Без памяти во лжи (СИ). Страница 15

Я протягиваю руку, чтобы убрать прядь волос с её лба, но замираю на полпути.

Что я делаю? Зачем я это делаю?!

— Кто ты? — тихо спрашиваю, прекрасно понимаю, что она не ответит. — Кто ты такая, чёрт возьми?

Тишина служит мне ответом.

Только её слабое дыхание и далёкий шум дождя за окном.

Опускаю руку, сжимаю кулаки, но остаюсь сидеть рядом, не в силах уйти. Не в силах перестать думать. Не в силах понять, что происходит с ней... и со мной.

Глава 19: Селена

Селена

Его острые и холодные слова до сих пор звенят в ушах: «К тебе я больше никогда не прикоснусь!».

Он сделал свой выбор и уехал к ней — к той, чьё существование ранит меня, хотя я не понимаю почему. Почему я испытываю ревность к мужчине, который относится ко мне как к... да, никак не относится! Я для него никто.

Он сделал свой выбор, а я сделаю свой.

Желание сбежать росло во мне с каждым днём, с каждым взглядом Ареса, полным ненависти, с каждым мгновением, проведённым в этом доме, который душил меня своим холодом.

А после произошедшего сегодня желание стало невыносимым.

Это не просто сиюминутная слабость, это осознанный выбор.

Мой выбор.

Толкаю тяжёлую дверь особняка и вхожу.

Тишина обрушивается на меня, гулкая и холодная, отражаясь от тёмных стен. Шаги звучат громко, неестественно, как будто я вторгаюсь в чужое пространство.

Поднимаюсь по лестнице всвоюкомнату — или ту, что мне выделили, как мою. С каждым шагом всё больше ощущаю, что мне здесь не место.

Останавливаюсь посреди просторной спальни, оглядываюсь, пытаясь уловить хоть что-то знакомое.

Огромная кровать, хрустальная люстра, бросающая холодные блики на стены, зеркальный шкаф и отдельная гардеробная, полная дорогих брендовых нарядов, которые я не хочу носить... всё это чужое!

Нет и толики узнавания!

Роскошь, богатство, вычурность... всё это давит на меня, как тяжёлый камень, прижимая к земле.

Я не такая. Это не для меня.

Мне всё больше кажется, что эта жизнь мне не принадлежит. Будто я привыкла к чему-то другому: к простому, тёплому, уютному...

Закрываю глаза и почти вижу это: деревянные полы вместо мрамора, мягкий свитер вместо шёлкового топа, искренний, радостный смех вместо гробовой тишины.

Смутное чувство, будто тень воспоминания. Оно цепляется за меня, шепчет, что где-то есть другая я, настоящая...

Трясу головой, прогоняя эти мысли.

Память вернётся. Я верю в это! Если не сейчас, то со временем я обязательно всё вспомню.

Желание сбежать уже не просто зудит внутри — оно кричит, требуя выхода. Нужно пользоваться отсутствием Ареса и действовать быстро.

Сейчас или никогда.

Иду в ванную, включаю душ. Горячая вода обжигает кожу, смывая холод ночи, но не избавляя меня от гнетущего ощущения приближающейся беды, которое я показательно игнорирую и отгоняю от себя.

Стою под струями, закрываю глаза и, как обычно, пытаюсь вспомнить хоть что-то: лицо, голос, дом, который мог бы быть моим. Но в голове пустота, только зов чего-то далёкого... настоящего. Как намёк на то, что правда скрывается где-то... что на самом деле ответы есть, их просто нужно найти.

Выхожу из душа, наспех сушу волосы и возвращаюсь в комнату.

Открываю гардероб, провожу рукой по ряду платьев — шёлк, атлас, кружева, всё кричит о статусе, которого я не хочу. О жизни, которой я не знаю!

Надеваю свитер и джинсы. Единственный образ, который мне приглянулся во всём этом «великолепии нарядов». Ткань обнимает тело, дарит тепло, которого мне здесь так не хватает.

В дальнем углу замечаю куртку с ещё не сорванной этикеткой. Она прячется за яркими дизайнерскими пальто, но сразу бросается в глаза своей простотой. Бренд дорогой, как и всё здесь, но в ней нет вычурности, нет надменности. Будто она попала сюда по ошибке.

Куртка сидит идеально, словно создана специально для меня — не для той Селены, которую знают здесь, а для меня, кем бы я ни была.

