японское слово, обозначающее человека, который рисует комиксы (мангу).

Глава 27

- Наш самолёт приступил к снижению в аэропорту Ханэда...

Поморщившись, я подняла голову с плеча Кэцеро – сама не заметила, как задремала. Цумуги, дремавшая на моём плече, недовольно заворчала, сильно напомнив Камикдзе. Отстранив не собиравшуюся самостоятельно отодвигаться подругу, я пошевелила занемевшей рукой. "Спевшиеся" брат и сестра "засунули" меня на среднее сидение, потому что оба, по их словам, хотели сидеть со мной рядом. На самом деле Кэцеро стремился быть поближе к иллюминатору, а Цумуги ненавидела место посередине. Я сделала вид, что поверила, но договора, чтобы один из них ещё и использовал меня в качестве подушки не было.

- Проснулись?- улыбнулся Кэцеро.

- Ты вообще не спал?

- Не хотел. Скорее бы уже приземлились! Соскучился по Токио! Помнишь тот ресторан, где были в прошлый раз? Как он назывался?

- Мы были в по меньшей мере дюжине ресторанов. Придётся описать его точнее, если хочешь, чтоб нашли.

- Дайте хотя бы проснуться,- сонно протянула Цумуги.- Трещите, как...- так и не найдя сравнения, она зевнула.- Пойдём куда захотите, кроме того жуткого храма.

- Думаешь, кого-то опять утянет в другой мир?- засмеялась я.- На самом деле хотела предложить поехать на ту экскурсию, но не после "Womb", а...

- Спятила?- Цумуги сразу проснулась.- И думать забудь!

- Полностью согласен,- серьёзно вставил Кэцеро.

- Ладно, сдаюсь!- я шутливо подняла руки.- Понимаю, против объединившихся родственников у меня – никаких шансов!

Цумуги пронизала меня взглядом, точно хотела рассмотреть, что у меня внутри. Я расцвела самой непринуждённой улыбкой.

В Токио мы провели неделю, и улыбка не сходила с моего лица всё время. Но сохранять её было нелегко... Слишком многое напоминало о моём первом визите, когда, с трудом вскарабкавшись в экскурсионный автобус, я начала свою одиссею. Экскурсия, ехать на которую так не хотела, обернулась невероятным приключением, забыть которое мне не удастся никогда. А ещё в последние дни меня не отпускало странное тревожное чувство. Часто кружилась голова, и я вдруг слышала звуки, которые просто не могла слышать на шумных улицах мегаполиса: пение птиц, шелест ветра, плеск воды...

- Что с тобой, Аими?- вернувшийся из ванной Кэцеро присел рядом на кровать и обнял меня за плечи.- Ты такая бледная. Тебе не...