Дикая орхидея прерий (СИ). Страница 20

- Да обычно. Толстоват немного да грязный, как все ковбои. Морда, правда, поперек себя шире. Гундосит.

М-да, точно не тянет на хрупкую девушку. Ладно, поищет он теперь в Колорадо. Он объехал, кажется, все приграничные городки, но никто там никогда не слышал ни про Джима Картера, ни про Елену Грейстоун. Остался последний город Роуздейл, потом, если и искать, то надо будет ехать вглубь штата. Неужели девчонке удалось обвести его вокруг пальца? Но неожиданно в этом маленьком городке ему вроде бы повезло. Дело было уже к ночи и он решил заночевать в отеле. Отель был небольшой, но чистенькой и уютный. Портье за стойкой подал ему ключи от номера, сказал, что сейчас нагреют воду и подадут по трубам ему в ванну. На вопрос о Джиме Картере внимательно глянул на него, хмыкнул:

- Давненько же вы не были у нас! Джим уже двенадцать лет, как на кладбище лежит!

Интересно, а кто тогда границу переходил, покойник, что ли? Спросил, уже совсем не имея надежды:

- А про Елену Грейстоун не слыхали?

Портье, глядя в свои бумаги, ответил надоедливому постояльцу;

- Ни разу не слышал про такую. А вот мисс Елена Картер есть такая, дочка Фреда Картера.

- А вы давно не видели?

Портье задумался, потом вспомнил:

- Так они с отцом позавчера были, привозили продукты! Мы у них кое-что покупаем - овощи с их участка, сыры, паштеты. Приехали они утром, Фред остался торговать на рынке, а Елена повезла заказы на телеге. Потом они пообедали и уехали.

- Мисс Елена верхом на коне поехала?

- Ну что вы! Мисс Елена у нас модница! Куда она в таком нарядном платье! Она и перчатки носит, и зонтик кружевной, не чета нашим девицам! Она телегой правила, это Фред верхом, у него такой конь, что только его признает.

- Точно вы их утром видели?

Портье уже начал раздражаться;

- Точно-точно! С обеда у нас на рынке и делать нечего, все разъехались.

Заселившись в номер и сев в горячую ванну, он стал думать. Что-то сходилось, а что-то нет. И этого «нет» было больше. Допустим, платье она могла возить с собой в переметных сумах. Конечно, она могла использовать имя умершего брата. Но как она могла принять его облик? Если все в городке описывают ее, как стройную, утонченную леди... Что ещё совпадает? Конь? Но все говорят, что он принадлежит отцу Елены и кого к себе не подпускает.

Ну, это спорно, никто ведь точно не видел. Никак в голове у Джеральда не укладывался воедино образ благородной мисс и лихого стрелка-ковбоя. Ещё они могли договориться с отцом, что он будет ждать её в Роуздейле? Могли, если отец в курсе дел дочери. И можно отметать в сторону Елену Грейстоун.

Но все его доводы "за" разбиваются одним Елену видели в городке утром! А утром он как раз гонялся за нею и устраивал побоище с бандитами.

Даже если учесть, что от того места до границы примерно час скачки и чуть больше до города, все равно она бы не успела. К тому же, она ранена (он нашел её окровавленную рубашку), а свидетели утверждают, что она ездила на телеге, раздавала продукты по заявкам, подписывала документы и все спокойно, с улыбкой, не поморщившись. Раненые так себя не ведут. Но все же он решил убедиться самому и съездить на ту факторию, где и проживает семья Картер.

Глава 20

Вначале было небольшое покраснение, потом края раны отекли и появился гной. Анна плакала, промывала рану отваром ромашки, но помогало это мало. Пришлось звать доктора Энтони. Тот ругал меня ругательски (ему мы скормили версию, что меня черт понес в лес, посмотреть ранние ягоды, и напоролась на сучок. Не знаю, поверил ли, но промолчал). Чем-то полил рану, сказал, что это уменьшит боль при очистке раны. Врал, как сивый мерин! Больно было до искр в глазах! Но гной удалил. Правда, сказал, что он опять будет скапливаться и надо будет чистить рану ежедневно.

Напихал в меня каких-то марлевых бинтов, велел маме поливать их лекарством, которое он дал. Анна тихо плакала, сидя рядом с моей постелью.

