Жена двух генералов драконов (СИ). Страница 17

Я даже помню легкий укол досады в тот момент.

«Почему не он? Неужели я ему не понравилась?»

Потом, конечно, все изменилось. И я поняла, что судьба распорядилась правильно!

За маской красавца-генерала скрывался жестокий человек, который не знал, что такое милосердие. И сейчас он был хищником, который наслаждался своей добычей, не оставляя ей шанса на спасение. Он убил своего брата ради того, чтобы быть со мной.

Быть может, кому-то это польстило бы, но не мне!

Жестокий.

Бесчестный.

Это все, что я могу сказать о Агостоне, после того, что узнала из дневника.

Значит, призраков не существует…

Теперь я не знала, что делать.

Не знала, как дышать.

Не знала, как жить.

Моя жизнь превратилась в бесконечный кошмар, где каждый новый день приносил мне лишь боль и разочарование.

Я была пленницей своих собственных иллюзий, и теперь я не знала, как выбраться из этого лабиринта.

Глава 35

Я развернулась, не сказав ни слова, не оглядываясь. Просто пошла. К поместью, к своим пустым покоям, к своей разрушенной комнате. Её сейчас чинили маги, словно можно было починить то, что сломано внутри меня.

Каждый шаг был тяжёлым, словно я несла на плечах груз вины и утраты. Моё сердце сжималось от боли, а в голове крутились мысли о том, что я потеряла. Это был не просто дом, это было место, где я чувствовала себя живой. Но теперь оно было пустым и холодным, как и моя душа.

Поднимаясь по лестнице, я ощущала, как каждая ступенька давила на меня, словно пыталась раздавить мою решимость. Я не знала, что делать дальше, куда идти. Но одно я знала точно: я больше не могла здесь оставаться прежней.

Войдя в комнату, я замерла. Всё было тихо. Слуги ушли, оставив после себя лишь запах пыли и свежего ремонта. Маги закончили свою работу, оставив после себя идеально чистую комнату. На полу лежала свежая плитка, на стенах висели новые обои. Всё было новым, но всё было ложью.

Я подошла к окну и посмотрела на сад, который когда-то был моим любимым местом. Теперь он казался чужим и далёким. Я чувствовала, как внутри меня поднимается волна отчаяния. Я потеряла всё: любовь, семью, дом. И теперь я не знала, кто я и что мне делать дальше.

Моё отражение в зеркале казалось чужим. Я больше не узнавала себя. Мои глаза были пустыми, а взгляд — холодным. Я была словно тень самой себя. Но я знала, что должна найти в себе силы жить дальше. Ради тех, кто всё ещё любил меня, ради тех, кто нуждался в моей помощи. И я должна была найти способ исцелить свою душу.

Но хочу ли я ее исцелять?

Я медленно подошла к кровати, словно ступая по зыбкому песку. Ноги подкашивались, но я старалась не потерять равновесие. Сердце колотилось в груди, как птица, запертая в клетке. Я знала, что не смогу больше держаться.

Рухнув на постель, я не стала снимать платье.

Слёзы текли сами, как будто кто-то невидимый открыл шлюзы внутри меня. Они не приносили облегчения, только усиливали чувство пустоты. Это была не боль, а что-то гораздо более страшное — ощущение бессмысленности всего происходящего.

Я лежала, глядя в потолок, и пыталась найти хоть что-то, что могло бы вернуть меня к жизни. Но в голове была только одна мысль: он ушёл. Я больше никогда его не увижу. Никогда не услышу его голос, не почувствую тепло его рук.

Я словно второй раз похоронила его.

Второй раз!

Я была уверена, что он рядом.

Я любила его так сильно, что была готова на всё, даже на смерть.

Но теперь я сомневалась. Может, это всё было лишь плодом моего воображения? Может, я сама придумала его, чтобы не сойти с ума?

Чтобы не умереть от тоски?

Может, лепесток — это просто лепесток?

Может, его бросила служанка?

Может, Агостон всё это подстроил, чтобы держать меня в страхе, в надежде, в зависимости?

Я не знала. Я не знала ничего. Но знала одно. За эту жестокую шутку я ему отомщу сполна. И только горящая внутри месть заставила меня сделать глубокий вдох. Да, я пойду на бал. Но он об этом пожалеет!

