Обманный бросок. Страница 9

Сегодня лучшая ночь в моей жизни.

– Что? – спрашивает Кеннеди, стоящая рядом со мной.

«Неужели я сказал это вслух?»

Черт побери!

– Я сказал, что сегодня – лучшая ночь в моей жизни.

Она закатывает свои красивые глазки, но это выглядит более драматично, чем обычно, потому что Кеннеди так же пьяна, как и я.

– Ты просто так говоришь.

– Вовсе нет. – Опираясь локтями на ограждение перед собой, я смотрю ей прямо в глаза. – Кеннеди, я к тебе неравнодушен.

– Это пройдет.

Ее остекленевшие глаза по-прежнему устремлены на воду перед нами.

– Я серьезно, Кен. Я серьезно влюблен.

– Влюбленность – это просто недостаток информации.

– Да, но я получаю информацию, и от этого ты нравишься мне только больше. Позволь узнать тебя получше! Я пытаюсь сделать это уже три года.

Ее внимание наконец переключается на меня, и она пристально, внимательно изучает мое лицо.

– Почему?

– Потому что ты мне нравишься.

– Тебе все нравятся.

Ох.

Она не ошибается. По крайней мере, делая выводы из того, что обо мне знает. Но Кеннеди не в курсе, что я не взглянул ни на одну другую женщину с того дня, как понял, что она перестала носить обручальное кольцо.

Так что нет, мне нравятся не все. Мне нравится она.

Кеннеди, должно быть, заметила, что задела меня, потому что поворачивается ко мне лицом.

– Хорошо, – слегка невнятно произносит она. – Что ты хочешь знать?

– Почему тебе было так неуютно на девичнике твоей сводной сестры?

Она снова закатывает глаза, и я не могу сдержать улыбку.

– Моя мать замужем за отцом Мэллори и Дина. Мэллори – моя сводная сестра, и ты знаешь Дина. Ты ненавидишь его. Но он – мой друг.

Да, она пьяна.

– Мама настояла, чтобы я была здесь. Понимаешь, из-за того, как это выглядит для семьи.

– Семья? Ты говоришь так, словно состоишь в мафии.

Кенни игнорирует меня.

– И Мэллори быстро выбрала мои последние свободные выходные перед началом бейсбольного сезона, чтобы мне пришлось согласиться.

– Ты на самом деле не хотела здесь быть…

– Она выходит замуж за моего бывшего жениха, и я совершенно уверена, что единственная причина, по которой она пригласила меня сюда в эти выходные, – чтобы еще раз позлорадствовать.

Должно быть, я гораздо более пьян, чем предполагал, потому что понимаю, что ослышался.

– Что ты сказала?

– Она выходит замуж за моего бывшего жениха. – Ее голос лишен интонаций. – Она познакомилась с этим парнем только потому, что я должна была выйти за него замуж и он всегда ходил со мной на общественные мероприятия. Ну, знаешь, тот парень…

Кеннеди опрокидывает в себя двойную порцию текилы, которую мы прихватили с собой из последнего бара.

– И ты… спокойно на это все соглашаешься?

Кеннеди поднимает уже пустой бокал.

– А что, похоже?

– Но… но как же твои родители? Они не могут смотреть на это сквозь пальцы.

– О, им нравится Коннор, – отмахивается она. – Он идеальный кандидат, чтобы возглавить семейный бизнес, и, поскольку я не смогла нажать на курок за все годы нашей помолвки, абослютно все довольны тем, что моя сводная сестра вмешалась и сделала это. Ну, кроме Дина! И же знаешь Дина. Ты ненавидишь его.

Это правда.

– Он единственный, кто высказал вслух, насколько все это ненормально.

Ладно, может быть, теперь я ненавижу Дина чуть меньше, чем тридцать секунд назад, но по-прежнему недолюбливаю его, и мы вынуждены видеться несколько раз в год, когда наша команда играет против Атланты.

Мой мозг затуманен текилой, и я понятия не имею, что сказать в этой дурацкой ситуации, поэтому единственное, что приходит мне в голову, – это:

– Тебе просто нужно выйти замуж раньше нее.

Кенни вздрагивает от смеха:

– Что?

