#9 Печать пожирателя (СИ). Страница 33

— Ты уверен, что это сработает? — его голос дрожал, но не от страха — от ярости. Ярости собственной беспомощности.

Я разжал ладонь, выпуская Хугина. Механический глаз завис в воздухе, его зрачок сузился, сканируя женщину.

— Нет.

Шейх резко выпрямился:

— Что?

— Я не уверен. Проклятие живое, оно борется. Каждый раз, когда кто-то пытался его снять, оно приспосабливалось. А помимо этого, в той гробнице оно развивалось хрен знает сколько лет. Это уже не просто магия, а что-то живое, — Я повернулся к нему, — Такие штуки раньше называли «маледиктами» — овеществлённым проклятьем, но это… Тут масштаб, выходящий за все разумные пределы. И в твоей жене всего малая часть, которая и оставляла её живой лишь потому, что хотела соединиться с основной частью. Понятно излагаю?

— Да.

— Если я буду действовать мягко, — продолжил я, — Эта хрень успеет понять, в чём дело, и уйдёт вглубь твоей жены. Выковыривать её оттуда можно будет годами. Если буду действовать грубо — проклятье может убить её, пытаясь защитить свою структуру. Для него лучше лишиться части, чем целого.

Лицо шейха исказилось от гнева:

— Значит, ты предлагаешь мне выбрать, как моя жена умрёт⁈

— Я предлагаю тебе заткнуться и дать мне работать, — безо всякого пиетета ответил я. Хугин начал излучать бледный свет, его механизм заскрипел, — Ты сам меня позвал, потому что никто другой не сможет тебе помочь. Так что либо доверься и наблюдай, либо я пошёл. Хочешь ещё три года смотреть, как твоя любовь гниёт заживо?

Шейх застыл. Его челюсть сжалась так, что послышался скрежет зубов.

— Сделай это.

Я кивнул и повернулся к женщине. В тот же момент её глаза распахнулись — чёрные, без зрачков, заполненные той же зелёной мерзостью, что и узоры на коже.

— Ма-арк… — её губы растянулись в улыбке, но голос принадлежал не ей.

Проклятие каким-то образом узнало (или, скорее, «прочитало» меня).

Зелёные узоры вздыбились, как живые щупальца, вырвались из кожи и рванувшись к Хугину энергетическими проекциями!

Механический глаз завизжал — не звуком, а высокими вибрациями, от которых задрожали хрустальные подвески висящей под потолком люстры.

— Держи её! — крикнул я шейху.

Тот рванул вперёд, но не к жене — ко мне, с кинжалом наголо:

— Ты погубишь её! Остановись, я переду…

Я едва успел уклониться — лезвие блеснуло в сантиметре от горла, и с силой ударил шейха в лицо кулаком, разбив ему нос, а затем по руке, выбивая кинжал.

— Это не она кричит, идиот! Это ОНО! И на тебя подействовало за секунду! Возьми себя в руки! Нарасти защиту, придурок!

Шейх посмотрел на меня, словно впервые увидел — затем перевёл взгляд на жену, и побледнел.

Женщина билась в конвульсиях. Из её рта хлынула пена с примесью крови.

Магическая зараза оказалась разумной, как я и предполагал. Она пыталась захватить полный контроль над женой шейха, слившись со второй частью проклятья, которое я принёс из гробницы — энерголинии, вырывающиеся из-под кожи жены шейха, сплелись с такими же линиями, которые выбрасывал из себя Хугин…

Пора!

Энергожгуты, которые я направлял, вонзились в женщину, вырывая из неё проклятие с корнем. На самом деле, всё было просто — мне было нужно всего лишь не допустить объединения Хугина и жены шейха, только и всего…

Но проклятье в женщине было сильным — оно цеплялось за каждую клетку, за душу, за саму жизнь!

— Марк! — зарычал шейх, удерживая беснующуюся на постели жену, — Она вытягивает… Мою… Защиту…

— Ещё немного!

Я усилил нажим, и…

Кожа женщины растянулась, как плёнка, и зелёная масса оторвалась от неё с хлюпающим звуком, втягиваясь в зрачок Хугина.

Особняк вздрогнул. Стены затрещали.

Женщина закричала — наконец-то своим голосом.

А Хугин… изменился.

Его бронзовые пластины раскрылись, обнажив ядро — теперь оно пульсировало вдвое сильнее, зелёное и чёрное, как яд и пепел.

Шейх застыл, глядя на жену — её кожа была чистой, но дыхание едва уловимым.

