Изгой Проклятого Клана. Том 6 (СИ). Страница 43

— Грубо говоря. Но речь не только о друзьях. А обо всех, кто тебя ценит, уважает и любит. Они все возьмут часть твоей нагрузки. Каждая душа, что связана с твоей.

— Хочешь сказать, что силой «Оружия Души» я нанесу удар по своим⁈

— Не удар. Это будет распределение нагрузки, ничего больше. Их души не возьмут больше, чем смогут переработать. Однако, тем самым, они спасут тебя. А, может, и тысячи… десятки… сотни тысяч других людей.

— От… меня?

— Да.

Не было похоже что он шутит или лжёт. Он был абсолютно серьёзен. Настолько, насколько это вообще можно было понять по скелету-личу.

— Ты говорил про связи. У меня достаточно и врагов.

— Они… могут усложнить процесс. Но едва ли их души сильнее, чем души твоих людей.

— С чего ты взял?

— Ты справедлив. А у подлецов, с которыми ты сражаешься, редко бывают души, способные хоть на что-то. Мир этих людей сосредоточен на материи. Но никак не на чём-то высшем: справедливости, верности, благородстве и всему тому, что в тебе есть.

— «Высшее» — это просто слово.

— Нет, не просто, — упрямо заявил Радислав. — Но ты всё поймёшь. На практике.

— Посмотрим, — кивнул я. — Странно, что ты решил рассказать об этом сейчас. А не в нашу первую встречу. Эта информация, если подтвердится, окажется важной.

— Я не желал вовлекаться в дела рода. Я — лишь тень. Остаток одного из бывших членов нашей семьи. У меня оставался только долг…

— И Янтарик — твой дракон.

— … и Янтарик, — признался он. — Но, видя всё, что ты сделал, я решил немного тебе помочь. Пожалуй, из всех членов нашего рода, с которыми я когда-либо имел дело, ты — один из наиболее выдающихся. Либо ты возвысишь наш род, либо из-за тебя он будет окончательно уничтожен.

— Возможно. Я не знаю, что с отцом. Но, скорее всего, он жив. Если что, он может продолжить дело рода в другом месте.

— Возможно — да, возможно — нет. Тут только ты. А, значит, тебе вести род и клан дальше. То немногое, что я тебе рассказал — мой небольшой вклад в будущее нашего рода. Каким бы оно ни было.

— Благодарю, — кивнул я.

А Радислав кивнул в ответ и неспешно двинулся прочь. Туда, откуда я своим обострённым слухом слышал рычание молодого дракона — Янтарика. Затем хлопанье крыльев, в попытке взлететь.

Сам же я подтянул к себе «Копьё Души» и отправился к порталу. Пора закончить с Обителями.

Владислав Вознесенский нервничал.

Потому что зрелище, которое ждало его сегодня, нельзя назвать приятным.

Казнь.

Пусть это будут изменники. Пусть это будут люди, которые постоянно пытались расшатать Империю, чтобы урвать себе кусочек власти побольше. Пусть это будут люди, которые желали смерти Владислава и неоднократно пытались её организовать.

Всё равно.

Умерщвление целого клана — это жёстко. Особенно, когда среди них был собственный племянник. Пусть глубоко презираемый. Но, тем не менее, родной человек. Повязанный кровью.

Сейчас, смотря на него с балкона, внутри огромного зала, Владислав испытывал смесь чувств. Но не жалость или милосердие… а просто желание быть подальше и не смотреть на это.

Владислав поморщился, когда грохотнули тяжёлые двери. В зал, в сопровождении нескольких гвардейцев, зашёл его брат — Его Величество, Император.

Выглядел он неважно. Пусть иллюзии и маски скрывали его болезнь, тем не менее, она была заметна. В мимике, в движениях, в раздражённом от постоянной боли взгляде.

В этот раз Мастер никак не помог ему. Никакие чудодейственные маски не смогли принести брату облегчение. Ни маски, ни мази, ни, даже, эликсиры, на которых Император жил последние десять лет. Они и так с каждым разом работали всё хуже. А в последний раз и вовсе, только ускорили гибель тела.

