#9 Печать пожирателя (СИ). Страница 32

Воздух теперь звенел, как натянутая струна, а Мунин продолжал жрать наседающие на нас частицы проклятья.

Он нырял в зелёный туман, разрывал его когтями, высасывал, словно это был нектар. Проклятие сопротивлялось — туман сгущался в шипящие клубки, бросалось на него, но Мунин лишь смеялся — хриплым, каркающим смехом, и продолжал есть.

И тогда я увидел.

Среди этого хаоса, в самой гуще зелёного марева, мелькнул тонкий, почти невидимый след.

— Вот ты где… — я стиснул зубы.

Это было оно — управляющая нить первого проклятья, которое заразило жену шейха! Совпадение по энергослепку почти полное!

И судя по всему, оно пряталось в самом центре лабиринта, пульсируя, как сердце.

— Мунин! — я указал вперёд, — Туда!

Человеко-ворон развернулся, его глаза сверкнули, и он рванул в указанном направлении, разрывая туман на своём пути, и опрокидывая создаваемых им тварей.

Я бросился следом, чувствуя, как проклятие вопит — не звуком, а самой магией, вибрирующей в воздухе.

Осталось только добраться.

Добраться и пленить его.

Мы неслись по лабиринту. Я мчался за Мунином, чувствуя, как каменные стены сжимаются вокруг, словно пытаясь перекрыть путь.

В какой-то момент мы отстали, из-за рухнувшей секции лабиринта, и пришлось задержаться, чтобы полностью её снести — но я без труда отыскал питомца. Обожравшийся проклятий, он оставлял после себя настоящий хаос — воздух гудел от переработанной магии.

Внезапно впереди раздался оглушительный треск — стена рухнула, и сквозь дыру в потолке хлынул тусклый свет.

— Мунин! — я увидел его гигантскую, раздувшуюся тень, мечущуюся в облаке пыли.

Мой питомец стал огромным.

Медлительным, бесконтрольным.

Его когти, теперь размером с мечи, скребли по камню, оставляя глубокие борозды. Из спины выросли крылья, непропорционально огромные телу. Они бились в конвульсиях, снося своды.

— Дерьмо космочервей! Как же я не уследил… Мунин, возвращайся в первую форму!

Куда там… Дёрнувшись, питомец рванул в сторону, снёс пару стен, и сожрал ещё несколько кубометров магического тумана… На ментальные команды он тоже никак не реагировал…

Мой план рушился на глазах.

Мунин должен был помочь мне добраться до источника проклятия, а потом втянуть его в себя! Но теперь он больше походил на разъярённого демона, чем на союзника…

С последним рёвом Мунин пробил потолок, несколько перекрытий верхних этажей — и исчез в вырвавшемся наружу потоке песка.

Тишина.

Проклятия больше не нападали.

Но и оно — то самое, изначальное — скрылось где-то в глубине гробницы.

Я замер, прислушиваясь.

Капли воды.

Шорох песка.

И…

Пульсация.

Слабая, но чёткая.

Оно было близко.

— Ну что ж… — я хрустнул пальцами, — Значит, придётся действовать самому…

Но как?

Только сейчас, оглянувшись, я понял, что рядом нет ни Лейлы, ни Джамала.

Отстали, или решили не следовать за мной?

На их месте я бы так и поступил…

Камень скрипел под сапогами, когда я заходил за очередной поворот лабиринта. Проклятие ускользало — невидимое, но ощутимое, как дрожь в воздухе перед грозой. Оно знало, что я иду за ним, и пыталось спрятаться.

Я резко остановился, и рассмеялся.

Вот же идиот! И как не подумал раньше⁈

Я вытянул ладонь. Пространство над кожей исказилось, и на ней материализовался Хугин — механический глаз из Тарима. Он ведь был чьим-то маледиктом — овеществлённым проклятьем! И умел всё то же, что и Мунин!

А может, и больше, если хорошенько постараться.

Зрачок сразу сузился, сканируя тьму.

— Тебе нужна моя помощь, Марк? — спросил он.

— Ищу вот это, — я не стал тратить время на предисловия, и «показал» ему энергослепок проклятья, и затем уходящий от него в глубину гробницы след, — Мне нужно захватить его. Не уничтожить, не переработать, не сожрать — просто захватить. Справишься?

