#9 Печать пожирателя (СИ). Страница 39

Использовать внешность иностранца в стране, где чужеземцы выделяются, как снег посреди пустыни — такое себе занятие, так что придётся побыть местным какое-то время…

Документов, конечно, подходящих нет — но кто их тут у меня спрашивать будет? Уж скорее просто попытаются грохнуть.

Дальше в дело пошёл универсальный переводчик — английским тут никто не пользовался, так что я воспользовался одним из микронаушников, которые прикупил на «всякий пожарный», когда готовил яхту. В том числе, в крошечное устройство были вшиты всевозможные диалекты индийских языков.

Говорить, конечно, он меня не научит — но перевод и произношение тоже подскажет, так что в крайнем случае сойду за шепелявого деревенского дурачка.

Последним штрихом стал «Купол». Я хорошенько зарядил артефакт, активировал его — и лёгкая вибрация обволокла яхту. Она дрогнула и… исчезла. Для всех остальных кроме меня, конечно. Теперь на месте «Илоны» колыхались лишь отражения звёзд в чёрной воде.

Теперь если кто-то захочет проплыть через место, где спрятана яхта — он не просто её не увидит, но и «обогнёт» её — так работали смешанные «отталкивающие» внимание чары. Пару недель точно продержится, а потом… Потому будет видно.

Я уже спустил на воду надувную лодку, когда воздух рядом затрепетал. Вернулся тот самый воробушек — часть Мунина. Он уселся на невидимый леер, его крошечная грудь часто вздымалась.

Птаха прочирикала короткую, отрывистую трель — и я вдруг ощутил полную гамму образов: запах дешёвого виски и пота, шум переполненного рынка, образ высокого сикха со шрамом через бровь, снующего по докам…

Тут же прилетел и Мунин.

— Нашёл. Капитан Р-р-р-раджан Сингх. Пр-р-р-рямо сейчас он в бар-р-р-ре «Мор-р-р-р-рской дьявол», у стар-р-р-рого жилого р-р-района. Пьёт. Р-р-р-ругается с кем-то по телефону.

Ну вот и всё, разведка завершена. Пора в бой…

Рассекая маслянистую воду я доплыл до шумных доков на лодке, и без проблем пришвартовался у одного из дальних, полузаброшенных пирсов. Через полчаса я уже шлёпал по грязной глине берега.

Дорога от болот к цивилизации была длинной — и вонючей.

Сначала я шёл по краю оживлённого шоссе, где рикши на шипованных тук-туках, испещрённые магическими рунами, обгоняли допотопные грузовики, изрыгающие чёрный дым. Воздух дрожал от гула моторов, криков и странного, сладковато-пряного запаха — смеси карри, выхлопов, морской соли, человеческого пота и тлеющего сандала.

А потом город встал передо мной во всём своём техно-магическом безумии.

Если честно, я охренел — не думал, что тут всё настолько…

Даже не знаю, как это описать словами.

Небоскрёбы из хрусталя и стали пронзали небо. Их шпили терялись в голографической рекламе, где танцевали полупрозрачные апсары с шестью руками, рекламируя новые модели смартфонов. Между башнями парили не мобили, а украшенные резьбой и цветами летающие паланкины — «ваханы» местной элиты, приводимые в движение не двигателями, а парящими под ковриками магами-рабами, чьи лица застыли масками покорности.

У подножия этих стеклянных гигантов кипела другая жизнь.

Узкие улочки были забиты людьми. Здесь технологии и магия принимали утилитарный, а порой и весьма уродливый вид. Уличные торговцы с кибернетическими протезами жарили на углях шашлык «тикка тандури» прямо на тротуарах, а их конкуренты — заклинатели огня — мановением руки готовили в магических сферах тот же шашлык, но втридорога и «без канцерогенов» и «третично-переработанного масла».

Над головами людей висели гирлянды не из лампочек, а из пойманных в прозрачные шары светлячков-пикси, которые жалобно пищали, освещая вывески.

Повсюду царил сюрреалистичный симбиоз древнего и нового. Над входом в очередной храм, где пахло цветами, висела не лампа, а пойманный в золотую клетку огненный элементаль, вынужденный вечно гореть в жертву божеству. Священники с интерфейсными разъёмами на висках синхронизировались с каменными идолами, и те начинали двигаться, раздавая благословения — за пожертвование в биткоинах или каплю чистой крови.