Тела, которое тому, кто называл себя Императором, всё равно никогда не принадлежало…

Владислав сдержанно вздохнул. И снова задал себе вопрос, который мучал его уже десятки лет: а правильно ли он поступил тогда? Правильно поменял одного безумца на другого? В конце концов… нет, всё правильно. Как бы ни было, тогда это решение выглядело единственно верным.

А сейчас… сейчас надо действовать исходя из соображений настоящего момента.

Проклятый Самородок. Он так невовремя перестал выходить на связь…

Владислав взглянул на своего брата… на его тело. Умирающее. Дряхлеющее. С необузданно жадной до силы сущностью внутри.

Прямо сейчас Владислав старался не думать про измену. Пусть у него и стояли ментальные отводы, которые маскируют его мысли для менталистов Императора. Но, в положении Владислава, ни в одной защите нельзя быть уверенным до конца.

Конца… каким он будет?

Владислав медленно вдохнул и выдохнул.

Он боялся смерти. И признавался себе в этом. Но был готов умереть, если потребуется. Но только тогда, когда будет уверен, что эта смерть окажется не напрасной. Если благодаря этой смерти Империя станет лучше…

— Вот вы и собрались здесь… — хрипло произнёс Император, смотря на стоящих на коленях членов клана Сталиновых. Всех. Кроме детей до шести лет — этих отдали в заведения, где из них сделают верных псов Империи. Настолько верных, что они будут считать за благо уничтожение всего своего клана.

Толстыми цепями, постоянно тянущими их к земле, Сталиновы были скованы. Все грязные, в тряпье, избитые и униженные. Вся их аристократическая спесь была сбита сапогами гвардейцев.

А в центре зала с голыми стенами и полом, стоял Олег Вознесенский — бывший первый наследник.

Его Владислав захватил лично. Выследил и поймал. По остальные сражались на Красной площади, Олег трусливо выжидал в нескольких километрах оттуда. Наивно полагал, что ему ничего не грозит.

А сейчас стоял на коленях и дрожал. От холода. И страха.

Пока его отец — Император — медленно подходил ближе.

— Вы все — идиоты, — произнёс Его Величество, проведя хищным взглядом по стоящим на коленях Сталиновым. Пока не остановился на своём сыне. — Точнее те, кто решился на этот план, — он невесело усмехнулся, подойдя к Олегу. — Ты подписал себе приговор. Не потому что осмелился пойти против меня. А потому что выбрал сторону людей, не придумавших ничего лучше.

— От-тец… — дрожащим голосом начал Олег.

Но Император даже бровью не повёл.

— Глупцу не место на троне. Тот, кто жаждет власти, должен обладать силой и умом. У молодого графа Северского этих качеств в избытке. А у тебя ни того, ни другого. Даже характер у тебя песочный, ничего из него не выстроишь. Ты ничтожен, — Император поднял голову на Владислава. — Смотри внимательно. Запоминай.

«Смотри внимательно, запоминай…»

«Смотри внимательно. Запомни!»

«Смотри и запоминай, чтобы не оказаться на их месте!»

Владислав много раз слышал варианты этой фразы. И каждый раз от неё по его спине пробегал холодок.

Чтоб его…

Проклятый Император… точнее — Северский! Проклятый Северский!

Владислав думал о предателе Самородке! Никак не о брате! «Брате»…

Самородок. Он не боялся брата. Именно поэтому Император и выбрал его. За идеальное сочетание силы, интеллекта и характера. Характера, который он всё равно скопировал бы, при полном захвате тела. Отличить от оригинала было бы невозможно.

Почти…

— Да, брат, — сдавленным голосом ответил Владислав. Как всегда.

Император хмыкнул и поднял руку.

— Отец, умоляю тебя! Прошу! — Олег Вознесенский попытался податься вперёд. Но цепи не позволили ему сдвинуться даже не половину метра. Он только опрокинулся на пол и принялся вымаливать у отца прощение. Со слезами, соплями и без даже попытки сохранить достоинство.

Даже Сталиновы смотрели на него с презрением.

Действительно, жалкое зрелище.

Но Его Величеству было всё равно. Его бесстрастный взгляд не выражал ничего. Абсолютно.

Между его пальцев вспыхнул синий свет. Волна маны разошлась по залу, налипая на всех присутствующих. Включая Сталиновых, гвардейцев и Владислава.

А в следующую секунду потоки силы потекли к Императору. От всех.