В безопасности, обещаю (ЛП). Страница 24

Он разворачивает меня к себе так резко, что я чуть не теряю равновесие.

– Я вообще не об этом волнуюсь, – серьезно говорит он, глядя мне прямо в глаза. – Я двигаюсь в твоем ритме, Клара. Но запомни одно, я хочу, чтобы однажды у нас были еще дети. Не обязательно прямо сейчас. Но я совсем не боюсь, что ты можешь забеременеть.

Мои брови взлетают вверх, и я стою, не в силах вымолвить ни слова. Я должна подумать, что он сошел с ума. Я должна выставить его за дверь. Я должна сказать хоть что-нибудь.

Но я молчу.

Вместо этого я тянусь к нему и целую, пытаясь заглушить рой бабочек, что вспыхивают у меня внутри.

Я сама не до конца понимаю, что именно сейчас чувствую. Но точно знаю одно: я пока еще слишком напугана, чтобы всерьез об этом задумываться.

* * *

Я стою и наблюдаю, как Роуэн усаживает Ретта в автокресло его черного Chevy Tahoe 2024 года. Ретт мертвой хваткой обнимает Сэйфа за шею, а Роуэн аккуратно застегивает ремни и проверяет грудной фиксатор.

Закончив, он смотрит на меня немного неуверенно:

– Так правильно?

Я улыбаюсь и проверяю ремни. Конечно, все идеально, у Роуэна с вниманием к деталям все всегда в порядке.

– Да, милый, ты все правильно сделал, – говорю я, вставая на цыпочки и целуя его под подбородком.

Он ладонями бережно обхватывает мое лицо и легко касается губами моих губ.

– Милый, да? – дразнит он. – А в душе я был Роу. Кто-то начинает привязываться?

Чмокнув его в губы и весело усмехнувшись, я бросаю:

– Что-то вроде того.

Роуэн качает головой, скрывая усмешку, и снова поворачивается к Ретту, включает ему мультик на планшете.

Закрыв дверцу с Реттом, он открывает передо мной пассажирскую дверь и помогает забраться внутрь. Наклоняется и пристегивает меня ремнем безопасности.

– Я вообще-то сама могу справиться, – фыркаю я.

Он улыбается уголком губ и отвечает:

– Я в этом не сомневаюсь, Красавица. Просто иногда мне хочется о тебе заботиться.

Мое сердце тает и стекает прямо на коврик машины, когда он мягко захлопывает за мной дверь и обходит капот.

Роуэн садится за руль, пристегивается, заводит мотор, и тут же тянется ко мне, укладывая теплую ладонь на мое бедро. Плавно, лениво, он начинает водить кончиками пальцев по внутренней стороне, вызывая мурашки по всему телу.

На мне сегодня легкое желтое платье до колен, а волосы свободно спадают мягкими волнами. Макияж легкий, почти невесомый. Белые и коричневые босоножки на танкетке дополняют образ.

Роуэн, как всегда, оказался чересчур подготовленным, в его машине была сумка с запасной одеждой. Теперь на нем камуфляжные шорты чуть выше колена и простая темно-серая футболка, которая так идеально облегает его руки и грудь, что смотреть на него становится опасно для сердечного ритма.

На его ногах темно-серые и белые кеды Vans, и я точно знаю, что за поясом его шорт спрятан пистолет, я сама видела, как он убирал его туда.

Мое сознание крутится на бешеной скорости, пока я думаю обо всех его образах. Я ни разу не видела, чтобы Роуэн выглядел плохо. Но сегодня в нем что-то другое. Он выглядит расслабленным, словно смог выключить свою «деловую» сторону и просто быть здесь, с семьей.

Он везет нас за город, к огромным кованым воротам, за которыми тянется длинная дорога, и на вершине подъема стоит охранник.

Я в шоке. Мои глаза расширяются, и я почти шепотом спрашиваю:

– Роуэн... куда мы едем?

Он улыбается, притормаживает у ворот и опускает окно:

– Домой, Красавица. В мой дом.

Мой мозг отказывается воспринимать происходящее, пока охранники отходят в сторону, и мы въезжаем на территорию огороженного особняка. Хотя "особняк" – это, наверное, слишком скромное слово для того, что я вижу.

Мы едем по длинной асфальтированной дороге, по обеим сторонам которой выстроились высокие деревья.

