Без памяти во лжи (СИ). Страница 24

Анна смотрит на меня, слёзы блестят в её глазах.

— Я думала... что потеряла её, — она заикается, глаза наполняются слезами. — Эми уехала в город на учёбу после каникул, а потом... потом пропала. Перестала выходить на связь. — шепчет сбивчиво. — Я не знала, жива ли она.

— Она жива, — повторяю ещё раз и мягко касаюсь её руки. — Не волнуйтесь. Я присмотрю за ней.

Анна кивает, вытирает слёзы дрожащей рукой.

— Спасибо, Арес. Вы не представляете, что это значит для меня. Передайте ей... передайте, что я люблю её. И всегда жду дома, что бы ни произошло.

Киваю, хотя знаю, что не передам. Не сейчас. Эмили не готова, или, скорее, я не готов её отпустить.

Встаю, смотрю на неё ещё мгновение — на женщину, что дала жизнь девушке, изменившей мою.

— Поправляйтесь, — ободряюще улыбаюсь и спешно покидаю палату, пока Анна не начала задать вопросы.

Например, почему Эмили не приехала сама, если с ней всё в порядке?!

Дверь закрывается за мной, и я иду к машине, чувствуя, как что-то тяжёлое оседает в груди. Вопросы остались, и они жгут меня изнутри.

Дорога домой тянется бесконечно долго. Тишина, повисшая в салоне автомобиля, давит на плечи.

Мои мысли крутятся вокруг Селены — настоящей Селены, которая прячется за спиной Миллера. Думаю о том, как завтра ночью ворвусь в их дом и наконец-то закончу эту историю.

А ещё меня мучит вопрос.

Почему ни Эмили, ни Селена совершенно не похожи на Анну? Почему девочки росли в разных семьях? Что произошло?!

Поток моих размышлений прерывает звонок телефона. Это Вейн.

— Анна не родная мать Эмили, — начинает без предисловий. — Она удочерила её сразу после рождения.

Мои предположения подтвердились. Однако...

— Узнай, как так получилось, — говорю я. — Селена и Эмили — близняшки. Сёстры, похожие как две капли воды. Но одна росла в детдоме, другая — с приёмной матерью. Почему?!

— Это займёт время, — задумчиво произносит, но я уверен, в этот момент он придумывает возможные варианты. — Нужно копать глубоко. Архивы, документы, люди, что могли знать. Нам с трудом удалось узнать эту информацию.

— Мне плевать, — отрезаю. — Сделай это, Вейн. Я хочу жить без вопросов.

Он соглашается, и я кладу трубку.

Глава 31: Селена

Селена

Я сижу в гостиной, у окна, с книгой в руках, но не читаю. Страницы лежат неподвижно, слова расплываются, потому что мои мысли где-то далеко.

Они с Аресом.

Последние дни я замечаю странности в его поведении — мелочи, что цепляются за меня, как колючки, и не отпускают.

Муж смотрит на меня иначе, не так, как раньше. Взгляд стал глубже, теплее, будто что-то чувствует теперь — что-то, чего не было до того вечера в ресторане.

Но в этом тепле есть тень... что-то скрытое, и я не могу понять, что именно.

Он будто знает то, чего не знаю я.

Иногда ловлю его за тем, как он смотрит на меня: долго, задумчиво, с лёгкой морщиной между бровей, а потом отворачивается, как будто боится, что я увижу слишком много или прочитаю его мысли.

Его голос теперь звучит мягче, когда он говорит со мной, вопросы проще, но в них есть какой-то подтекст, который я не могу разгадать.

«Как дела?» — спрашивает утром за завтраком, и я киваю, улыбаюсь, но чувствую, что он ищет что-то в моих ответах.

Что именно? Ответы на вопросы, которых я не знаю?!

Сегодня он уехал, не сказав, куда. Обычно Арес говорит — «на работу», «по делам», что-то короткое, но ясное. А сегодня просто взял ключи, бросил: «Вернусь поздно», — и ушёл.

Я осталась одна в этом огромном доме, что всё ещё кажется мне чужим... а из-за недосказанности, оставшейся между нами, тишина давит сильнее, чем обычно.

Поэтому я сижу с книгой, смотрю в окно, жду звука его машины, но часы тянутся, а мужа всё нет.

Время уже ночь. За окном непроглядная тьма.

Я хожу по гостиной, потом поднимаюсь в спальню, потом снова спускаюсь вниз. Вся на нервах.

