Развод. Высекая из сердца (СИ). Страница 20

Глаза совсем не улыбаются, а сам будто весь на иголках.

— Вау! Но у меня же полно… — оборачивается на свой стол.

— А эти, неоновые, — Марат присаживается перед ней на колени: — В темноте светятся, представляешь?!

С деланным удивлением озвучивает и прижимает к себе дочь.

Неловко, сильно неловко в этот момент мне. Кажется, снова слабость наваливается, тошнота и дурнота.

Он посылает взгляд на меня из-за спины ребенка, а я теряюсь. Рвано дышу, пытаясь усмирить свое состояние.

— Пойду кофе сделаю, — резко встаю с дивана, чуть пошатываясь.

— Ты в порядке? — тут же летит вопрос мне в спину, а я молча киваю, скрываясь в коридоре.

Останавливаюсь у столешницы, забивая турку, и ставлю на плиту, жду.

А сама не представляю, вряд ли он просто так уйдет, учитывая наш последний телефонный разговор.

Машинально из холодильника достаю продукты, может быть он захочет перекусить.

В конце концов, я не собираюсь прогонять мужчину. Он пришел к дочери, он, в принципе, поступил так, как большинство мужчин при разводах не поступают.

Открыл новый счет для Арины, и не только для нее. Перечислил туда суммы, на которые я уже сейчас могу купить еще одну квартиру, и все это без вычурной показательности. Молча, даже не появляясь передо мной.

На скорую руку готовлю перекус, нарезаю овощи, достаю фрукты. Нам надо поговорить, спокойно, без криков. Нам надо решить, как быть в этой ситуации и что делать дальше.

Когда кофе уже остывает в чашках, а на столе готов импровизированный ланч, он появляется в кухне.

— Я готова поговорить Марат, — поворачиваюсь тут же: — При условии, что это будет спокойный разговор.

Он молча смотрит, проходится по мне взглядом, видимо что-то отмечая про себя, потому что губы сжимаются в горькой полуулыбке.

— Я не уверен, что сейчас смогу говорить спокойно, Дари, — тихо озвучивает: — Но за приглашение спасибо.

Указывает на стол.

— Не нужно было себя утруждать. Тебе сейчас надо…

— Марат, — останавливаю, и сама не понимаю, что хочу сказать: — Хорошо, давай просто обсудим, что будем делать. Даже если и не спокойно, как можем.

Эти внутренние стенания высасывают меня, и пока я не пойму, что делать дальше, я не успокоюсь. А это вредит всему за что я берусь.

— Я против аборта, ты это слышала, — уже чуть громче заявляет: — Понимаю, что тебе сложно…— он кивает, а я пытаюсь, правда, пытаюсь, сейчас не думать эгоистично: — Однако, Дарина, это и мой ребенок тоже.

— Я не могу на девять месяцев, на целых девять месяцев тормозить работу. Берто ждет меня в Милане через два месяца с готовой коллекцией. И это только старт, Марат, ты понимаешь?!

От нервов мечусь по кухне, а он все так и стоит, не смеет подходить ближе. Будто намеренно держит дистанцию, потому что если встанет ближе, то сорвет.

— Если даже сейчас я не откажусь… Сделаю, приеду в Милан, проведу показ, дальше может увеличиться объем работы, мне нужно будет…

— Дарина. — чеканит, определенно уже вряд ли себя чувствую спокойно: — Я сказал тебе по телефону. Если ты выберешь аборт….

Он даже зубы со звуком сжимает от того коллапса, что происходит в нем.

— То что? — останавливаюсь и непонимающе хмурясь.

Я серьезно не понимаю. А он подходит ближе, прямо вплотную.

— Мне будет очень тяжело, — с видимой силой воли хрипит: — И любить тебя и ненавидеть одновременно. Но я начну ненавидеть, Дари, а этого я не хочу.

Гуляет желваками, а меня окутывает запах.

Так, что мне прямо на секунду хочется прикрыть глаза и вдохнуть. Такая тоска в душе поднимается, сама собой. Но я знаю, что это действие гормонов.

— Ненавидеть?! — усмехаюсь, скидывая секундный морок: — Как, кстати, на свидание сходил?!

Бью. Отчаянно и с силой бью туда, где болит.

Сама себе.

Он вздергивает бровь, и я вижу как расходятся крылья его носа. Намеренно скрещиваю руки на груди, он знает этот жест.

Мы оба знаем движения друг друга, как облупленные.

— Что ты несешь? — устало задает вопрос, контролируя свои эмоции.

— Заходила твоя Карина, платье подбирала. Надеюсь, ты оценил значение желтого цвета?!

И да, я провоцирую, сама, черт возьми, знаю. Просто надеялась, что отпустила эту выходку, однако, кажется еще нет.

Ответ просто ждал своего времени.

Марат прикрывает глаза и матерится, сочно так, с чувством.

— Не было, мать ее, никакого свидания! — чеканит подойдя ближе: — Пойми ты, наконец, я бл*дь не смог бы даже встать рядом с кем-то, кроме тебя! Эта мразь провоцирует, потому что Берестов давит на болевые!

Выплевывает со злостью, а я все еще стою на своем, хоть и червяк сомнения закрадывается в голову. Знаю я этого Леонида и жену его.

— Серьезно?! — деланно удивляюсь: — Что же ты тогда в подсобке на показе забыл с ней?! Показывал инвентарь уборочный?!

Раздражение берет новые высоты, а эмоции буквально захлестывают.

В нашем состоянии нам совершенно нельзя друг друга видеть.

— Да-ри-на! — он словно зверь, повышает голос: — Плохо ей стало, Берестов попросил…

— Ой, все, — отмахиваюсь и отворачиваюсь, чтобы отойти подальше от него.

Только чувствую на талии руку, которая аккурат ложится на живот и притягивает к себе.

— Неужели, я настолько урод в твоем понимании?! Поведусь на какую-то малолетку, у которой в голове нет извилин?! — хрипит в ухо, делая глубокий вдох: — Ты убиваешь, Дарин, а я и рад погибнуть от твоих рук.