Глаз повернулся ко мне. В его глубине мерцал холодный, расчётливый свет.

«Справлюсь», — прозвучало прямо в сознании, голосом, напоминающим скрежет старых механизмов — «Более того… это даст мне тело. Минимальное, но достаточное».

Я усмехнулся.

— Повторюсь — не жри его сразу! Мне нужен именно исходный образец!

«Обещаю» — ответил Хугин, и его зрачок вдруг раздвоился, превратившись в вертикальную щель, как у змеи, — «Позволь я буду направлять твою руку, чтобы указать направление…»

Каменные ступени уходили вниз, в кромешную тьму, пропитанную запахом сырости и древней магии. Каждый мой шаг отдавался эхом по узкому коридору, будто сама гробница предупреждала: «Дальше — смерть».

Своды над головой покрылись странными наростами — то ли кристаллами, то ли окаменевшими яйцами каких-то тварей… Они пульсировали слабым зелёным светом, отражаясь в лужах мутной воды под ногами.

Оно было близко.

Я чувствовал его — изначальное проклятие, то самое, что заразило жену шейха. Оно металось где-то впереди, как загнанный зверь, меняя форму за каждым поворотом.

То огромный скорпион с человечьими руками…

То бесформенная тень с десятком глаз…

То просто клубок зелёного тумана, шипящий, как раскалённое железо в воде.

Я ускорился.

Хугин ждал своего часа. Его холодный металлический корпус слегка дрожал — будто механический глаз чувствовал добычу.

— Почти…

Я выскочил в огромный подземный зал с десятком поваленных статуй метров десять каждая. Между ними виднелись всё те же наросты, часть была занесена песком.

И судя по висящему в центре этой разрухи клубку пульсирующей энергии, выход отсюда был только один…

Проклятие рвануло вперёд, пытаясь проскочить мимо меня, но…

— Нет уж!

Я вскинул руку, и энергожгуты взметнулись вперёд, перекрывая проход силовым щитом. Проклятие ударилось в барьер, зашипело — и вдруг развернулось, кинувшись прямо на меня!

Оно пронеслось сквозь меня, как ледяной ветер.

Кости промёрзли до мозга, энергосистема тут же попала под чужой контроль — но всего на секунду. Будь я обычным магом, уже бы точно стал новым носителем этой херни. Но кроха Эфира выжгла контролирующие плетения до того, как они впились в меня.

Зубы свело от боли.

Я понимал — это был отчаянный трюк. Проклятие, словно разумное, поняло, что проиграло.

Оно снова отлетело от меня и заметалось вдоль стен.

— Хугин!

Механический глаз вырвался из ладони, его бронзовые пластины раскрылись, обнажив жутковатый зрачок-бездну.

Щёлк.

Вжжжжж…

Глаз рванул к энергетическому клубку. Воздух завихрился, когда Хугин оказался рядом с ним и втянул проклятие в себя. Зелёный туман закрутился воронкой, сопротивляясь, но механический глаз не отпускал. Его шестерёнки взвыли, корпус покрылся инеем…

И вдруг — тишина.

Хугин захлопнулся, его поверхность теперь испещрили тонкие зелёные прожилки. Он дрожал, как перегруженный механизм, но справился.

Я вытер пот со лба и фыркнул:

— Мощно, конечно… Молодец!

— Спасибо, мастер Марк… Проклятье в целости и сохранности, как вы и просили.

— Хвалю! А теперь давай-ка выбираться отсюда, меня задолбали подземные…

Я не договорил — гробница, лишённая своего «сердца», вдруг затрещала по швам. Со сводов посыпался песок, по стенам пробежала паутина трещин…

Надо бежать. Сейчас!

Глава 15

Порода есть порода

Жена шейха лежала на низком ложе, затянутая в шелковые простыни, но даже дорогая ткань не могла скрыть зловещих узоров, ползущих по её коже и пульсирующих в такт неровному дыханию.

Зелёные прожилки, словно корни ядовитого растения, оплетали её руки, шею, лицо. Глаза были закрыты, но веки дёргались, будто под ними копошилось что-то живое.

После возвращения в Адександрию, прямо с дороги, шейх первым делом провёл меня в закрытую часть своего особняка, предварительно усыпив жену каким-то газом.

Сейчас Аль-Саид стоял рядом, его пальцы впивались в спинку кровати так, что дерево трещало под напором.