13-й демон Асмодея. Том 4 (СИ). Страница 28

— О-о-о, — протянул Гавриил, уже с большим вниманием вчитываясь в написанное. — Даже так? Ничего себе, — он перевёл ошалевший взгляд на Велиала. — Откуда у вас эта мерзость? Она же ещё жива, насколько я понял.

— Контракт заключила с одним из демонов перекрёстка. Сам понимаешь, что в подобных случаях даже суд не требуется, а дело начинает автоматически формироваться, — улыбнулся Велиал.

— Даже так… — Гавриил задумчиво потёр лоб. — Но это ничего не значит. Он должен был смиренно нести свою ношу и не опускаться до всего этого, — и он кивнул на дело Кузьмы Кольцова, которое читала Кадмиэль, с каждой секундой краснея всё больше.

— А если я скажу, что он воспринимает наказания в моей вотчине за пребывание в санатории, ты как к этому отнесёшься? — заискивающе поинтересовался Падший, не глядя больше ни на кого. Хотя папки с делами начали переходить из руки в руки, и уровень шума в комнате начал сильно возрастать.

— В каком смысле? — удивился один из помощников Велиала.

— Говорит, что ему огонька не хватает, — хмыкнул Падший. — И за прошедшие десять лет он не выглядит сломленным. Приведите его, — отдал он приказ своему помощнику. Демон быстро вышел из комнаты, открывая тяжёлые скрипнувшие с противным звуком двери.

— Скажи честно, что тебе от него нужно? — прямо спросил Гавриил у Падшего.

— Ничего особенного. Пытаюсь на его примере разобраться с системой наказаний. Она начала показывать свою неэффективность, — отмахнулся Велиал, глядя, как в зал суда вводят душу озирающегося по сторонам Кузьмы Кольцова.

— Чего вам? — буркнул он, совершенно не понимая, что происходит.

— Как вы, Кузьма Афанасьевич, отнесётесь к тому, чтобы мы перенесли вас на Небеса? — миролюбиво поинтересовалась ангел, выполняющая роль секретаря, имя которой Велиал даже не старался запоминать.

— Чего? — вскинулся Кузьма, вперив взгляд в Велиала. — Ты совсем, что ли, того? С головой не дружишь? Я же тебе русским по белому сказал: вертай меня назад, и избавься от этой швабры! Лично меня всё устраивает, и менять место своего пребывания я не намерен.

— Э-э-э, Кузьма Афанасьевич, — немного опешила от такого заявления Кадмиэль. Обычно души всеми правдами и неправдами стремятся попасть на Небеса, и такой реакции она никак не ожидала. — Что конкретно вас не устраивает?

— А ты кто такая? Губы накачала, волосы покрасила и думаешь, что всё знаешь о нас, бедных смертных⁈ — рявкнул Кольцов. — Что мне там у вас делать? Мне даже поговорить не с кем будет!

— Там много праведников…

— И о чём мне с ними разговаривать? Как зажарить рождественского гуся и как правильно плести макраме крестиком, что будет являться единственным извращением, которое я когда-либо смогу у вас услышать? Нет, ты обещал мне другое! — и он ткнул пальцем в Велиала, закусившего губу, чтобы не рассмеяться.

— Вот об этом я и говорил, единственное наказание для него — это отправить его на Небеса, — развёл руками Падший.

— Ты же понимаешь, что это невозможно. Хотя… — архангел посмотрел на начавшего подозрительно сопеть Кузьму Кольцова. — Похоже, когда вернётся Люцифер, нам нужно пересмотреть третий пункт восьмого параграфа о сотрудничестве. Хорошо, с учётом всех материалов дела, — он выразительно покосился на папку Алевтины Тихоновны, — я принимаю решение аннулировать изначальный приговор и отправить душу объекта к нам.

— Ты не посмеешь… — прошипел Кольцов, прожигая Велиала злобным взглядом.

— Не нужно было со мной спорить. Как ты там говорил, либо она, либо ты. А мне твоя жёнушка ещё нужна, у меня на неё очень большие планы, — ухмыльнулся Велиал. — Прежде чем вы его заберёте, мне нужно с ним поговорить.

— Отведёшь в комнату распределения, там им потом займутся, — задумчиво протянул Гавриил, поднимаясь со своего места. — Но, Велиал, ты мне ещё за это будешь должен.

