Правильный лекарь. Том 12 (СИ). Страница 14

— А похожи на отца-то! — воскликнул Соболев, вскочил с вращающегося лабораторного табурета и бодрым пружинистым шагом направился мне навстречу, продолжая меня разглядывать. — Ещё как похож! Ну, рад приветствовать, Александр Петрович!

Довольно улыбающийся мужчина лет пятидесяти на вид пожал мне руку обеими руками, потом заозирался, куда предложить мне сесть.

— Садитесь на мой стул, — он указал рукой на свой табурет, с которого только что встал. — Раз уж у вас получилось прийти чуть пораньше, тогда перейдём сразу к делу. Я ведь правильно понимаю, что вы оказались в деревне случайно?

— Не то, чтобы случайно, — пожал я плечами. — Заранее не планировали, ехали в гости, предупредили о приезде, когда были уже в пути.

— Ну я имею ввиду, что вы не знали, что там люди болеют? — уточнил Соболев.

— Абсолютно, — покачал я головой. — Такой информацией мы не обладали. Узнали только на месте.

— Значит, никаких средств индивидуальной защиты на вас не было? — продолжал расспрос мужчина, продолжая при этом хитро, но по-доброму улыбаться.

— Не было, — кивнул я.

— Всё ясненько, — потирая руки сказал он и начал шарить по полкам, доставая какие-то пробирки и коробки. — Это вы, конечно, зря, Александр Петрович! — сказал он в игриво-шутливой манере, словно я отказываюсь от вкусного пирога. — Раз уж вы любите лезть на рожон неподготовленным, то средства индивидуальной защиты всегда с собой возите, даже когда собрались в лес за грибами!

— Обязательно учту ваши рекомендации, — усмехнулся я.

— Тем более, что они у вас есть, насколько я знаю, — сказал Соболев и почему-то хихикнул. — Вам же выдали всё, когда вы ездили в это несчастное Никольское с чумой бороться, наверняка что-то осталось.

— Нам изготовили костюмы на заказ, — подтвердил я. — И они хранятся в подсобке в госпитале.

— Положите несколько комплектов в машину, — широко улыбаясь продолжил Василий Иванович и поправил рукой отливающие серебром усики. — Они не занимают критичный объём.

— Согласен с вами, — улыбнулся я. — Теперь так и сделаю.

— Даже можете не трогать свои запасы, — сказал Соболев, вытаскивая с нижней полки стеллажа картонную коробку. — Вот, возьмите и положите прямо сейчас.

Он плюхнул на стол четыре свёртка. Я уставился на них, размышляя, куда их положить. Эпидемиолог наверно прочитал мои мысли, встал на полку стеллажа ногой и ловко достал с самой верхней полки небольшую пустую картонную коробку.

— Как раз должны влезть, — произнёс он себе под нос и затолкал туда все четыре комплекта. — Ну да, как раз четыре и влезет. Киньте коробку в багажник и пусть лежит. А теперь я хотел бы взять у вас некоторые анализы. Думаете для чего я спрашивал про защиту? Именно поэтому. Раз вы контактировали с больными, вполне могут быть какие-нибудь изменения.

— Да пожалуйста, — сказал я. — И спасибо за коробку и её содержимое.

— Всегда пожалуйста, — сказал Василий Иванович и поставил коробку перед дверью таким образом, чтобы я не смог без неё уйти. Заметив мою ухмылку, он пояснил: — А что? Не вы первый и не вы последний, кто забывает, да я сам такой. А теперь откройте широко рот и скажите а-а-а!

Я выполнил его просьбу, и он ловко взял ватным тампоном материал с миндалин. Следующим на очереди был нос, куда он залез другим тампоном, воткнув его потом в пробирку и плотно закупорив. Подписанные пробирки он поставил в штатив и временно отправил в термостат.

— Вот и благодарствую! — сказал он и снова улыбнулся. — Теперь я смогу познакомиться поближе, с кем вы там имели дело в Никольском. А теперь, так как биоматериалы для исследования получены, предлагаю перейти в мой кабинет и немного перекусить.

Выходить из кабинета первым должен был я, Соболев галантно пропустил меня вперёд и, естественно, я наткнулся на коробку с противочумниками.

— Я тогда сначала это отнесу, — усмехнулся я. — Чтобы точно не забыть.

— Жду вас у входа, — сказал мне вслед Соболев.

