Разбей мне сердце (ЛП). Страница 21

— Тея никогда не приводит парней. Что в тебе такого особенного?

Я открываю дверцу лимузина, и ее подруга садится внутрь.

— Ты должна задать этот вопрос Теодоре, — я наблюдаю, как ее подруга, Тина, смотрит на Теодору снизу вверх и подмигивает, прежде чем пододвигается. Когда я придерживаю дверь для Теодоры, она останавливается и наклоняется ко мне. — Она ничего не знает.

— Я знаю, — отвечаю я с улыбкой.

Теодора замечает мою улыбку и качает головой.

— Не улыбайся, у тебя может треснуть лицо, — затем она наклоняет голову, чтобы присесть в лимузин, но я останавливаю ее, прежде чем она успевает это сделать.

— Люси спрашивала о тебе, — говорю я ей. Улыбка Теодоры исчезает, и я задаюсь вопросом, нравится ли мне, что именно я заставил ее исчезнуть.

Может быть.

— Как она? — ее глаза впились в мои. Я смотрю вниз и не вижу ее подругу, но слышу музыку, которая играет в лимузине.

— Как Люси, — отвечаю я, объясняя все, что нужно. Она поймет этот ответ лучше, чем кто-либо другой. Она кивает и ныряет внутрь, на этот раз я ее не останавливаю.

Я сижу рядом с Теодорой, в то время как ее подруга садится на боковое сиденье. Тина наливает себе бокал шампанского и поворачивается лицом к Теодоре и ко мне.

— Как ты собираешься представить себя? — спрашивает Тина, поднимая бровь.

— Полегче. Я ее парень. Разве не так ты меня называла? — говорю я ей, даже не потрудившись взглянуть на Теодору в поисках объяснений, которая, как я знаю, к этому времени уже, скорее всего, нахмурилась.

— О, да, Атласу нравится рассказывать всем, что мы вместе. Это его новая фишка.

Я усмехаюсь этим словам и дотрагиваюсь до ее обнаженной ноги, закинутой на другую. Чувствую, как она напрягается под моей рукой, и Тина громко охает.

— Мы были бы идеальной парой, не так ли? — спрашиваю я Теодору.

Хмурое выражение лица Теодоры не покидает ее, когда она переводит взгляд на мою руку, лежащую на ее ноге, а затем снова на меня.

— Так почему ты снова здесь? Я знаю, что это связано с Люси, но никто так не увлекается чьей-то сестрой. Дай угадаю...

Мы все замолкаем. Моя рука остается на ноге Теодоры, я жду, когда Тина заговорит.

— Люси должна тебе денег, и ты надеешься, что она появится у Теодоры? — Тина угадала наполовину, не считая того факта, что Люси у меня уже есть. Но да, она должна мне денег.

— Да, но я продолжаю говорить, что ему придется ждать очень, очень долго, — встревает Теодора, приподняв брови.

— Рад подождать, — отвечаю я, сжимая ее ногу.

Теодора смотрит на мою руку, а затем снова на меня. Ее глаза говорят что-то, чего я не могу понять, да, возможно, и не хочу понимать.

— В этой машине столько сексуального напряжения. Может, мне стоит выйти и дать вам побыть наедине, — Тина подмигивает.

Когда мы подъезжаем к месту проведения мероприятия, машина замедляет ход, и мы встаем в очередь к другим машинам, ожидающим, и ползем дальше.

— О, нет, не выходи и не оставляй меня с мистером Хайдом. Мы с ним не вместе. — Теодора поворачивается ко мне. — Верно? — просит она пояснить.

— Верно, — отвечаю я, придвигаясь ближе, так что мое дыхание щекочет ей шею.

Она замирает от моей близости, и я наклоняюсь, не в силах сдержаться. Я собирался всего лишь подразнить ее, но теперь, когда я чувствую ее запах, мои губы решают сами за себя и касаются шеи, ее совершенно обнаженной шеи, благодаря платью, обтягивающему грудь.

На вкус она как ваниль, и когда я двигаю губами, чтобы еще немного ощутить ее вкус, мой язык снова высовывается наружу, и ее дыхание учащается.

— Хорошо, я ухожу. Это...

Я слышу щелчок двери, но никто из нас не двигается.