Глава 36

Дракон

Я шёл по саду.

Лунный свет пробивался сквозь ветви деревьев, но его лучи терялись в густой листве, не достигая земли.

Фонарь я не взял, зная, что свет здесь бесполезен. Туман, густой и холодный, медленно полз по земле, как призрачный дым, окутывая всё вокруг. Он казался живым.

Воздух был холодным, но холода я не чувствовал.

Сад казался бесконечным, его границы терялись в тумане. Я вспомнил, как часто приходил сюда в детстве, когда мир казался простым и понятным. Теперь же всё изменилось.

Я чувствовал только одно: он был здесь.

Где-то за кустами.

Слушал.

Я остановился у того самого фонаря, который едва мерцал в темноте, как одинокий страж ночи.

Его тусклый свет выхватывал из мрака старый камень.

Здесь, на этом камне, стояла свеча, её воск почти растаял, оставив лишь слабый аромат воска и чего-то знакомого.

Я вспомнил, как нашёл здесь записку, сложенную пополам и спрятанную под камнем.

В тот момент я сделал вид, что не заметил лепестка, прилипшего к краю записки. А вот и лепесток!

— Я знаю, что ты здесь, — произнёс я громко и отчётливо. Мой голос звучал сухо, почти с сарказмом. В нём слышалась лёгкая усмешка, но в то же время и уверенность. — Ты сейчас прячешься за кустами, как испуганный мальчишка, который боится, что его поймают на краже яблок. Я прекрасно знаю, что ты меня слышишь, мой дорогой призрак. Вылезай. И надеру тебе твои инфернальные уши!

Тишина.

Я стоял, глядя на тусклый свет луны, пробивающийся сквозь ветви старого дуба. Ветер, кажется, замер, будто прислушиваясь к моему дыханию, которое становилось всё тяжелее.

Но я знал: он слушал.

Он сейчас прекрасно меня слышал.

— Вот скажи мне, мой дорогой призрак, — спросил я, и в моём голосе появилась сталь, — зачем ты всё это творишь? Зачем ты оставляешь лепестки? Зачем ты играешь с её разумом? Ты же знаешь, что она уже на грани. Ты же видишь, как она страдает. Ты же понимаешь, что если она сойдёт с ума, это будет твоя вина!

Я замолчал, но тишина была такой плотной, что её можно было потрогать. Даже ветер, кажется, замер. Листья больше не шептали, они словно застыли в ожидании ответа. Я посмотрел на свои руки, сжимая их в кулаки.

— Не надо прикидываться, — продолжал я сквозь зубы, стараясь сдерживать гнев, который рвался наружу. — Я разрешил тебе увидеть её. Я не стал останавливать тебя, когда ты пришёл на свадьбу. Я не стал устраивать скандала из-за того, что ты её спас. Я даже тебе благодарен. Но это не значит, что я позволю причинить ей боль. Нет. Я должен защитить её. От тебя. От её собственной боли. От её мечты. От её любви к мёртвому, которая ведёт её в могилу!

Я сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться, но сердце всё равно колотилось как бешеное.

Я сделал шаг вперёд, чувствуя, как воздух вокруг становится тяжелее.

Туман, окутывающий пространство, словно придавливал меня к земле, но я продолжал идти.

— Ты же сам когда-то назвал меня её стражем, — произнёс я. И вдруг мой голос стал тише. Но не слабее. — Ты сам сказал: «Защищай её. Даже если она будет ненавидеть. Даже если она будет умолять о смерти. Ты должен быть рядом».

Глава 37

Дракон

Я остановился.

Сжал кулаки.

— И я защищал её, — сказал я, глядя ему прямо в глаза. — От всех. И был готов даже защитить от призрака родного брата. От её собственной любви. От её безумия. Я собирался защищать её до последнего её вздоха. И надеялся, что этот вздох наступит не скоро.

Тишина.

Воздух был настолько плотным, что, казалось, его можно было резать ножом.

Внезапно тишину нарушило таинственное шуршание.

Звук был настолько тихим, что я сначала не обратил на него внимания, но потом он повторился.

Как будто кто-то переступал по гравию или проходил сквозь туман, оставляя за собой едва уловимый след.