Разбей мне сердце (ЛП). Страница 20

— Твой отец все еще жив? — спрашиваю я.

Он смотрит на меня так, словно не уверен, стоит ли ему говорить мне об этом.

— Да.

— Ты с ним общаешься? — это все, что я от него узнала за последние недели и, поскольку он охотно делится со мной информацией, я буду спрашивать, пока он не заставит меня остановиться.

Он склоняет голову набок, оценивая.

— Почему ты спрашиваешь?

— Почему я не могу спросить?

— Мой отец в тюрьме, где однажды окажется и Люси. Потому что она будет продолжать в том же духе и однажды обманет не того человека.

— Мне жаль твоего отца, но, похоже, ты тоже на пути к тому, чтобы навещать его постоянно, — я улыбаюсь и направляюсь в комнату сестры. Найдя ближайшую сумку, начинаю опустошать ее ящики, бросая туда вещи так быстро, как только могу.

— У тебя острый язык, Теодора.

— Как скажешь, — я продолжаю ходить, собирая столько, сколько могу унести, потому что остальное меня не волнует. Я уже достаточно разгребла ее беспорядок. Этот раз — последний. — Если тебя это беспокоит, ты знаешь, где дверь.

Руки обхватывают меня за талию, притягивая к себе. Он постоянно прикасается ко мне. Почему он всегда прикасается ко мне?

Отстраняясь, я качаю головой, поднимая руку.

— Почему ты продолжаешь прикасаться ко мне? — спрашиваю я. — Прекрати. Просто прекрати эти прикосновения.

— Тебе нравится, когда я прикасаюсь к тебе. Ты планируешь стоять здесь и говорить мне обратное?

— Что... — растерянно отвечаю я.

— Каждый раз, когда моя рука касается тебя, ты втягиваешь воздух, и твое дыхание становится тяжелым. Когда я обнимаю тебя достаточно долго, ты успокаиваешься и начинаешь нормально дышать, но твое сердцебиение никогда не замедляется.

— Потому что ты псих, — кричу я.

Он усмехается.

— Мне нравится прикасаться к тебе. Это интересно, — он поворачивается, уходит и кричит через плечо. — Завтра в пять?

— В пять? — я кричу в ответ, не совсем понимая, о чем он говорит.

— Утра, — он подтверждает мое время бега.

Я снова начала бегать каждый день, и мне это нравится. Я чувствую себя потрясающе и начинаю свой день немного ярче.

Откуда он знает, во сколько я выхожу, хотя даже не хочу знать.

Я ждала его там всю неделю, но, к счастью, он не появлялся.

Я очень надеюсь, что завтра будет то же самое.

***

Нет. Когда я выхожу, он уже здесь, потягивается на ходу. Я не разговариваю, мои AirPods на месте, и я вообще не хочу его слушать. Начинаю бежать, и он следует за мной. Он бежит тем же путем, что и я, и ни разу не пытается задать ни одного вопроса. На этот раз я не останавливаюсь в конце, а просто продолжаю, как обычно. Атлас не отстает, и я слышу, как с каждым шагом на обратном пути его дыхание становится тяжелее. Когда мы подбегаем к моему дому, я мельком замечаю бисеринки пота у него на лбу, там, где он надевает кепку. Два его пирсинга в носу блестят на свету, и мне приходится не забывать отводить взгляд.

Открывая свою дверь, я не жду, чтобы заговорить с ним. Вместо этого я захожу внутрь и закрываю за собой дверь. Он не стучит и не произносит ни слова.

На следующий день все повторяется. Он бежит со мной и не произносит ни слова. Становится приятно находиться в компании, даже если она молчаливая. Но все равно это немного странно.

В те выходные вместо него приходит платье. Я пытаюсь вернуть его даме в очках. Она морщит нос и качает головой, прежде чем развернуться и уйти.

Вскоре после этого открывается моя входная дверь.

— Черт возьми! Это Шанель? — говорит Тина, входя и разглядывая сумку в моей руке.

Я улыбаюсь и поворачиваюсь к ней.

— Да, для тебя, — я протягиваю ей сумку и наблюдаю за ее реакцией. Сегодня вечером я не могу надеть что-нибудь дизайнерское. Нет, я должна надеть что-нибудь свое, чтобы подчеркнуть это. В этом весь смысл.

