Бургер для неверного мужа, или Попаданка берется за дело (СИ). Страница 35

– Ты. Впервые вижу человека, который каждый кусок высчитывает по граммам, жирности и непонятно каким ещё критериям. Да ты на еде просто помешан, дорогой!

– Ладно. Пусть так. Помешан. Но не на том, как вкуснее набить себе желудок, а на здоровье! Для меня пища – топливо для тела, и если я заправляю яхту лучшим, что могу достать, почему должен иначе относиться к собственному организму? Он у меня один, новый не дадут, – тут его голос дрогнул. Про шрамы подумал, видимо. – Если не в силах понять, то хотя бы отнесись с уважением. Я ведь и о тебе тоже забочусь.

– Ты давишь. Навязываешь то, что считаешь правильным, – фыркнула я в ответ.

– Но если по-другому не хочешь понять?

Я сказала, что не хочу, и это мое право и мой выбор. Я ведь не навязываю ему свою картошку фри, наггетсы и салаты с майонезом, а ведь он даже не знает, от чего отказывается! Хрустящая, обжаренная до золотистой корочки, можно макать ее в соус...

– Прекрати. Это омерзительно, – перебил Милош.

– А мне омерзительна твоя овсянка, твой унизительный контроль и твои шлюхи, с которыми я вынуждена сталкиваться в коридоре!

Наверное, вышло некрасиво. Надо было беречь чувства больного. Но он меня достал. Умудрился выбешивать даже в свое отсутствие и сейчас, когда пришла чтобы его пожалеть.

Все выложила. И про Крысю, и что все вокруг о ней знают и смотрят на меня как на дуру, и про то, что наглая потаскушка явилась прямо сюда.

– И после этого ещё что-то говоришь об уважении? А заслужил ли ты его, дорогой?! – закончила я гневную тираду.

Некоторое время мы молчали. Милош заговорил первым.

– Всё-таки зря ты так про азорру Ковач, она не какая-то там... Супруга знатного господина. Уважаемое семейство.

Н-да. Я рассчитывала услышать вовсе не это. Однако особого беспокойства за Крысю тоже не услышала. Без огонька он о ней упоминал. Будто о досадном недоразумении.

– Семейство может и уважаемое, но жена у знатного господина подкачала. Хотя мордашка ничего. Смазливая. Сойдёт для любителей вульгарных девиц.

– Ну, знаешь ли! – возмутился Милош. – Я в твои дела не лезу. И поклонников твоих не обсуждаю. Даже если кто-то из них покажется мне вульгарным.

– У меня не поклонники. У меня клиенты, – пробормотала я, вспоминая неудачную вывеску.

Вот над чем Милош наверняка бы поглумился, мимо бы не прошел. Да и про наше меню слова бы не сказал хорошего. Сколько бы ни доказывала, что продукты все свежие, приготовлено умело, и посетителям нравится, значит, вкусно...

– В каком смысле? – переспросил Милош изменившимся тоном. – Разве я оставил тебе недостаточно денег?

– Тьфу ты! В столовой клиенты! За обеды платят. Неправильные.

– Ох. Прости. Просто мы обсуждали такую тему, вот и... Довольно. Мне эти разговоры не нравятся. Не спорю, в какой-то мере ты была вправе меня упрекать, я портил твою репутацию. Но теперь все в прошлом. Прослышав о моем уродстве, они скоро все уйдут. И мой образ жизни вряд ли останется прежним.

– Диета тоже? – с надеждой воскликнула я. – Раз больше не нужно переживать о внешности, сможешь позволить себе вкусняшки. Хотя бы иногда. Для радости.

– Дорогая, но то, что ты подразумеваешь под этим словом, для меня вовсе не вкусно, – удивлённо откликнулся Милош. – Все эти липкие приторные пирожные с жирным кремом. Жаренные в жиру хрустящие куски. Тошнотворное мясо с прослойками сала... Извини. Но я действительно люблю салат. Свежие фрукты. Рыбу на пару и овсянку на завтрак.

Прелестно. Значит, давиться всем этим через силу заставляет только меня, а сам прекрасно себя чувствует. Яд чудовища повредил его внешности, но эгоизм, похоже, не вытравить ничем.

Вдохновившись этим разговором, я осталась обедать в гостинице и заказала самое жирное, самое калорийное и вредное, что нашлось в меню. Оказалось, что все ещё вкуснее, если во время еды представлять, какое бы у Милоша сделалось выражение лица, увидь он меня в эту минуту.

