В безопасности, обещаю (ЛП). Страница 42

– Киллиан, я серьезно. Он был здесь. Почему, по-твоему, я рванула через весь магазин и забилась сюда? И эти белые розы, это он, я уверена.

Киллиан смягчает голос:

– Ладно, ладно, я верю. Слушайте внимательно, сейчас вы снова запираете дверь и ни за что ее не открываете, пока я не постучусь и не скажу кодовое слово «черепаха». Понятно? Только на кодовое слово.

– Эм... хорошо. А можно я позвоню Роуэну?

Он качает головой, даже не дослушав меня:

– Сначала давайте вытащим вас отсюда. Перейдем в соседний магазин, там и позвоните Боссу. Я попрошу Мака сразу проверить записи с камер. Сейчас все стараются хоть немного разгрузить Босса, так что будет лучше сначала дать Маку наводку, а потом уже звонить.

Я киваю:

– Да, хорошо. Жду безопасное слово.

Киллиан приподнимает бровь:

– Нет, мэм. Кодовое слово.⁷ Только кодовое. И, ради всего святого, пожалуйста, не говорите Боссу, что я тут раздаю «безопасные слова».

Я снова запираюсь и остаюсь в этой крошечной комнатке еще на несколько минут.

Наконец слышу стук и короткое:

– Черепаха.

Осторожно приоткрываю дверь, Киллиан стоит на месте, весь напряженный и серьезный.

– Здесь все чисто, но нам лучше выбираться. Думаю, правильнее всего сейчас поехать домой.

Я послушно киваю и иду за ним к машине, чувствуя, как адреналин стремительно схлынул. Голова начинает раскалываться, боль нарастает прямо за глазами. Похоже, весь стресс последних недель догнал меня разом.

Киллиан без слов ведет меня к машине, а я борюсь с подступающей тошнотой. Только бы доехать до дома, только бы не вывернуло прямо здесь.

Я бегу через весь дом к маленькому санузлу возле гостиной и про себя молюсь, чтобы парни оставались на улице. Еле успев добежать до унитаза, меня тут же выворачивает. Я решаю остаться сидеть на полу, потому что понимаю, что это еще не конец.

Откинувшись вбок, я прижимаюсь головой к холодной стене. В голове только одна мысль: за что мне это проклятие в виде мигреней от стресса?

Очередная волна тошноты накрывает меня, и я снова склоняюсь над унитазом.

Кажется, прошли часы, но на самом деле, максимум минут десять, когда я слышу, как мимо проходят Флинн и Салли, смеются, о чем-то болтают. Должно быть, я издаю какой-то звук, потому что они резко затыкаются, а потом медленно приоткрывают дверь в санузел.

– Охренеть. Беги за Роу, – слышу, как кто-то торопливо говорит, и тут же топот удаляющихся шагов гулко раздается в коридоре.

Если бы я могла открыть глаза, то наверняка увидела бы, что это Флинн остался со мной. Но боль такая сильная, что я просто лежу тихо, не двигаясь.

Шепотом, очень осторожно, Флинн кладет ладонь мне на лоб:

– Клара, что случилось? Ты вся в холодном поту и белая как мел.

Я изо всех сил стараюсь дышать ровно, и едва выдавливаю из себя хриплый шепот:

– Мигрень...

Не успеваю договорить, как меня снова выворачивает. Слышу, как по коридору снова несутся чьи-то шаги, потом крик:

– Клара!

И через секунду чувствую, как знакомое, теплое тело Роуэна прижимается к моей спине, заслоняя меня от всего мира.

Флинн продолжает шепотом отчитывать своего старшего брата:

– Заткнись, идиот. У нее мигрень.

Я чувствую, как Роуэн напрягается у меня за спиной.

Он аккуратно отрывает меня от стены и бережно прижимает к себе. Я стону от боли, даже малейшее движение отдается в голове так, будто она вот-вот взорвется. Как только я оказываюсь у него на руках, его ладонь нежно скользит по моим волосам, успокаивая и защищая.

– Малышка, мне нужно отнести тебя в нашу постель, – тихо говорит Роуэн.

У меня просто нет сил спорить. Если меня стошнит на него, ну, значит, стошнит.

Он подхватывает меня на руки с такой осторожностью и легкостью, насколько вообще возможно. Я крепко зажмуриваюсь, но и без глаз знаю каждый угол этого дома, мы поднимаемся по лестнице в нашу спальню.

