Королевский отбор, или Попаданка под прикрытием (СИ). Страница 29

 ‒ Позволь себе почувствовать и увидеть все детали того дня, как будто это происходит прямо сейчас.

Дымка над телом Пенелопы стала ярче, насыщеннее. В лазарете сразу стало свежо. Запахло яблоками и чем-то кисло-сладким. Я с блаженством втянула в себя аромат, ощущая небывалую эйфорию. Магия дурманила разум, путала мысли.

‒ Что ты видишь? ‒ я попыталась сконцентрироваться на процессе.

Девушка на кушетке дернула головой, будто от испуга, но ничего не сказала. И мне пришлось поднажать.

‒ Успокойся, дыши, ‒ монотонно и четко произнесла я, пощелкивая пальцами. Этот звук должен был отвлечь леди Хилл от негативных эмоций, которые она явно испытывала, потому что помимо головы дергаться стали и пальцы на руках. ‒ Ты в полной безопасности.

‒ Нет…

‒ Ты полностью контролируешь свои воспоминания и можешь вернуться в настоящее в любой момент, ‒ заверила я ее. ‒ Сконцентрируйся и вспомни, с чего началось утро. Ты открыла глаза и…

Пенелопа резко вскрикнула, а потом помещение озарила яркая вспышка, ослепляющая и уносящее сознание в пустоту. Так мне показалось. Но лишь сперва. Потому что спустя миг я распахнула глаза и обнаружила себя в постели. А рядом раздался приветливый бодрый голос служанки:

‒ Леди Хилл, доброе утро.

Глава 49

Дамион

Всплеск магии был весьма ощутим. Не нужно было быть сильным магом, чтобы почувствовать энергетическую волну, сочащуюся из-под дверной щели. Ко всему прочему к импульсу добавился крик. Тонкий. Женский. Понять, кому он принадлежит из девушек, было сложно. Просто потому, что дракон внутри взревел и пихнул меня в грудь с невероятной силой. В голове потоком мыслеобразов закружились картинки Лики, с которой что-то случилось.

Разумом я понимал, что это невозможно, ведь лазарет защищен. Проникнуть туда можно было лишь через дверь, около которой я и стоял.

А значит...

Пенелопа? Неужели я ошибся?

Дракон стал биться сильнее. Его явно не устраивал мой мыслительный процесс. Он требовал активных действий. Надо спасать Анжелику. Нашу...

‒ Азгар! ‒ рванув ручку на себя, я вбежал в лазарет. Охрана кинулась за мной. Уверен, что даже они ощутили мощную волну ментальной магии.

То, что я увидел, выбило почву из-под ног. Пульс с удвоенной силой забился в жилах под кожей. Дышать стало трудно, словно вот-вот меня мог накрыть приступ паники. Абсурд! Эти чувства не могли принадлежать мне. Потому что я всегда был собран. Я был готов ко всему.

Но, видимо, не к этому.

Анжелика лежала на полу. Шоколадные волосы разметались вокруг ее головы ореолом. Рядом валялся табурет. Видимо, с него и упала Лика.

Я рухнул перед ней на колени и аккуратно приподнял голову девушки, взволнованно вглядываясь в пепельно-белое лицо, от которого отлила кровь.

Нет! Нет! Нет! Она же дышит?

Опустив голову ей на груди, внимательно прислушался. Грудная клетка ритмично вздымалась, сердце билось.

Жива!

И только когда это осознание крепко осело в моей голове, я смог оценить обстановку. Пенелопа нашлась рядом на своей кушетке. В таком же бессознательном состоянии.

‒ Лекаря, живо!

Страж сорвался с места быстрее любого пульсара. Другой же подошел ближе к Пенелопе и потряс ее за плечо, но никакой реакции не последовало.

Я провел дрожащей рукой по лбу Лики, убирая с него взмокшую прядь. Она тоже никак не реагировала на мои прикосновения. Меня ужасно злили и раздражали споры с девушкой, ввергали в бешенство, однако сейчас мне хотелось, чтобы Анжелика распахнула глаза и сказала в мой адрес что-то едкое. Пусть пихнет рукой в грудь, приказывая отпустить ее. Пусть. Я стерплю это неуважение. Лишь бы она очнулась.

От мысли, что этого может не произойти, на руках и затылке волосы встали дыбом. Дракон внутри меня бесновался и ревел. В груди жгло огнем, будто кто-то приложил к моему солнечному сплетению раскаленную кочергу. Казалось, ящер распахнул пасть и пустил весь свой огонь, силясь прожечь во мне дыру, через которую он выберется на свободу. И все лишь бы спасти свою...

