Бургер для неверного мужа, или Попаданка берется за дело (СИ). Страница 23

Я подняла на нее взгляд: и правда, глаза на мокром месте. Она-то с чего?

– Сама не знаю, чего-то вдруг нахлынуло. Может, от доброты вашей. Я ведь здесь одна совсем, друзья-подружки в родном селе остались. Нет, люди в доме хорошие, но они старше, все мне дочка да дочка. А я маму вечность уже не видела... – она шмыгнула носом. – Одна радость, лакомство какое на кухне выпросить.

Она сунула в рот еще кусочек и принялась жевать с грустной физиономией...

Стоп. Она ведь сейчас мои собственные мысли озвучила, едва не слово в слово!

Как так? Телепатка она что ли, скрытая? Или в воздухе такие настроения носятся? Когда только вошла с этим подносом, выглядела веселой и довольной. Ладно бы я ее отругала, наоборот же – угостила вкусненьким.

– Чем ты режешь свое угощение? Не забыла, что нож непростой? – произнес голос ангела. – Немедленно подумай о хорошем! Как можно такое уныние предлагать, и кому – девушке, которая о тебе заботится...

– Нож? – растерянно пробормотала я. Желька взглянула с удивлением.

– Что такое, азорра, неужели пальчик порезали? А то дайте-ка я сама, негоже чтобы хозяйка для служанки старалась.

– А мне нравится. Не все же тебе со мной возиться. Сейчас ты у меня гостья, идет?

Она смущенно улыбнулась, а я сделала вид, будто присматриваюсь, какой бы персик выбрать. Сама же изо всех сил пыталась избавиться от упаднических мыслей и сосредоточиться на чем-то приятном. Я ведь приехала совсем с другим настроением. О чем в тот момент думала?

Ах, да. Об отдыхе. Одиночестве, но нет том, которое печальное, а о покое. Когда не нужно ничего делать и никуда торопиться, а можно сидеть, покачиваясь в кресле, овеваемой морским бризом, и наслаждаться шумом прибоя и далеким гулом городских улиц. Смотреть, как чайки кружат над водой.

Надо попросить чего-нибудь прохладительного и отправиться на веранду. Что я, в самом деле, порчу себе и другим такой прекрасный день.

Но сначала поедим, иначе снова придет Лука, обнаружит неучтенные лакомства и начнет пилить. Я ловко очистила сразу три штуки, нарезала и предложила Жельке. Украдкой наблюдая за выражением ее лица.

Оно менялось на глазах. После первой дольки девушка перестала хмуриться. После третьей – села поудобнее, перестав стараться держать спину безупречно прямой. Когда мы расправились с новой порцией, она выглядела совершенно расслабленной. Потянулась и нехотя встала, чтобы унести блюдечко с объедками.

– Хорошо здесь все-таки. Лето пришло... Я вам еще нужна?

– Вообще да. Но сейчас нет, я собираюсь отдохнуть и полистать журналы. И ты отдохни. Погуляй в саду или сходи куда-нибудь. Скажи, что я отпустила.

Поклонившись, она улыбнулась и поспешила ретироваться. Боялась, наверное, что передумаю. Дождавшись, чтобы ушла достаточно далеко, я огляделась.

– Эй, ты еще тут? Покажись, неприятно разговаривать с невидимками.

– Почему? Это очень удобно, – произнес ангел, послушно сгущаясь из воздуха.

Сделал он это красиво. Сначала возникло мягкое золотистое сияние, сбилось в облако, постепенно принимая очертания фигуры. Затем оно стало похожим на призрака, пока наконец не потеряло прозрачность. И вот на стул, где недавно сидела Желька, изящным движением опустился ангел.

Заложил ногу на ногу, и из-под длинной белой хламиды, которую он обычно носил, выглянули белые штанины. Не устоял перед курортной модой. И перед вкусняшками – тут же схватил один из оставшихся кусочков. Прожевал, жмурясь от удовольствия.

А я невольно его разглядывала. Если бы не нимб над головой, был бы парень как парень, разве что одет нелепо и лицо слишком уж красивое. И не скажешь, что потусторонняя сущность. И эмоции вполне человеческие, и жесты – даже персиковый сок с ребра ладони облизал.

– Вот, совсем другое дело, – удовлетворенно отметил он и потянулся за второй долькой. – Будь осторожна с магическими артефактами, даже такими безобидными, как эти.