После я не торопилась обратно. Прогулялась по главной улице, посмотрела, как работает здешний общепит. Ничего похожего на фастфуд не обнаружила и дала себе обещание, что когда-нибудь сюда доберусь. Вот разовью дело, встану на ноги, и можно будет обучать людей для новой точки.

В больнице я поговорила с врачом, и заглянула к Милошу не сразу. А он не особо и ждал, говорил холодно. Дулся.

Это был его четвертый день в больнице. На пятый ему наконец сняли повязки. На шестой – выписали.

40.

Поездка с Милошем получилась утомительной, и я тайком порадовалась, что мы сели в ночной поезд и большую ее часть проспали. Он все ещё горевал о своей внешности, и находиться рядом было просто невыносимо. Самого ничего не радовало, и другим настроение портил.

Для того чтобы появляться на людях, ему сделали специальный плащ с глубоким капюшоном, под которым лицо прятало что-то вроде вуали. Свою функцию эта одежда конечно выполняла. Но не только прятала, ещё и привлекала внимание. На нас все оборачивались. Милоша это не особо беспокоило, а вот меня смущало.

К счастью, я быстро уснула под стук колёс и сопение Жельки на соседней полке – я настояла, что она поедет не в дешёвом вагоне, а со мной. С уютным чувством: ну вот я и возвращаюсь домой. За неделю успела соскучиться по нашей вилле у моря, знакомым лицам и по своему хозяйству.

Отправив мужа, багаж, горничную и дворецкого домой, я поймала местное такси и рванула в столовую прямо с вокзала. Здесь все было в порядке. Дворник мел тротуар, ритмично шаркая метлой. Пахло свежевыпеченным хлебом. Даже вывеска с огурцом вызвала умиление. Я дома. Наконец-то.

– Ой, госпожа приехала, радость-то какая! – воскликнула горничная, выглядывая из окна.

Зал как раз убирали и проветривали. Зайдя, я с удовлетворением заметила, что нам полностью доделали прилавок и витрины. В том числе ту, в которой можно будет включать охлаждение.

Надо бы узнать, нет ли возможности заполучить холодильник с электрическим питанием, это ведь намного дешевле источников магической энергии. Говорили, такие существуют, но только большие, промышленные. Считаются слишком шумными и небезопасными, чтобы использовать в быту. Но если сделать индивидуальный заказ...

– Азорра Николина, как хорошо, что вы дома, – радостно поприветствовал меня управляющий. – Как доехали? Как самочувствие вашего дорогого супруга?

Так и есть, Милош у нас дорогой. Столько денег и нервов требует. Ещё и внимания всех окружающих к своей персоне. А учитывая, что из окружающих сейчас у него только я и слуги – придется нелегко.

– Все хорошо, спасибо. Он быстро поправляется. Лучше расскажи, как тут у вас дела.

– Превосходно! Правда, кое-кто из жильцов недовольны. Говорят, суетно теперь тут, вечно чужие ходят, невозможно после обеда спокойно отдохнуть.

Уточнив фамилии тех, кто жаловался, я сразу вспомнила, о ком речь. Те самые, кто к моменту, когда я приняла дела, крупно задолжали квартплату. И если один со скандалом, но выплатил долг сразу, то второй попросил отсрочку и еще ни копейки не внес. Зато квартиру занимал одну из самых дорогих и прислугу гонял по полной.

– Мне жаль, что тебе приходится это выслушивать, но больше ни на какие уступки этим гражданам мы не пойдем. Пусть скажут спасибо, что не выставили их за долги. Кстати, почему мы их до сих пор терпим? Они ведь не нищие, вполне в состоянии платить.

– Старый хозяин велел, вроде как его знакомые. Вы бы с ними не ругались. Не хочу сплетничать, но ходили слухи, что с тем господином, за которым ещё числится долг, у вашего дядюшки были какие-то темные делишки.

– Вот даже как? А что тебе вообще известно про этого темного господина?

– Ничего особенно. Банковский служащий не самого важного чина. Холостяк. Берет какую-то работенку на дом, вроде составляет документы, или бухгалтерию помогает свести... Точно не знаю. Довольно сварлив, к себе никого не допускает. Я слыхал, что якобы проворовался, или в афере участвовал, но за руку его никто не ловил.