‒ Что произошло?

Мадам Берника Огва вбежала в лазарет. Чепец съехал с ее головы, волосы растрепались, но надо отдать женщине должное, для своего возраста она двигалась весьма ловко и быстро.

Вопрос оказался риторическим, потому что лекарь и без моих объяснений стала осматривать пострадавших.

Лику я собственноручно разместил на соседней кушетке. О том, что это сделает кто-то другой речи не шло. Я бы просто не позволил.

‒ Вы бы отошли, лорд Бессо, хотя бы на... ‒ заметив мой красноречивый взгляд, мадам Огва запнулась. ‒ Сместитесь на шаг в сторону, чтобы я могла прощупать пульс.

Я подчинился, хотя все внутри меня кричало не отдаляться от Анжелики. По какой-то причине мне жизненно необходимо было находиться рядом, следить за процессом лечения. Контролировать.

С моим рациональным мышлением явно происходили неведомые метаморфозы. И я пытался найти в нем здравое зерно. Я хотел, чтобы Лика очнулась. Немедленно. Ведь она могла что-то разузнать во время ритуала. А это помогло бы найти виновницу и спасти принца. Лишь это имело значение.

Но нет. Не только это. И меня пугали выводы, к которым я приходил. Правда, углубиться в безумство размышления я не успел, потому что внезапно Анжелика распахнула глаза. Сделав глубокий вдох, словно выныривая их воды, она крикнула:

‒ Пенелопа, очнись!

И да, стоит ли говорить, что на соседней кушетке брюнетка, что только что не подавала никаких признаков жизни, тотчас очнулась, будто по щелчку пальцев.

Глава 50

Лика

Голова гудела, в горле пересохло, глаза резало от яркого света солнца, проникающего в помещение сквозь окно. Но главное ‒ я вернулась.

Новый опыт был не таким уж приятным. Тем более, что я морально к нему меня никто не готовил. Ментальная магия оказалась куда глубже и таинственнее, чем обычный сеанс гипноза. Да, мне удалось погрузить Пенелопу в транс, но разве я собиралась нырять в пучину ее воспоминаний вместе с ней?

Определенно нет.

Я оказалась запертой в клетке чужого тела, следила за тем, как проходит день леди Хилл, и не могла выбраться обратно. В какой-то момент я даже подумала, что останусь в ее теле навсегда. А я ведь даже не управляла им.

Нет.

Я была сторонним наблюдателем, не способным никак повлиять на ход событий.

Это было жутко. Это было страшно.

Но изюминкой безумия во всем этом стал момент, когда Пенелопа вошла в столовую и села на свое место. Ее взгляд блуждал от одной участницы к другой, пока она в конце концов не наткнулась на меня. Точнее, на ту меня в прошлом.

Я как будто в зеркало заглянула. Мой мозг отказывался понимать увиденное. Я была здесь, и я же была там. Липкий тягучий ужас стал накрывать меня, погружать в бездну отчаяния.

‒ Проснись. Проснись. Проснись, ‒ просила я то ли себя, то ли Пенелопу. ‒ Проснись же!

Реакции не последовало. Мои старания и крики в пустоту оказались тщетными. Я все так же продолжала следить за всеми через глаза девушки. Она была взволнована тем напряжением, которое царило в столовой. Ей очень не нравились споры участниц. Девушка не хотела быть частью этого, но понимала, что только отбор позволяет ей быть так далеко от дома. Одна лишь мысль о том, чтобы вернуться в мир, где ничего не происходит и…

Леди Хилл так сильно сжала бокал, что тот не выдержал и треснул. Острый осколок оцарапал ладонь, и алая кровь потекла по ней тонкой струйкой.

И как по мановению волшебной палочки, столовая взорвалась какофонией криков, всхлипов и еще большей ругани, чем было до этого. Мало того, что я и без того чувствовала панику, так сверху добавился страх самой девушки. Сердце билось часто, в глазах потемнело, грудь как будто сжал обруч, не позволяющий активно дышать…

Потом все резко схлынуло, когда перед глазами возникло мое же лицо. Я тихо и ласково успокоила девушку и помогла обмотать порезанную руку белой чистой салфеткой. А дальше ‒ приход Орнеллы, безумная спешка, лазарет, перебинтованная рука и сборы на смотрины.