Когда он аккуратно укладывает меня на кровать, я чувствую, как он целует меня в лоб и шепчет:

– Я сейчас вернусь, малышка. Отдыхай.

Как только Роуэн выходит из комнаты, я начинаю понемногу погружаться в сон. Я почти засыпаю, когда слышу, как дверь тихонько открывается и закрывается, потом, легкие шаги.

На мои глаза осторожно кладут теплый компресс. Где-то в комнате раздаются звуки: снимают обувь, расстегивают молнию. И уже через несколько секунд я чувствую, как Роуэн ложится рядом, прижимает меня спиной к себе, обнимая так крепко и надежно, будто ограждая от всего мира.

Он перебирает мои волосы пальцами и шепчет:

– Спи, Красавица. Я обо всем позаботился.

* * *

Проснувшись, я медленно открываю глаза. Первое, что замечаю, за окном темно, а мне холодно. Стоп, почему мне холодно? Я тянусь рукой за спину, но нащупываю только пустоту. Кровать пуста. Где он?

Решив найти его, я медленно поднимаюсь. Стоит мне встать на ноги, как тут же накрывает головокружение. Блядь, как же я ненавижу это состояние после мигрени, почти так же сильно, как и саму мигрень.

Даю себе минуту прийти в себя, глубоко дышу, а потом решаю сначала заглянуть к Ретту, а потом сходить в туалет и попытаться доспать остаток этой хрени.

Только чудом я дотягиваю до двери в комнату Ретта.

Решив просто заглянуть внутрь, все-таки Ретт уже должен давно спать, я замираю на месте, услышав голос Киранa:

– Эй, как ты себя чувствуешь?

Он говорит тихо. Я не уверена, то ли потому что уже поздно, то ли потому что старается быть внимательным. Зная Киранa, скорее всего и то, и другое.

– Кружится голова, – честно отвечаю я, тепло ему улыбаясь. – Но мне нужно было проверить, как там Ретт.

Киран качает головой, улыбаясь мне:

– Ты его там не найдешь. Смотри.

Он подходит ближе, протягивая телефон так, чтобы я могла увидеть экран. Я наклоняюсь, и в тот момент, когда он поворачивает телефон ко мне, сердце болезненно сжимается. На экране – Ретт и Роуэн, спящие вместе в кинозале. Они лежат бок о бок, у обоих чуть приоткрыты рты, левые руки закинуты за головы, а ноги скрещены в щиколотках.

Я влюбляюсь в него все сильнее с каждым днем, а в такие моменты, когда рядом нет никого постороннего, это чувство только крепнет. Если бы он сейчас попросил меня выйти за него, я бы согласилась, не задумываясь ни на секунду.

Тишину нарушает Киран:

– Знаешь, если бы пару месяцев назад ты сказала мне, что Роуэн станет отцом, я бы рассмеялся тебе в лицо. Я был уверен, что после того, как ему пришлось тащить на себе нас пятерых после смерти родителей, он никогда не захочет детей. И уж тем более не заведет их.

Он на секунду замолкает, потом продолжает с легкой улыбкой:

– Но клянусь, мне кажется, он влюбился в Ретта так же быстро, как влюбился в тебя. Роуэн жесткий. Девяносто девять процентов людей, которые его знают, его просто боятся. У нас всех репутация беспощадных ублюдков. Но рядом с тобой... я никогда не видел его таким.

Киран на мгновение задумывается, а потом добавляет:

– Он теперь точь-в-точь как наш отец был с мамой и с нами.

Глаза предательски наполняются слезами:

– Ваш отец... по тому, что я слышала, он был действительно хорошим человеком.

Киран тепло улыбается:

– Был. Все, кто с ним работал, описывали его как молчаливого, безжалостного, но справедливого. Только дома мы никогда этого не видели.

Он слегка усмехается и продолжает:

– Для нас он был добрым, любящим и показывал собственным примером, каким должен быть настоящий муж и отец. Может, я и предвзят, потому что он был моим отцом, но он ни разу не пропустил ни одного нашего события. Всегда был рядом, и с нами, и с мамой, каждый чертов день.

Киран быстро смахивает слезу и натягивает на лицо привычную маску безразличия:

– Ладно, я пойду спать. Ретт в безопасности, можешь не волноваться. А ты иди отдыхай, Клара. Они там все за тебя переживают.