И вот впереди начинает вырисовываться дом... если это вообще можно назвать домом.

Мои глаза округляются от удивления.

– Ты живешь здесь? – ошарашенно спрашиваю я.

Роуэн кивает:

– Живу. И все мои пятеро братьев тоже.

Перед нами возвышается трехэтажный особняк, выложенный белым кирпичом. Окон больше, чем я способна сосчитать, а у входа, огромная крытая веранда, крышу которой подпирают массивные колонны.

Я с открытым ртом таращусь на все это великолепие, пока мы объезжаем круговую подъездную дорожку и останавливаемся прямо у парадной двери.

Вся подъездная дорожка, ведущая к боковой части дома и к огромному отдельному гаражу, буквально усыпана машинами всех марок, форм и размеров.

Во что мы вообще вляпались с Реттом? Нам определенно нужно будет поговорить о пистолете, о охранниках и обо всем остальном, о чем Роуэн еще не успел мне рассказать. Но это будет потом, вечером, когда Ретт уснет.

Роуэн выходит из машины, обходит ее и открывает мою дверь, помогая мне выбраться. Потом он открывает дверь Ретта и начинает его расстегивать. Он пытается поставить мальчика на землю, но тот напрочь отказывается, цепляется за него, не желая отпускать.

Роуэн с легкой улыбкой прижимает его к себе, усаживая на бедро. Я быстро показываю ему жестами:

– Что случилось?

Он качает головой и сильнее вжимается в шею Роуэна, цепляясь за него мертвой хваткой.

Наконец Ретт подает знак:

– Мне страшно. Пусть Роуэн понесет меня.

Роуэн протягивает ему Сэйфа и кивает.

Тихо, почти шепотом, чтобы только себе сказать, ведь Ретт не может услышать:

– Я буду носить тебя столько, сколько ты позволишь мне, Медвежонок.

Свободной рукой он тянется ко мне и переплетает наши пальцы.

– Все во дворе. Пойдем к ним, – говорит он и мягко ведет нас вперед.

Глава 11

Роуэн

Моих братьев было слышно еще за три улицы, они орали и творили какую-то дичь. Я бы сказал, что это ненормально, но это было бы враньем. В доме Бирнов так проходят обычные воскресенья.

Открывая заднюю калитку, я мягко тяну Клару за руку, ведя ее в наш двор. Медвежонок висит у меня на шее, пока я держу его одной рукой.

Наш задний двор огромный. Большая терраса с грилем, коптильней и огромным столом, за которым мы все спокойно умещаемся, если хотим поесть на улице. Пара диванов и кресел, олимпийский бассейн и домик у бассейна, четыре спальни и две с половиной ванные комнаты.

Мы только выходим из-за угла, и братья тут же затыкаются, уставившись на нас.

Клара тут же прячется за моей спиной. Они еще ни слова не сказали, а меня уже бесят. Я сам растил эту пятерку и приучил их к тому, что на гостей так пялиться – последнее дело.

Приподнимаю свои Ray-Ban, чтобы смерить их взглядом, и они сразу делают вид, что заняты своими делами. Но стоит нам дойти до патио, практически волоча за собой Клару, как все начинается снова.

– Ребята, это Клара и Ретт. Клара, это Деклан, Киран, Мак, Флинн и Салли.

Клара наконец-то поднимает голову, и, едва взглянув на моих братьев, бледнеет и судорожно вдыхает.

Какого хрена? Я уже открываю рот, чтобы спросить, что случилось, но тут Мак протягивает руку, чтобы пожать ее.

– Клара, я Мак. Рад снова тебя видеть.

Мои брови взлетают вверх.

– В смысле "снова"?

Клара запинается, едва выговаривая:

– Я... э... мы... это не...

Судорожно тянется за Реттом, в глазах – паника. Не до конца понимая, что происходит, я передаю ей Ретта и тут же замечаю, как она дрожит.

– Я... Мне жаль... Я должна была тебе рассказать... Мы тогда даже толком не общались... Мне очень, очень жаль...

Мой взгляд молнией метается к Маку, внутри все вскипает. Что за хрень? Они трахались?

– Говори, МакКуиллиан, – рычу я.

Мак смотрит на Клару так, будто она вот-вот сорвется с места и убежит.