Где он?

Что-то внутри шевелится — острое, горячее, знакомое.

Опять. Снова. Ревность.

Не хочу её чувствовать, не хочу думать об этом, но она приходит сама, как непрошеный гость.

Я представляю его с Вероникой. Её чёрное платье, уверенная улыбка, голос, что резал воздух в ресторане. Представляю её именно в том образе, что видела в последний раз.

Арес был зол тогда, но что, если это игра? Что, если сегодня он уехал к ней, чтобы встретиться там, где я не увижу?! Тогда, когда не узнаю...

Сжимаю подлокотник дивана, пальцы впиваются в кожу. Это глупо.

Я не должна ревновать.

Но мысль о том, что он сейчас с ней — смеётся надо мной, касается её, смотрит на неё так, как смотрел на меня в ресторане, — жжёт меня изнутри. Я не могу остановить это. Просто не в состоянии это сделать.

Мой телефон молчит весь день. Арес не звонил, не писал, не предупреждал, до скольки задержится... и это молчание только подкармливает мои мысли.

Слышу шум машины за окном и подбегаю к стеклу. Его чёрный внедорожник подъезжает к дому, фары гаснут, и я вижу, как он выходит.

Уже полночь — часы на стене показывают без пяти двенадцать. Он никогда не возвращался так поздно.

Я стою у окна, смотрю, как он идёт к двери, и сердце бьётся быстрее, с каждым пройденным шагом. Его пальто помято, волосы растрёпаны, но лицо спокойное — слишком спокойное.

Дверь открывается, в коридоре раздаются его шаги. Я выхожу из гостиной, встречаю его у входа, чего не делала никогда прежде. Он снимает пальто, убирает в гардероб, и его взгляд падает на меня.

— Ты не спишь? — говорит устало, но мягко, чем раздражает меня ещё сильнее.

— Нет, — отвечаю, стараясь держать голос ровным. — Ждала тебя.

Он смотрит на меня — долго, внимательно, — и я снова вижу это: тепло, смешанное с чем-то скрытым.

Муж кивает, проходит мимо меня в гостиную, садится в кресло. Я следую за ним, стою у двери, скрещиваю руки на груди.

— Где ты был? — слова вырываются быстрее, чем я успеваю их остановить.

Он поднимает взгляд, и его брови чуть хмурятся.

— Дела, — отвечает коротко, слишком коротко, даже не пытаясь оправдаться. Хотя... что я жду?! От кого...

— Какие дела? — начинаю заводиться, поддаваясь ревности, грызущей меня изнутри. — Ты уехал утром, а вернулся ночью.

Арес молчит секунду, смотрит на меня так, будто взвешивает, что сказать.

— Важные, — говорит, наконец. — Ничего такого, о чём тебе сто́ит волноваться.

Прикусываю нижнюю губу, чувствуя, как ревность вскипает сильнее. Он скрывает что-то, я вижу это в том, как муж отводит взгляд, как его пальцы барабанят по подлокотнику. Он не хочет говорить, и это только подтверждает мои мысли.

Вероника.

Он был с ней!

Внутри всё сжимается...

— Ты был с ней? — задаю вопрос, который я совершенно не хотела задавать.

Его глаза расширяются, он встаёт, делает шаг ко мне.

— С кем? — переспрашивает, слегка прищурившись.

— С Вероникой, — её имя жжёт язык, как кислота. — Ты был с ней, да?

Арес замирает, смотрит на меня с удивлением и... каким-то странным удовлетворением?! Потом качает головой, и его губы кривятся в лёгкой усмешке — не злой, а, скорее, усталой.

— Нет, — говорит твёрдо. — Я не был с Вероникой.

И всё. Тишина. Он больше ничего не объясняет.

Я хочу верить ему. Хочу, чтобы его слова смели эту ревность, что грызёт меня изнутри. Но он не говорит, где был, и это молчание только подкармливает мои сомнения. Я опускаю взгляд, сжимаю руки сильнее.

— Тогда где?

Муж делает ещё один шаг, останавливается близко — так близко, что я чувствую тепло его тела, его запах, что пропитался холодом ночи.

— Это не важно, — говорит тихо. Он тянется ко мне, касается моего плеча. — Я здесь. С тобой.

Его пальцы тёплые, и я замираю под этим прикосновением. Он смотрит на меня долго, глубоко... я вижу в его глазах что-то, что путает меня ещё больше.