— Она…

— Жива.

Хугин дрожал в воздухе. Бронзовые пластины скрежетали, будто под давлением невидимой силы. Зелёные прожилки на поверхности глаза пульсировали, становясь то ярче, то тусклее, словно что-то внутри отчаянно боролось за свободу.

И вдруг из зрачка Хугина вырвался серый, вязкий дым.

Он сгустился передо мной, принимая очертания…

Отца.

— Сынок… — голос Григория, такой же твёрдый и холодный, каким я его помнил, — Ты действительно думаешь, что сможешь удержать меня?

— Дешёвый фокус, — проворчал я, формируя купол из энергожгутов вокруг Хугина. Так, сканирование структуры… Оценка энергоёмкости… Поиск слабых мест…

Проклятие дрогнуло — и образ рассыпался, чтобы тут же собраться заново.

Теперь передо мной стояла Илона.

— Марк… помоги мне… — её голос дрожал, рыжие волосы рассыпались по плечам, а в глазах стояли слёзы.

Я на мгновение замер — и тут же выдохнул с презрением:

— Ты даже не знаешь, как она на самом деле говорит.

Дым снова взметнулся, и на этот раз передо мной возник дед — высокий, статный, в классических брюках, неизменной рубашке с жилеткой, с пронзительным взглядом Варг’Шада и когтистыми руками.

— Ты слаб, Марк. Как и всегда.

Я фыркнул.

— Старый трюк. Ты даже и близко не похож на него.

Но проклятие не сдавалось.

Дым заклубился снова, и…

Передо мной появилась она.

Элойна.

Дочь Титаноса! Высокая блондинка, с теми же глазами, той же улыбкой, такой же божественной фигурой, какую я помнил…

На пару секунд я онемел.

— Маркелий… — её голос был точь-в-точь как тогда… — Дай мне немного свободы. Я не причиню тебе вреда! Я… Доставлю тебе удовольствие… Помнишь, как нам было хорошо? Ты ведь хотел повторить…

Как оно узнало⁈

Я не говорил о ней никому. Не вспоминал — но неужели проклятие каким-то образом вытащило это из глубин моей памяти⁉

Обалдеть, я ведь даже воздействия никакого не почувствовал!

На мгновение я заколебался — и этого хватило!

Хугин взвыл — его корпус затрещал, зелёные прожилки вспыхнули ярче. Проклятие рвалось наружу и брало суть моего маледикта под контроль!

— Нет!

Я сжал механический глаз в ладони, и энергожгуты впились в него, сплетаясь в плотную сеть.

— Обратно!

Дым зашипел, образ Элойны исказился — и проклятие втянулось обратно в зрачок Хугина.

Наступила тишина.

Я тяжело дышал, ощущая, как пот стекает по спине.

— Хугин, — прошипел я, — Сколько тебе нужно, чтобы полностью его обуздать?

Механический глаз мерцал, его шестерёнки скрежетали, перемалывая проклятие.

— Две недели, мастер, — его голос звучал напряжённо, но уверенно, — Оно сильное… но не сильнее меня.

Тишину разорвал слабый стон.

Жена шейха медленно открыла глаза — настоящие, ясные, без следа зелёной скверны. Она моргнула, словно ослеплённая светом, и неуверенно провела ладонью по лицу, ощупывая кожу, на которой больше не было пульсирующих узоров.

— Аль-Саид…? — её голос был хриплым, как будто она не говорила годами.

Впрочем — так ведь и было…

Шейх замер, словно боялся, что это мираж. Потом резко шагнул вперёд и схватил её руку, сжимая так крепко, что её пальцы побелели.

— Аиша… Ты… ты слышишь меня?

Она медленно кивнула, затем нахмурилась, вглядываясь в его лицо.

— Ты… постарел.

Шейх фыркнул — звук вышел странным, смесью смеха и чего-то сдавленного.

— Ты спала… Но не так долго, чтобы я так сильно изменился, дорогая.

— Спала? — нахмурилась женщина, — Сколько?

— Десять лет.

Её глаза расширились.

— О боги! Десять…? — Она попыталась приподняться, но её тело, ослабленное годами борьбы с проклятием, дрогнуло, — Но как?.. Последнее, что я помню… гробница. Мы вошли… а потом… темнота.

Её взгляд скользнул по комнате, остановившись на мне.

— Кто это?

Я стоял в стороне, всё ещё сжимая в руке Хугина. Глаз слегка пульсировал, напоминая, что работа ещё не закончена.