Академия высших. Путь к дракону. Страница 9

Содержимое витрин таяло. Очередь удовлетворённых клиентов развеивалась с невероятной скоростью. Каждый со своей снедью отходил от стойки. Кто-то занимал столики, кто-то брал заказ на вынос, а потом размещался прямо на берегу перед озером или речкой.

Никого не смущало то, что трава мокрая. Юные маги сушили место для себя, выпуская из ладони луч. Это было для них так же просто, как для моих друзей – бросить на землю подстилку для пикника.

Места за столиком рядом со мной пустовали только первые секунды. Затем две девушки, одна пухленькая с мелкими тёмными кудряшками одуванчиком на всю голову, а вторая высокая и худая, как жердь, с двумя тонкими жёлтыми косицами на груди, испросили разрешения присесть.

Я кивнула, конечно. Вздёрнутый носик в веснушках худенькой, похожей на солнышко после зимы, её янтарные глаза и округлённые карие, блестящие, как монетки, в пушистых ресницах пухленькой уставились на меня в восхищении.

– Как ты поставила его на место! Это просто великолепно! – оглядываясь на других, прошептала миловидная толстушка.

– Обычно никто с ним так не разговаривает! А он много себе позволяет, – закивала веснушчатая.

– Сын богатых родителей? – усмехнулась я. – Знатный аландарец?

– Нет, что ты! Он из Моредонии, из Винадина, столицы новых территорий. Хотя про родителей ты угадала. Вроде как его отец министр, – сказала пухленькая, неприятно меня удивив тем, что он мой земляк, а вовсе не вражеский ублюдок.

– Из Моредонии? Ничего не путаешь? – переспросила я.

– Да нет, точно! – кивнула пухленькая и глянула с вожделением на обмазанный белым кремом кекс, но удержалась и протянула мне руку. – Я Мия, а это моя подруга Олана. А тебя как зовут?

– Тара. Тара Элон. Я тоже из Моредонии, только приехала.

– О-о, значит, ты тоже из феноменов! – радостно воскликнуло веснушчатое солнышко по имени Олана.

Худышка совсем, словно, как и мы, голодала этой зимой.

– Тоже, – кратко ответила я.

– Так приятно! Будешь в нашей группе! А я всегда мечтала побывать в Моредонии, говорят, там природа исключительная и такие красивые приморские города! – продолжила Олана. – Очень надеюсь, что однажды всё станет спокойно, и мы туда всё же поедем!

Я напряглась.

– А вы сами откуда?

– Я из Девоса, а Мия из Гостингела, – радостно сообщила Олана.

И моё к ним дружеское отношение мигом развеялось. Никакие они не милые, они аландарки. Гостингел – вообще вражеская столица, которую я бы с удовольствием увидела в руинах! Я глянула по сторонам, никто на девушек не смотрел волком. Значит, все остальные тоже аландарцы.

Впрочем, а что я хотела, направляясь в аландарскую академию? Правильно, ничего. Я сюда не хотела.

– Ясно, – холодно ответила я.

И вдруг милое, как у резиновой куколки, лицо Мии изобразило печаль и даже… раскаяние. Она перестала смотреть на кекс с кремом и взглянула мне в глаза.

– Тара, мне очень жаль, что наша страна захватила вашу. Правда!

– И мне, – взволнованно вставила тощая Олана. – Хорошо, что военные действия прекратились. И благодаря этому ты тут. Ведь мир наступил!

Я обожгла обеих взглядом.

– Для того, чтобы говорить о мире, вы б лучше больше узнали о вашей войне! – рявкнула я.

Резко встала, не собираясь завязывать дружбу. Девушки тоже встали, смущённые. Веснушчатая Олана с видом спрятавшегося за тучку солнышка виновато посмотрела из-под ресниц.

– Разве надо вообще вдаваться в войны? Их ведь устраивают политики, а мы простые люди. И мы не злые, мы просто живём. Надеюсь, мы сможем подружиться…

– Что вы тут рассуждаете? Король-тиран Моредонии не давал никому свободы и угрожал нашим границам, – вставил сидящий за соседним столиком парень в очках – явно зубрила, с покатыми плечиками и длинной птичьей шеей, которую сейчас вытянул в нашу сторону. – Война была неизбежна. И справедливость победила.

Ярость опять вспыхнула во мне.

– У тебя, Гусь, не спрашивают! – отрезала я.