— Для меня? Ты что, издеваешься? — кричит она, а затем заливается слезами счастья. Обычно я приглашаю Тину на это мероприятие, и она с нетерпением ждет его каждый год, так что я не могла ей отказать. Кроме того, насколько я знаю, у Атласа могут быть другие планы.

Маловероятно, говорит мне мой внутренний голос.

— Поздравляю тебя с ранним днем рождения.

— Ты не можешь себе этого позволить. Так скажи мне… кто достал это для тебя? — она прижимает платье к себе. — И почему, ради всего святого, ты не оставляешь его себе?

— Атлас купил, но он уже купил мне несколько, а это мне не нужно. Сегодня вечером я буду носить бренд этой компании.

— Ты слишком много делаешь для этой компании, а они ни хрена тебе не дают взамен, — бормочет она, качая головой. — Не понимаю, почему ты остаешься.

— Это моя карьера. Это то, в чем я хороша.

— Да, да, ты продолжаешь убеждать себя в этом. Многие бренды взяли бы тебя на работу в мгновение ока, Тея, особенно с таким опытом, — она уходит, держа платье в руке, в мою комнату.

Сегодня я взяла с работы платье, которое планировала надеть, и когда я увидела его рядом с платьем от Шанель, это ни с чем не сравнимо, ни в малейшей степени, но сойдет.

— Макияж и прическа уже в пути, — говорю я ей, проверяя свой мобильный.

— Как поживает Круэлла Де Виль? Ты уволила кого-то еще в последнее время? — спрашивает Тина, открывая бутылку вина, сидя на краю моей кровати и отпивая прямо из горлышка.

— Нет, но... — я прикусываю губу.

— Но что?

— Я чувствую, что это произойдет. Не знаю почему, но у меня такое чувство.

— Блядь. Не делай этого.

Я беру бутылку из ее рук и делаю большой глоток.

— Если бы это было так просто.

— Это так. Скажи ей о конфликте интересов, и если она хочет кого-то уволить, она может это сделать.

— Она будет угрожать моей работе, — говорю я ей.

— Пожалуйста. Ты привыкла к угрозам. Люси — дура, она заставляет тебя делать то, что она хочет, с помощью небольшой угрозы. И ты всегда так легко проваливаешься в ее чертову кроличью нору.

— Да, — соглашаюсь я. Если бы Тина только знала, что я делаю или чего прямо сейчас не делаю для Люси, она бы взбесилась. В прошлый раз именно она подтолкнула меня отказаться от нее. Разорвать все отношения, потому что Люси нет дела ни до кого, кроме нее самой. И это печальный факт.

— Атлас сказал, что придет сегодня вечером.

Тина замолкает, забирая у меня бокал.

— Он нам нравится? — она делает большой глоток. — Или… Люси? — она смотрит на меня, понимая, что он появился в моей жизни из-за Люси, но не знает причин.

— Он нам не нравится.

Тина кивает.

— Хорошо, мы можем с этим смириться.

Да, можем.

Если, конечно, он не поцелует меня снова.

Глава 17

Атлас

Когда я подъезжаю, Теодора стоит у входа со своей подругой Тиной. Я этого не ожидал, но не могу сказать ее подруге, чтобы она шла домой, даже если захочу.

— Красивое платье, — говорю я, выходя. Это не то, что я прислал. Нет. Оно на ее чертовой подруге.

— О, оно очень простое, — говорит она, причмокивая своими красными губками. На Теодоре короткое красное платье, которое потрясающе смотрится на ее фигуре, особенно на бедрах. У нее не бесформенные бедра, как у большинства девушек, а идеально круглые, изящная форма, тонкая талия. А это платье? Оно демонстрирует все, что она может предложить.

— А мое платье разве не красивое? — ее подруга приподнимает бровь, затем машет мне рукой. — Я знаю. Тебе не обязательно говорить мне, что я выгляжу на миллион баксов, потому что я и так это чувствую, — говорит она с дерзкой улыбкой.

Оглядываясь на Теодору, вижу, что она широко улыбается тому, что только что сказала ее подруга. Когда она поворачивается ко мне, улыбка исчезает, и на ее месте появляется та Теодора, которую я знаю.