Смотрю на себя в зеркало: уставшие, потерянные глаза, растрёпанные волосы, грустная улыбка...

Это не та женщина с фотографии на тумбочке — не та, что улыбается рядом с Аресом в белом платье и... не та, что должна жить в этом доме.

Я не знаю, кто она, но чувствую — это не я.

Я больше не могу здесь оставаться.

Решение окончательно, твёрдое, как удар молота. И обжалованию оно не подлежит!

Я должна сбежать. Подальше отсюда, из этой клетки, от этой жизни, предназначенной не мне.

Арес думает, что я предала его, но я не такая. Я не могу кого-то предать.

Это знание сидит глубоко внутри, как истина, которую я не могу доказать, но ощущаю каждой клеточкой своего тела.

В последний раз бросаю взгляд на фотографию «счастливых» молодожёнов. Улыбка той женщины — меня или нет — кажется насмешкой, и я отворачиваюсь.

Сжимаю куртку плотнее, иду к двери.

Тишина дома давит, но я заставляю себя двигаться дальше. Спускаюсь по лестнице, стараясь не шуметь, хотя знаю, что Арес сейчас далеко... с ней. Со своей любовницей. А возможно, с любимой женщиной.

Никто из охраны не останавливает меня — их тени мелькают где-то вдалеке, но они не подходят, не зовут. Не спрашивают, куда я направляюсь посреди ночи.

Так даже лучше.

Толкаю входную дверь. Холодный ветер бьёт в лицо, принося запах дождя исвободы.

Шагаю за порог, не оглядываясь.

Дождь начинается почти сразу...

Я бреду под дождём, не разбирая дороги. Иду куда глаза глядят. Холод пробирает до костей, но я не останавливаюсь.

Слёзы текут, смешиваясь с каплями дождя.

Мне жаль себя. Жаль, что я оказалась в такой ситуации, из которой нет безболезненного выхода. Вообще нет выхода, но жить во лжи я не хочу.

Я думаю об Аресе.

Бесконечно прокручиваю в голове эту неделю рядом с ним... и каждый раз замираю на картине сегодняшнего вечера.

Будто наяву вижу его рядом с Вероникой. Представляю, как он ласкает её тело, как его руки скользят по её коже, как он покрывает её поцелуями — нежными, жадными, такими, каких мне никогда не доставалось.

Я вижу, как он смотрит на неё — с теплом, с желанием, с чем-то, чего в его глазах для меня не было.

И мне... обидно.

Обидно осознавать, что это моя жизнь. Жизнь нелюбимой женщины. Грудь сжимается от боли. Сердце стучит, будто мечтает выпрыгнуть из груди, и без того тяжёлое дыхание сбивается.

Чтобы хоть как-то прийти в чувства, приходится сжать кулаки, впиваясь ногтями в ладони.

Физическая боль немного отрезвляет. И на место обиды приходит злость. Я злюсь — на него, на неё, на себя. Я чувствую себя преданной, обманутой, брошенной, хотя не виновата ни в чём!

Я ведь не люблю его. Или люблю? Нет, не люблю. Этому чувству неоткуда взяться в наших отношениях. Но мысль о том, что он сейчас с другой, режет меня, и я не знаю, как остановить эту боль.

Я настоящая. Я искренняя!

Я не помню себя, не помню своей жизни, но это знаю точно — оно живёт во мне, как огонь, что не гаснет даже под проливным дождём. Я не та, за кого он меня принимает. Не предательница, не лгунья, не та, что заслужила его ненависть. Но он этого не видит. Никто не видит!

Дождь усиливается, крупные капли бьют по плечам, по голове, заглушая мои всхлипы.

Шаги тяжёлые, ноги вязнут в лужах, силы уходят.

Понимаю, что долго не протяну.

Впереди сквозь пелену воды, проступает силуэт автобусной остановки. Ускоряю шаг, спотыкаюсь, но всё-таки добираюсь до неё и обессиленно падаю на скамейку.

Дерево холодное, мокрое, но это единственное место посреди дороги, где я могу укрыться. Хотя бы так.

Сворачиваюсь в комок, подтягиваю колени к груди и обнимаю себя руками, чтобы согреться.

С собой у меня нет ничего.

Ни денег, ни телефона... ни имени.

Селена — это не я.

Это имя не откликается в сердце, не звучит как родное. Оно чужое, как его дом, как эта жизнь, как всё, что окружает меня с тех пор, как я очнулась в больнице.