Я закинул коробку в багажное отделение и вернулся в здание. Эпидемиолог, как и обещал, ожидал меня недалеко от вахты и повёл потом в другую сторону. Кабинет его был относительно небольшим, но оформлен со вкусом и достаточно функциональным. При желании здесь можно было остаться с ночёвкой. В дальней стене была неприметная дверь. За ней мог быть санузел, но вполне возможно, что ещё одна комната. Я перевёл взгляд на письменный стол и онемел. Вот это скромный перекус! Здесь еды было достаточно до утра или до следующего обеда.

— А что вас так удивило? — игриво спросил Соболев. — Вы же сказали, что пожертвуете ради встречи обеденным перерывом, вот я и решил компенсировать вам эту проблему. Надеюсь, голодным не уйдёте.

— Да куда уж там! — усмехнулся я. — Мы ещё кого-то ждём?

— Других посетителей у меня в планах не было, — рассмеялся Соболев, усаживаясь за стол, я последовал его примеру. — Отведайте совершенно замечательный харчо, у нас тут небольшой ресторанчик за углом, там так вкусно готовят, что вся наша контора только там и обедает. Но, чтобы нам с вами туда не идти, я заказал доставку.

— Пахнет очень даже вкусно! — кивнул я, потянув воздух носом.

— А то ж! — усмехнулся Соболев. — Я знаю, что говорю. По жизни люблю харчо, но этот лучший.

Пока мы обедали, Василий Иванович продолжал сыпать вопросами. Теперь вполне понятно, почему мы не пошли в этот ресторан, а сидим у него в кабинете. Хотя, раз всё управление эпидемиологии ходит туда обедать, официантов там сложно чем-то удивить, наверняка рабочие вопросы разбираются и во время обеда.

— Кажется всё понятно с этим гриппом, — сказал посерьёзневший Соболев. — Я, конечно, всё равно проведу анализ, но уже почти точно могу сказать, что у нас такой грипп называют Танатосом, смертью на двух ногах. Давненько я не слышал про такие вспышки. Немного странно, правда, что заболели далеко не все, а только выборочно.

— Может потому, что они уже учёные там в Никольском? — предположил я. — Недавно ведь чуму пережили.

— Но ведь, как вы утверждаете, что даже внутри семьи не все заболели, верно? Тут уже самоизоляция не причём, скорее всего иммунитет или какие-то другие факторы. Ну с этими вопросами я разберусь после обеда, результаты вам сообщу.

— Я одного понять не могу, — начал я. — Про вспышку непонятной болезни, оказавшейся чумой, они сообщили, а здесь полная тишина. Вам же никто не сообщал об этой болезни в Никольском.

— Сегодня поступил сигнал из нескольких соседних сёл, — ответил Соболев. — Когда уже начали умирать.

— О чуме сообщили до первых смертей, — сказал я.

— Ну, простите, чума выглядит уже страшно, вот и засуетились, — развёл руками Соболев. — А здесь всё начинается, как обычная простуда. А что у нас люди делают с простудой? Правильно, пьют травяные настои, делают ингаляции над картошкой, едят лимоны и чеснок гирляндами развешивают, думают, что он помогает.

— Точно, чеснок! — ухмыльнулся я, вспоминая гирлянды чеснока в домах, где я был. Я тогда подумал, что у них просто принято его так хранить, а оно вот что. — Чеснок висел в каждом доме, а у некоторых и над кроватью. Может он и правда помогает?

— Его не было только там, где были тяжёлые больные? — с хитринкой во взгляде спросил Соболев.

— Нет, — кивнул я. — Там его наоборот больше было.

— Так что, думаю, этот вопрос снят, — улыбнулся Василий Иванович. — Чеснок от гриппа не помогает, от Танатоса в том числе.

— И что теперь делать? — насторожился я. — Если я правильно понял, вопрос с эпидемией не снят, а только разгорается?

— Совершенно верно, — ответил Соболев и теперь смотрел на меня совершенно серьёзно. — Так что сегодня я провожу анализы ваших материалов, а завтра трубим всеобщий сбор и вперёд, в Шлиссельбургский уезд, гасить очаг, пока он не разгорелся на всю губернию.

— Думаете, что всё настолько серьёзно? — спросил я.

— А то, что вы видели в субботу вечером, вам показалось шуткой? — продолжая улыбаться спросил Соболев, но его улыбка в этот раз выглядела печальной.