— Ну как же без этого, — поморщился Велиал и, дождавшись, когда все покинут помещение, обратился к Кузьме. — Ну, рассказывай. И больше никаких шуточек.

Глава 13

Был уже вечер, когда в дом вошёл растерянный Егорыч. Настя сидела на диване и читала какой-то любовный роман. Точнее, она пялилась в одну и ту же страницу, пытаясь понять, что там было написано, но её мысли постоянно возвращались к Денису. Она не верила, что между ними что-то действительно серьёзное, по крайне мере, не с его стороны. Но Настя так хотела верить. Когда она поняла, что влюбилась? Наверное, в тот самый момент, когда врач-стажёр взял в руки скальпель и недрогнувшей рукой сделал первый разрез на животе их высокопоставленного пациента.

— Я ненормальная, — прошептала девушка и подняла взгляд на топтавшегося в дверях гостиной денщика.

— Настенька, — Егорыч вздохнул и вошёл в комнату. — Тут к тебе приехали, — он ещё раз вздохнул и посторонился, пропуская вперёд лощёного офицера. Настя невольно нахмурилась, а офицер быстро заговорил:

— Анастасия Сергеевна, моё имя Станислав Голицын, и мне поручено её высочеством Ольгой Викторовной доставить вас в столицу.

— Зачем? — Настя почувствовала, как забилось сердце, а во рту стало горько от желчи. Скорее всего, её хотят доставить к разъярённым родственникам Дениса, чтобы отобрать кольцо и вправить ей мозги, а его быстренько женить. Ничего другого ей в голову не приходило.

— Не могу знать, Анастасия Сергеевна, — Голицын покачал головой. — Могу только догадываться. Князья Малышевы дают последний традиционный бал сезона. У них на балу часто объявляют как о давно запланированных помолвках, так и о совершенно спонтанных, ну, знаете, когда молодые люди встречаются в бальном зале и чувства вспыхивают, как молния… Насколько я знаю, для одной такой внезапной помолвки их высочества уже приготовили подарок, чтобы первыми поздравить влюблённых, — добавил он доверительным громким шепотом.

— М-да, — глубокомысленно произнесла Настя. — А что даже для внезапно вспыхнувших чувств есть свой определённый регламент?

— Ну, разумеется, — Голицын посмотрел на неё, как на ребёнка. — Единственным исключением стала женитьба их высочеств, но, насколько я знаю, на это было получено высочайшее разрешение в связи с вынужденными обстоятельствами. Собирайтесь, Анастасия Сергеевна. Нас ждёт в Твери военный дирижабль. Не беспокойтесь, послезавтра я вас верну на место.

И он вышел из комнаты, как подозревала Настя, на кухню, где Егорыч уже гремел чайником, чтобы она могла спокойно переодеться и собраться.

Мысли метались в голове испуганными белками, пока девушка судорожно одевалась и собирала вещи. Им с Денисом решили устроить «внезапную» помолвку? Значит, его семья не против. Но как же её родители? Им же нужно будет сообщить. Вряд ли их пустят на бал, где Великий Князь с женой будет присутствовать. С другой стороны, они живут в Петербурге и вполне можно будет к ним наведаться или хотя бы позвонить. Но только после того, как она точно поймёт, что происходит.

В комнату вошёл Барон и потёрся об её ноги.

— Ты тоже думаешь, что эти ненормальные аристократы, с их играми, — это что-то из ряда вон выходящее? — спросила девушка, опустившись на корточки и потрепав кота по голове.

В ответ Барон посмотрел на неё взглядом, который можно было расшифровать: «А ты, что, Настюха, нормальная, что ли?». После этого он запрыгнул на диван и принялся устраиваться на её подушке.

— Ну спасибо, ты меня успокоил, — Настя нервно хихикнула и побежала звонить дежурному, чтобы предупредить, что её в ближайшие два дня не будет в Аввакумово. После чего зашла на кухню и обратилась к пьющему чай Голицыну: — Я готова.

Я проспал почти сутки. И спал бы ещё, если бы в комнату не вошёл отец и не тронул меня за обнажённое плечо. Сон слетел мгновенно, и я слегка напрягся, но потом расслабился, когда понял, кто именно меня разбудил.

— Как ты мог настолько умотаться в поезде? — спросил отец, садясь на край кровати.

— О, поверь, это было очень насыщенное путешествие, — протянул я, ложась на спину и закладывая руки за голову. — Пора вставать?