– Ничего себе безобидные! – воскликнула я, глядя на сложенные в ящик острые лезвия. Некоторые вполне бы сошли за орудие убийства.

– Оговорюсь: опасные как ножи, но безобидные как магические предметы. Главный вред их магия способна нанести хозяину, если о них как следует не заботиться. Ты ведь помнишь...

-... когда последний затупится, я умру. Конечно, разве такое забудешь. Но меня не предупредили о других их свойствах.

– Ах, это... Так... Небольшой дополнительный эффект, – отмахнулся ангел будто от пустяка.

– И я могу с их помощью любые свои эмоции передавать? – переспросила я, не в силах поверить.

– Да. Если разрежешь что-то, что другая человеческая душа потом съест. Не бойся, отпечаток твоих чувств хранится совсем недолго, около получаса по вашему времени.

– С ума сойти!

Захотелось срочно на ком-то еще попробовать – ангела явно не брало. Пойти на кухню и нарезать, допустим, хлеб перед ужином, а потом смотреть, что будет со слугами, которые его едят. Оказывается, все это время я хранила настоящее чудо, даже не подозревая об этом.

– Ты всякий раз так искренне удивляешься, – усмехнулся ангел. Взял персик, подбросил и поймал одной рукой. – Я тебе еще нужен?

– Очень нужен! Мне иногда так одиноко...

– Не начинай, – наморщил он нос. – Сама убедилась, что это всего лишь эмоции. Достаточно простого волевого усилия, чтобы их изменить. Быть может, стоит воспользоваться этим умением, силой артефактов и кормить посетителей скромной свежей пищей, полезной для тела и души? А не приобщать к чревоугодию и разврату?

– Я их сытно и дешево накормить хочу. Да и что, по-твоему, разврат – майонез? Не так уж много радостей в жизни простых смертных, чтобы от них отказываться. Сам-то, вон, угощение съел и не побрезговал.

– Создатель милосердный, она еще и жадная! – всплеснул руками он, предварительно спрятав персик в карман своей хламиды. – Прекрати грешить, душа, одумайся. Тебе ли не знать, что после смерти вас за все призывают к ответу?

– Ой, это когда еще будет! Я к тому времени покаюсь, так ведь оно у вас делается?

– Ну, знаешь ли, – обиженно фыркнул он и вышел за дверь. Даже фокусом с исчезновением не порадовал.

27.

На следующее утро после отплытия Милоша сгустились тучи. Будто само небо над Цаневом по нему скучало, вот-вот заплачет.

Горничные вздыхали, что придется отложить большую стирку – ночью шел дождь и мог снова зарядить в любую минуту. Но в остальном работа кипела. Сегодняшний день был посвящен генеральной уборке. И не только у нас в вилле – в моем доходном доме должны вынести хлам и вычистить помещение будущей столовой до блеска.

Я при этом решила не присутствовать. Сами справятся, лишний контроль их будет только раздражать. Но от хлопот скрыться не удалось – дома слуги все переворачивали вверх дном. Я не знала, куда деться. На веранде было холодно от пронизывающего сырого ветра, в саду – мокро, в моей спальне перевешивали шторы и взбивали перину и подушки.

Слоняясь из гостиной в библиотеку, я чувствовала себя неуместно, будто всем вокруг мешала. Руки так и чесались взять тряпку и присоединиться, но вряд ли мою помощь кто-то бы оценил. Вот и сидела в углу, пытаясь хотя бы не мешать.

И таки высидела: удалось увидеть очередную магическую штуковину. Из тех, которые местными воспринимались примерно как новая модель смартфона моими соотечественниками. Интересно, престижно, но не настолько, чтобы от удивления онеметь.

– Азорра, не прогуляетесь ли в саду? Мы тут хотим торнадо запустить, – попросила старшая горничная.

Я думала, она шутит. Типа, какая-то из служанок так шустро работает, что заслужила подобное прозвище. Однако оказалось, что выражалась она буквально. Выйдя в холл, я увидела, как по широкой лестнице величаво спускается настоящий смерч высотой чуть больше метра.

Так и застыла, открыв рот. Наблюдая, как он неторопливо, вразвалочку, совершенно бесшумно отмерял ступени. Пролетал с одного края до другого, потом спускался на следующую и проходил ее. Терся боком то о стену, то о перила.