Но потом вставала и шла заниматься делами - кормить мальчишек, варить по моим рецептам заготовки, чтобы Фред увез в Роуздейл, никто ничего не должен заподозрить. Пока Анна занималась делами, со мной сидел отец. Пришлось все ему рассказать, он обещал, как только я встану на ноги, обязательно выдерет меня ремнем и за риск, и за то, что врала. Они и так уже потеряли сына, и не готовы ещё и дочь потерять.

У меня только и хватило сил погладить его по руке. Этот организм на любую болезнь реагировал одинаково - высокой температурой. Вот и в этот раз на второй день поднялась температура и я погрузилась в блаженное забытье.

***

ДЖЕРАЛЬД

В результате всех размышлений он решил, что не успокоится, пока не проверит факторию. Хотя бы для очистки совести. А совесть болела, все-таки он выстрелил в женщину. К тому же, он сам видел, что она защищалась. И его не убила, хотя могла бы. Просто лишила возможности сразу кинуться за ней в погоню.

От городка до фактории оказалось всего около трёх часов пути. А на самой фактории попавшийся ему навстречу испанец показал дом Фреда. Он постучал в дверь, но никто не откликнулся. Тогда он вошёл сам, без приглашения. В доме пахло бедой и болезнью, на втором этаже слышались голоса, и он пошел на них. Дверь в комнату была открыта, у постели суетилась невысокая немолодая женщина, она отжимала мокрое полотенце в миску и обтирала больного в постели и что-то приговаривала, всхлипывая. Не оборачиваясь, сказала:

- Фред, разведи порошок от жара, что доктор оставил! Совсем Леночке плохо...

- Где порошки? -спросил Джеральд.

Женщина резко повернулась, испуганно охнула, глаза у нее расширились, она ладонью зажала рот. Потом, совладав с собой, сурово сказала:

- Выйдите вон! Вы и так много горя принесли в этот дом.

Но и Джеральд умел упираться, если нужно.

- Не уйду! Это же Елена? Не бойтесь, я не буду ее арестовывать! Так где порошки?

Развели порошки и кое-как выпоили их Елене, она была без сознания, пить не могла. Внизу послышался какой-то топот, женщина испуганно крикнула:

- Фред, задержи их, не пускай сюда!

Но топот был уже совсем рядом и в дверях показались двое мальчишек, лет четырёх-пяти. Они настороженно смотрели то на постель с больной, то на чужого дядю. Потом они начали синхронно всхлипывать:

- Бабуля, мама точно не умрет, как мама Хосе? А как же мы?

Женщина неохотно пояснила:

- С год назад смотрителю станции дилижансов привезли внука, сына их дочери, она умерла от инфлюэнции (гриппа). Вот, нашим мальчикам друг по играм. Нет, мальчики, мама обязательно выздоровеет, ее же доктор Энтони лечит. Томми, Тимми поздоровайтесь и идите, там Хосе вас уже ждёт. А дед где?

- Здравствуйте, мистер! А дед сейчас Ночку подоит, и мы все пойдем на рыбалку! Доктор сказал, что маму хорошо напоить рыбным бульоном.

И мальчишки, дробно топоча, умчались.

Все это время я смотрел во все глаза на детей. Не надо быть великим прозорливым или семи пядей во лбу, чтобы понять - это мои дети! Они же копия меня в детстве! А если им года четыре, то девушка, лежащая в постели Елена Грейстоун! Но почему она Елена Картер? Да какая разница? Главное, что я чуть не убил мать моих детей и не оставил их сиротами! Нет мне прощения, нет! Но он будет в ногах у нее валяться, просить прощения и сидеть тут, в фактории, сколько нужно. Лишь бы только Елена выздоровела! Все остальное потом.

***

ЕЛЕНА

Выходила из забытья медленно, урывками. Периодически слышала голоса мамы, доктора, ещё чей- то покаянный голос. Мальчишки, сопя, пытались залезть ко мне на кровать и пристроится с боков, их прогоняли, они уходили, воя на два голоса, Томми басовито, а Тимми дискантом. В одно из кратких пробуждений я слышала гневный голос отца, говорящий матери:

- Да за нашу девочку я бы сам этого сенатора удавил своими руками!