– Выйди замуж раньше нее. Знаешь, постарайся утереть им нос, начав с этого. Держу пари, им такое не понравится. Особенно если учесть, что ты заставила как-его-там ждать несколько лет.

– У меня даже нет парня!

– Я сделал тебе предложение.

– Да, – смеется она. – Только теперь, очевидно, все, что мне нужно, – это муж.

Я не отрываю от нее взгляда.

Она на минуту замолкает, что-то обдумывая, прежде чем ее тон становится серьезным.

– Все еще предлагаешь?

– Ты пьяна.

– И ты тоже.

– А еще сошла с ума.

– Я думаю, ты тоже.

Я точно сошел с ума, потому что, глядя на ее легкую улыбку и ловя взгляд прекрасных карих глаз, в которых сияет озорство, я понимаю, что в этот момент сделаю практически все, о чем Кеннеди меня попросит.

4

Кеннеди

Не знаю, почему он так смотрит на меня.

С другой стороны, он всегда так на меня смотрит. У меня странное ощущение: будто кожа горит, но при этом мне холодно.

Думаю, мне нравится, когда Исайя смотрит на меня.

Эти туфли такие удобные!

– Ты же знаешь, я не могу тебе отказать, – говорит он.

– На это я и рассчитываю.

Слова звучат глупо. Язык будто действует сам по себе.

О чем он вообще говорит?

О, свадьба.

Я должна назначить дату свадьбы – так всегда говорила мама.

Моя мама. Она не очень-то милая.

Коннор тоже постоянно твердил, что мне нужно назначить дату свадьбы.

Но он не нравился мне настолько, чтобы я сделала это.

Но теперь я могу назначить дату.

Сегодня вечером.

Исайя хороший.

И еще он красивый.

Почему я не обращала на него внимания?

Потому что знала: из-за него у меня будут проблемы.

Я никогда не попадала в неприятности.

Я следую правилам.

Я была идеальной дочерью.

И к чему это привело?

Возможно, если бы я попала в беду, мои родители заметили бы меня.

Я хочу попасть в беду.

Хочу ходить на свидания.

Я не могу дождаться, когда начну ходить на свидания.

Впервые в своей жизни я оказалась на свидании, не думая о браке.

Брак…

Исайя качает головой.

Стоп, почему он начал кружиться?

– Утром ты меня возненавидишь.

– Не понимаю, чем это так сильно отличается от того, что я чувствую к тебе сейчас.

Я не испытываю к нему ненависти.

Ни капельки.

Исайя прикусывает нижнюю губу, чтобы скрыть улыбку.

Наверное.

Честно говоря, в данный момент он – нечеткая фигура, которая помогает мне держаться прямо.

Я беру бокал из его рук и пью.

Это вода.

Наверное.

Вода в фонтанах красивая.

Исайя красивый.

Это просто соглашение.

Коннор, как и я, из богатой семьи.

Это было деловое соглашение.

У нас с Исайей – соглашение о мести.

Практически одно и то же.

Брак всегда был соглашением.

Я чувствую, что что-то говорю.

Я знаю, что Исайя отвечает.

Он ухмыляется, глядя на меня сверху вниз, и маленькая родинка у его правого глаза теряется, когда он улыбается.

Мне хочется ее лизнуть.

Но язык сейчас не слушается меня, поэтому я просто протягиваю руку и касаюсь ее.

– Черт… – Я слышу, как он выдыхает, и в его голосе слышится капитуляция – это ясно мне даже сейчас.

Я беру его за руку.

У него большая ладонь.

Я работала над мышцами его рук, но никогда раньше не прикасалась к нему вне работы.

Я никогда ни к кому не прикасаюсь – только во время работы.

На самом деле никто никогда не прикасался ко мне.

Мне нравится рука Исайи.

И его улыбка.

Но я никогда не скажу ему об этом.

– Ты уверена? – Голос Исайи звучит где-то рядом.

Конечно, уверена: я никогда не скажу ему, что мне нравится его улыбка.

Воздух, обдувающий мои ноги, меняется.

Становится теплее.

Мои руки уже согрелись.

Исайя купил мне куртку.

Это так мило с его стороны!

Как же я раньше не догадывалась, что он такой милый?

И симпатичный.

У меня и не было возможности это понять.