Дикая орхидея прерий (СИ). Страница 3

Мы проехали ещё немного и встали на ночёвку у какой-то речушки, скорее даже, ручья. Майкл вываживал лошадей, прежде чем напоить их, иначе можно попалить животных. Мы с Джейми собирали сухой плавник, лежащий вдоль ручья явно ещё с весны. Мать развела костерок и готовила ужин.

Уже совсем стемнело, а наших все не было. Вдруг Майки поднял руку, все замерли, вслушиваясь. Наконец, мальчик выдохнул:

- Наша телега! Вчера Рыска подкову потеряла и теперь хромает, телега бренчит.

Мы обрадовались. Но когда телега подъехала ближе, мы с ужасом увидели правящего ей незнакомого нам человека, а сзади, поочередно, были привязаны три верховых лошади. Мужчина соскочил с телеги обратился к моей матери:

- Простите, мэм, вы Катаржина Грейстоун? К сожалению, у меня печальные новости. Когда я подъехал, уже почти все было кончено. Мальчик был мертв, мужчина доживал последние минуты. Но и бандитов в живых оставалось несколько человек. Я их уничтожил. Ваш муж сказал мне, как вас зовут, и просил позаботиться о его семье. Вот, я их привез, надо похоронить по- человечески.

Он взял заступ из нашего фургона и пошел копать могилу для моего отца и брата. Выбрал место на взгорке, чтобы не заливало водой по весне.

Глава 3

К ужину все было закончено. Наш неожиданный спаситель закидал могилу землёй, прочитал короткую молитву, сложил немудрящий надгробный знак из камней. Спросил у матери, где можно помыться. Та махнула рукой в сторону ручья. Мужчина, прихватив одежду чистую и мыло, ушел в темноту.

А мы затеребили мать:

- Мама, ты доверяешь этому мужику?

Мать молчала, потом сказала:

- У него знак рейнджера, можно доверять. И потом, он пошел мыться в ручье. Ни одного бандита не звонишь в холодную воду.

И действительно, минут через пятнадцать, появился этот рейнджер, знак был приколот на рубашке, сам он приятно пах мылом. Даже волосы на голове были промыты. Он подошёл к костру и сказал:

- Простите, мэм, я, кажется, не представился. Разрешите? Я - Джеральд Уэндом, рейнджер.

Мать кивнула и пригласила его к нашему костерку ужинать, тот не возражал. От этого мужчины веяло таким спокойствием и умиротворённостью, что я расслабилась. Не то, чтобы начала песни петь и фокусы показывать, просто перестала сжиматься в тугой комочек при малейшем движении чужака. Мать рассказала о планах отца, горестно вздохнув. Джеральд задумался, отложив ложку, потом с сожалением сказал:

- Вы не доехали всего сутки. В сутках пути есть крупная гасиенда Дель Торрино, хозяин ее Луис Дель Манно, мой хороший знакомый и не откажется принять семью переселенцев. Работа найдется всем, да и он сам неплохой человек. Если хотите, я вас провожу и поговорю с Луисом.

Такой вариант нас устраивал, где мы будем ещё скитаться, что мы сделаем без отца? Поэтому мы быстро согласились.

Я не обратила внимания на шепчущихся о чем-то мать и Джеральда. Но ужин был закончен, костерок затушен, рейнджер помог матери перенести в фургон спящего Джейми, туда же полез и Майкл, стреножив коней и пустив их пастись на траву. Мать тоже укрылась в фургоне, только я растерялась- никто не сказал мне идти в фургон. Меж тем Джеральд уже нарубил веток чаппараля, бросил поверх толстую кошму, сверху ещё попону. Из переметной сумы своей лошади достал одеяло. Я с любопытством смотрела на все эти приготовления. Наконец, он похлопал по постели рядом с собой и сказал:

- Иди ложись, твоя мама разрешила.

Ну, вряд ли мать пожелала мне плохого, поэтому я подошла и легла. Если честно, я вообще не понимала, что происходит. Когда поняла, было поздно. Вот уже чужие руки гладят меня под платьем. Я не скажу, что мне было противно или страшно, просто непонятно, это и пугало. А потом короткий испуганный вскрик, заглушенный поцелуем. И губы у него не противные - твердые, сухие и теплые.

Давно уснули все, а я лежала, смотрела в высокое ночное небо, усыпанное крупными звездами. Горько усмехнулась, опять мать сделала как выгоднее для семьи, расплатилась мною за наше будущее. Не так я видела свое будущее, не так! Будьте вы все прокляты! Я смотрела в небо, пока в голове моей не стало меркнуть и наступила спасительная темнота.