Кто, сука, в здравом уме пожертвует кровь в стране пожирателей и тёмных магов? А таких было множество! Люди тут не боялись либо потому, что находились под защитой одного из кланов — либо потому, что терять им было уже нечего.

У лотка с водой старуха в сари за пару рупий наливала воду не из кувшина, а вызывала её магией прямо из влажного морского воздуха, и капли, звеня, формировались в грязных стаканах.

Рядом мальчишка-подмастерье с паяльником в одной руке и стилусом для начертания рун в другой, чинил сломанный дрон, бормоча мантры для устойчивости схем.

Мой взгляд выхватил из толпы женщину-синтетика, чье тело чуть ли не наполовину состояло из причудливо изогнутых трубок. Она продавала сны, вплетенные в коконы шелкопряда-мутанта.

— Свежие впечатления! Небывалые эмоции! Украденные воспоминания из лучших стран мира! — выкрикивал механический голосок, встроенный у нее в ключицу.

Один из покупателей, юноша с пустыми глазами, жадно проглотил один такой кокон, и по его лицу тут же разлилась идиотская улыбка блаженства — а затем он рухнул под ноги торговке, прямо в грязь.

Она даже не обратила на это никакого внимания…

Дешевый побег из этой реальности — очень популярный товар здесь, как понимаю… И очень токсичный — после пятого употреблённого шелкопряда память человека начнёт необратимо рассыпаться, а после двадцатого от неё останется одна труха…

Прямо посреди площади, на асфальте, испещренном древними канализационными люками и свежими неоновыми граффити, замер гигантский слон. Но не живой — его кожу заменяла бронированная сталь, а из бивней тянулись пучки оптоволоконных кабелей. На его спине раскачивалась богато украшенная пагода, из окон которой лился неестественно чистый, синтезированный голос, вещавший о скором «Очищении» в соответствии с пророчествами нового божества-искусственного интеллекта.

Слон медленно повел глазом-камерой с красным объективом, сканируя толпу, и его взгляд на мгновение задержался на мне. По спине пробежал холодок, но глаз слона тут же отвернулся.

Маскировка работала…

Вокруг пахло жареными лепёшками, благовониями из храмов, где молились и старым, и новым хай-тек богам, гарью и… страхом. Тонким, едва уловимым страхом, который витал в воздухе, как смог. Страхом перед теми, кто сильнее. Кто может забрать всё одним лишь взглядом.

Социальное расслоение, буквально, било по глазам!

Богатые махараджи и их хозяева, маги-пожиратели в сияющих, расшитых золотом куртах и дхоти из энерготкани, меняющей цвет, прогуливались по мосткам, не касаясь грязи — они парили, используя чужую энергию!

Их окружали свиты из боевых големов с рубиновыми глазами и охранников с посохами, от которых пахло озоном. А в двух шагах, в сточных канавах, копошились неприкасаемые-далиты. Некоторые из них были опутаны проводами, подключенными к ржавым батареям — таких ребят, как я слышал, использовали в качестве дешёвого кибернетического труда. Неприкасаемые за копейки разгружали трюмы кораблей, и жизнь их стоила меньше, чем литр горючего для «ваханы».

Я видел, как по улице прошёл молодой пожиратель в белоснежном костюме. Толпа перед ним расступалась, люди отводили глаза, некоторые падали ниц. Он ленивым жестом сорвал с лотка связку манго, даже не взглянув на продавца, и откусил одно из них. Сок капнул на дорогую ткань, пожиратель поморщился, бросил недоеденный фрукт в грязь и провёл рукой по пятну — магия высушила и очистила ткань в мгновение ока. Продавец лишь молча кланялся ему в спину, не смея и пикнуть — и всё же пожиратель развернулся и забрал у него несколько лет жизни — я видел, как старел мужчина!

За что? Ни за что — в современном, цивилизованном мире. Здесь же это была норма.

Я шёл, вжимаясь в толпу, стараясь не выделяться, но мои чувства пожирателя считывали всё. Каждый взгляд, полный подобострастия и ненависти. Каждую искорку чужой магии. Каждую каплю угнетения, пропитавшую этот город до костей.