Теодора словно приросла к сиденью. Поэтому я пользуюсь возможностью, чтобы пошевелить губами, и, как только добираюсь до ее подбородка, покрываю его мелкими поцелуями, затем поднимаюсь выше, пока не оказываюсь у самых ее губ. Эти мягкие, красные губы, которые чертовски восхитительны на вкус, и все, чего я хочу — это прижаться своими к губам Теодоры и прижать ее к себе, пока поглощаю ее.

Но Теодора презирает меня, и это справедливо.

Она мне так же не нравится, как и нравится.

Руки касаются меня, и сначала они слегка отталкиваются, прежде чем схватить. Она открывает рот и вскоре каким-то образом оказывается у меня на коленях. Я обхватываю ее руками за талию, когда она прижимается ко мне. Мой член упирается в штаны, когда ее короткое платье задирается. Я опускаю руки немного ниже, пока не ощущаю кожу и верхушку ее великолепной задницы. На ней нет ничего, кроме небольшого кусочка ткани, и, если бы я захотел прямо сейчас, то мог бы оторвать этот кусочек ткани, чтобы она была обнажена.

Чьи-то руки отталкивают меня, когда она садит на моих коленях. Машина снова выезжает вперед — мы, должно быть, проехали круг, и все это время я только и делал, что целовал ее.

— Этого не может быть, — она пытается слезть с меня, но я хватаю ее за светлые волосы на затылке, которые она сегодня выпрямила, и притягиваю к себе для последнего поцелуя, прежде чем машина полностью останавливается.

Ее так и хочется целовать.

Всю ее.

Теодора стряхивает меня с себя и одергивает платье, и я успеваю заметить ее черные кружевные трусики, прежде чем она достает свой красный блеск для губ и начинает подкрашивать губы. Когда она поднимает на меня взгляд, я большим пальцем стираю блеск со своих губ.

— Это должно прекратиться. Этого не может быть, — Теодора качает головой, глядя между нами.

Отойдя в сторону, она выходит, оставляя меня сидеть и приводить себя в порядок, прежде чем последовать за ней.

Глава 18

Теодора

Атлас не отстает от меня, когда я выхожу из лимузина. Я даже не знаю, где Тина, когда вхожу в двери. В этом году Хлоя не захотела выкладываться по полной, поэтому наше мероприятие не такое яркое, как обычно. Нам пришлось ограничиться небольшим бюджетом, но я рада, что у нас все получилось и выглядит довольно респектабельно.

— Ммм... А где еда? — Тина подходит и, взяв меня за локоть, вкладывает свою руку в мою.

— Хлоя хотела сэкономить, — говорю я ей.

Тина закатывает глаза.

Марисса подходит с раздраженным выражением лица.

— Хлоя говорит мне, чтобы я не доставала еду раньше времени. Но, Тея... — она смотрит на свои блестящие часики, — уже почти ужин, и люди проголодались, — она нервно прикусывает губу.

Обычно на наших мероприятиях столы ломятся от цветов и красиво украшены, где можно посидеть и сфотографироваться. В этом году нам пришлось арендовать открытую площадку с барными стульями и столиками поменьше, на которых было разбросано всего несколько цветов. Марисса и другие девочки провели здесь все утро, надувая воздушные шары, чтобы создать арки из воздушных шариков, за что мы обычно платим кому-нибудь, и они проделали великолепную работу.

— Скажи, чтобы выносили еду. Где Хлоя? — спрашиваю я, кладя ладонь ей на плечо, чтобы успокоить.

Марисса оглядывается через плечо и показывает назад.

— Она с Джесси.

Конечно.

Марисса поворачивается и смотрит на что-то позади меня, и ее глаза широко раскрываются. Я поворачиваюсь и вижу, что она смотрит на Атласа, одетого как Бога секса, стоящего прямо позади меня. Он делает шаг вперед и кладет руку мне на бедро.

Снова.

— Теодора высоко отзывается о Вашей работе, — Атлас кивает, что заставляет Мариссу покраснеть.

— О боже, — она смотрит на меня.

— Неудивительно, что ты отказала моему брату. Посмотри на него, — говорит она громче, чем следовало. Атлас не отпускает ее, пока она уходит.

Поворачиваясь к нему, я спрашиваю так, чтобы слышал только он.

— Что ты делаешь?

— Идеальная пара. Это правда, — говорит он. Затем его голос понижается. — Заставь их поверить в это, Теодора.