ДЖЕРАЛЬД.

Он никуда не собирался ехать, заканчивал оформлять все бумаги, готовясь передать дела преемнику. Хватит уже, столько лет мотаться по лесам, прериям, горам. Почти все уже парни, которых он лично в свое время набирал в отряд, отслужили свое и уволились. И теперь во все лопатки строили карьеры, зарабатывали деньги, обзаводились семьями и детьми. Джеральду предлагали политическую карьеру, он обещал подумать. Ему, выходцу из небогатой американской семьи, это было лестно и тоже хотелось всего карьеры, денег, семьи... Но тут один из разведчиков принес странную информацию. Банда Джимми Уокера снялась с обжитых мест и галопом понеслась в те края, где никогда не промышляла. Да и что им делать в Техасе? Скот красть? Для этого нужны связи, каналы сбыта. Да и суд у ранчеро короткий веревка или пуля. И ранчеро народ суровый, не то, что трусоватые жители Восточного края. Непонятно, а оттого могут быть неприятности. Джеральд решил посмотреть все сам и попытаться понять, что там к чему...

Наполнив переметные сумы, погрузил их на заводную лошадь, сел сам на своего верного аргамака и поскакал, удивляясь про себя столь извилистому пути банды.

Нагнал он их только на третьи сутки. К сожалению, он опоздал. Почти половина банды была уже перебита, но не их жалел рейнджер. Тропу защищали двое мужчина и юноша, почти мальчик. Сверху, с небольшого пригорка, все было видно Джеральду. Своих коней он спрятал в жидких зарослях кустарника, сам подполз к краю пригорка. Из двоих защитников тропы мальчик был уже убит и не сейчас, давненько, отстреливался один мужчина. По виду оба типичные переселенцы. И банда гналась за ними? Странно! Что возьмёшь с переселенцев, тем более, с одной семьи? Судя по тому, как яростно защищает мужчина тропу, там, дальше, у него семья. И Джеральд принял решение. Не торопясь, спокойно, с тыла, как в тире, перестрелял оставшихся бандитов. В пылу перестрелки они даже не поняли, что кто-то отстреливает их, как куропаток, со спины. Потом спохватился, что не оставил ни одного для допроса. Ну и ладно, а то ещё признают потом невиновными. И такое бывало.

Он спустился вниз к мужчине. Тот был смертельно ранен, это было понятно по крови, толчками выплескивающейся изо рта. Но он сумел прохрипеть:

- Там... семья... помоги...

- Черт! Банда за тобой гналась? Зачем?

- За мной... Дочка...

И мужчина умер. Сколько видел смертей Джеральд, все равно мороз по коже. Да, значит банда гналась за этой семьёй... Там есть девчонка, которая не досталась Джимми, возможно, отказали в сватовстве, вот тот и взбеленился. Слыхал он о подобном. Так что нет ничего странного, просто Джимми закусил удила. Ладно, он обещал помочь. Надо глянуть на семью, узнать о их планах.

Догнал беженцев он через несколько часов, мог бы и раньше, но громоздкая телега погибших, которой он теперь правил, не давала быстро передвигаться. Своих коней он привязал сзади телеги и поймал ещё одного коня бандитов, остальные их лошади, испуганные выстрелами, разбежались по прерии, а гоняться за ними у него не было никакого желания. Семья уже расположилась на ночёвку, он какое-то время наблюдал за ними, прежде чем демонстративно громко подъехать к ним. Горел костерок, у него суетилась женщина, готовя ужин. Высокий, худенький мальчишка вываживал лошадей, молоденькая девушка с малышом лет пяти собирала плавник для костра. Все привычно для путников, видно, что они едут давно.

Делать нечего, надо ехать к ним с дурными вестями, да и похоронить надо главу семьи и старшего сына (он был в этом уверен). И он двинулся, не скрываясь. Правда, сейчас самые опасные хищники остались это койоты. Двуногих хищников больше нет. Да, это оказался глава этой семьи и старший сын. Женщина, мать и вдова теперь, пригласила его разделить с ними трапезу и ночёвку. Представилась Катаржиной Грейстоун, на вид ей было лет тридцать пять, но ухоженная и красивая. Но что-то неуловимое выдавало в ней аристократку. Джеральд чуть заметно поморщился, не любил он этих заносчивых жителей Британии. Хотя у него в отряде был чистопородный британский виконт, будущий граф. У него и кличка была: "Графеныш".