За окном навострил мерцающие уши орф и, судя по оскалившейся морде, зарычал на меня. Чёрт! Я поджала губы, сжимая пальцы в кулак, но не чтобы ударить, а чтобы царапнуть собственную ладонь ногтями и держать себя в узде.

– Нед, в Книге знаний написано, – подал голос из-за другого соседнего стола светловолосый стройный парень, – «Если ты думаешь, что справедливость победила, попробуй убедить в этом побежденных». Так что не умничай, дружище.

Блондин развернулся к нам, и я увидела приятное спокойное лицо с голубыми, как безоблачное небо, глазами. Мы встретились взглядами, и в душе моей сразу же возникло к нему расположение. Какое-то безотчётное доверие, как к духовнику в храме. Я немного смутилась, но взглядом выразила согласие. На нас продолжали смотреть, даже прозрачный тонтту обозначился и завис у стойки.

– Все газеты писали про тирана и границы… – начал зубрила по имени Нед. – А мир надо менять к лучшему!

Орф, псина плазменная, всё ещё смотрел, готовый прыгнуть через окно. Я отодвинула чашку и недоеденный бутерброд. Бросила с пренебрежением очкарику:

– Если хочешь изменить мир к лучшему, сначала приберись у себя дома и собой займись!

И вышла из буфета. Дверь не хлопнула за моей спиной только потому, что крутилась на шарнирах. Я прошагала, как солдат, глядя перед собой и выдыхая раздражение.

Студентам на траве не было до меня дела, они ели и болтали друг с другом, рассевшись группками. Озеро излучало синее равнодушие. По небу летела большая белая птица, похожая на пушистую чайку. Окна зданий и башни сверкали, отражая пробившееся, наконец, солнце. Ему повезло, оно разогнало тучи!

Но кажется, моя собственная война только начиналась. Вопрос только в том, смогу ли я противостоять всем сразу, если пока единственный моредонец, который тут есть, – явный нахал и жаждет мести, а раскатать эту чёртову академию моей магией не позволит жуткий плазменный орф. И мне придётся сдерживаться из-за мамы, не забывая о прекрасной перспективе быть повешенной… Ненавижу их всех, ненавижу!

Кажется, у меня пальцы искрились, – так клокотала во мне буря. Орф бесшумно передвигался рядом, мерцая больше обычного, словно он готов в один миг расшириться и накрыть меня плазмой, как неразорвавшуюся мину. И чем дольше мы шли бок о бок – моя буря и его холодная плазма, тем тише была революция внутри меня.

Уже возле пещеры-общежития я перестала кусать губы и подумала, что, пожалуй, не стоило устраивать сцен. Можно было просто не завязывать дружбу и молча доесть бутерброд. Теперь так и буду делать. Потому что обольщаться глупо – это всё-таки для меня тюрьма, и в ней придётся как-то жить с врагами и монстрами под боком. Вздохнув, я потянула ручку входной двери на себя.

И натолкнулась на проректора.

Интендант за его спиной сделал большие глаза и, приложив палец к губам, жестом показал мне скорее проходить внутрь. Но проректор Растен преградил мне дорогу и остановился, как-то странно меня разглядывая.

– Тара Элон…

Он сделал паузу, словно был не уверен в том, что это относится ко мне. И она оказалась такой долгой, что мне пришлось подать голос.

– Да, господин Растен?

Он почесал висок и нахмурился. Я напряглась.

Орф ему какими-то невидимыми способами передавал информацию, и сейчас мне влетит за чужие спущенные штаны сынка министра?

– Тара Элон… Вы зайдите ко мне. Как устроитесь. Немного позже. Хотя скорее всего вас вызовут.

Я сглотнула.

– Что-то случилось?

– Нет. То есть да. Но пока нет. Я вас вызову!

Проректор шумно выдохнул и, отодвинув меня с дороги, вышел вон.

Глава 7

Я задержалась у таблички под номером двести три. Что ещё за сюрпризы меня ждут? Дверь в комнату распахнулась сама. Стройная девушка лет восемнадцати-девятнадцати моего роста со светло-русыми волосами, сплетёнными во множество мелких косичек, очень симпатичная, несмотря на «тяжеловатую» квадратную форму лица, придерживая дверь одной рукой, уставилась на меня внимательными серыми глазами, слегка исподлобья. Она выглядела, как боец после дежурства, в штанах и растянутой майке. Очень странный вид одежды! Интересно, она ночь не спала из-за вывода бабочек или всегда такая?