Флоридский ветер перемен (СИ). Страница 61

Волнение сменяется желанием ему что-нибудь доломать, потому что его насмешливая улыбка вызывает во мне раздражительную реакцию. Навис надо мной и улыбается, будто имеет дело с генератором глупых вопросов.

— Насмехаться будешь над своими подружками, — Спокойно говорю, и вместо агрессии в словах резко задираю его футболку на животе, чтобы проверить свои догадки. Прохожусь глазами по коже, поднимая футболку выше. Рваных ран не видно, царапин тоже. Вижу только хаотично раскиданные синяки в разных местах.

— Как тебе мой пресс? — Слышу насмешливое.

— Обычный пресс, — Без эмоций отвечаю. — В Российских тренажерных зала видела и поинтереснее.

Уже собираюсь обойти его и посмотреть спину, но получаю укус в открытый участок шеи. От неожиданности дергаюсь и возмутительно уставляюсь на смеющееся лицо. И хочу сказать, что лицо такого Тайлера мне очень нравится, как будто он выкинул весь травматичный опыт прошлой жизни и просто решился наслаждаться настоящим, не вспоминая ни о чем. Сеточка морщинок возле глаз и расслабленная улыбка отнимают у него десяток лет.

— Двигай свою попку в машину, стервозина, — Смешливо тянет. — Нам надо еще одно дело уладить. Хватит с меня на сегодня докторов, со мной все в порядке. Пару ушибов никак не повлияют на мое функционирование. На стратегически-важные места — тоже.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Хочется укусить его в ответ за издевательское поведение, но вместо этого я качаю головой с обреченным выражением лица и смиренно шествую в машину. Тайлер вытаскивает мастерку с заднего сидения, после чего усаживается на водительское.

— Потерпишь еще полчаса? — Спрашивает, натягивая на себя кофту и пряча под ней мои любимые плечи.

— Если нужно, — И когда я окрестила их любимыми?

— Мне надо заехать в бар и закрыть пару вопросов. А по пути до бара снять где-то наличные.

— В конце улицы за углом есть банк.

Откидываюсь на спинку и вытягиваю ноги. По телу бегают колючки, расслабляя мышцы. Глаза слипаются, но я борюсь с усталостью. До дома осталось немного, надо потерпеть.

Наш вираж до бара занимает десять минут, потому что кто-то не стесняется жать на газ. Но для себя я отмечаю какое-то тотальное расслабление. Мне не хочется контролировать действия Тайлера, словно он заслужил мое доверие. Я просто вверяю ему наши жизни. Может это из-за усталости проявляется такой пофигизм, не хочу разбираться.

Вывеска заведения и зашарпанные двери входа сразу дают понять зачем мы тут:

— Здесь на Рея напали? — По лицу Тая вижу, что попала в точку.

— Да. Сиди тут, я быстро.

— Я иду с тобой, — Быстро говорю и выхожу на улицу, не давая ему шансов остановить меня.

Тайлер выходит следом, обходит машину и нависает надо мной со взглядом, обещающим мало чего приятного:

— Ты думаешь, я приехал сюда мстить?

— Была такая идея, — Честно отвечаю и выдерживаю тяжелый взгляд своего маньяка. Надо же, начинаю привыкать к его давящей энергетике.

— Александра, — Тай складывает руки у себя на груди. — Когда я успел прослыть идиотом в твоих глазах?

Много раз, но я же не дура такое говорить. По крайней мере, пока.

— Время теряем, — Игнорирую вопрос и для антуража постукиваю ногой. — Пошли, будешь вести мирные переговоры. При мне.

Со стороны мы, наверное, выглядим комично. Мне легко с ним, но я вовремя напоминаю себе с кем имею дело. Как журналист хорошо знаю, на сколько настроение у людей переменчиво. Иногда оно может быть очень непредсказуемым. Стоит быть осторожной.

И все равно не хочу отпускать Тайлера туда одного. Иду для подстраховки, чтобы быть своеобразном гарантом ненападения. Не знаю, почему я считаю себя стоп-кнопкой для его действий. Наверное, внутренняя чуйка, образовавшаяся хрен знает от чего.

Обхожу эту скалу сбоку и устремляюсь в сторону дверей, у которых меня хватают за руку. Тайлер бросает на меня взгляд, в котором курсирует только один вопрос — “нафиг я взял её с собой”, после чего задвигает меня за спину.

Дежавю. Где-то мы уже это проходили.

Мой маньяк идет вперед, а я вышагиваю следом, плотно наступая на пятки. От меня он не отделается. Еще одну трагедию я не готова сегодня пережить. Хватит раненных для этого уикенда.

В бар мы входим друг за другом, в котором я сразу отмечаю траурную тишину. Стулья подняты на столы, лакированная доска пола блестит как после феи-крестной. За баром суетится какой-то немолодой мужчина, ниже меня ростом.

Когда он оборачивается на нас, его глаза наполняются диким ужасом.

— Полиция была здесь? — Спрашивает Тай, быстро сокращая расстояние.

— Нет, — Напуганный голос отдает высокими нотами. — Я не вызывал их! Какой смысл, если записи с камеры нет, что я им скажу?

Тайлер кидает пачку денег перед трясущимся старичком, а я встаю так чтобы видеть их обоих.

— Здесь достаточно денег, чтобы покрыть расходы за испорченный потолок и разбитую камеру. С тебя клятвенное заверение, что претензий нет.

— Нет претензий! Я и не собирался заявлять в полицию!

— А зря, в твоем заведении чуть не убили человека.

— С этим пусть медики разбираются. После вашего отъезда в баре не осталось ни одного свидетеля, кому я что должен был доказывать?

— Ладно, проехали. Человек, который сделал дыру в моем друге — знаешь его? Имя?

— Нет, я не видел кто конкретно ударил ножом.

— Разбитой бутылкой.

— Что?

— Ударили осколком от бутылки, — Громче говорит Тай и я автоматом придвигаюсь чуть ближе. Мне кажется, он злится.

— Я не знаю, чем ударили. Масштаб бедствия я понял только, когда ты сказал в скорую звонить. Мне из-за стойки даже не видно было, что твоего друга повалили! Я честно не знаю, кто ранил твоего парня!

— Записи с камеры пишутся?

— Да, но на момент нападения она не работала, кто-то повредил её.

— Неважно, мне нужно видеть лица присутствующих до нападения.

— Я могу отдать записи, но камера снимает только зону кассы. Периметр ограничен.

— Разберусь. Неси, что есть.

Бледный как снег мужчина уходит куда-то в подсобку, а я напряженно обвожу тусклый зал глазами. Обстановка вызывает неприятные ощущения. Старый ремонт, пожелтевшие картины с полуголыми девицами, среди них встречаются фотографии каких-то пустынных местностей. Запах очень специфический.

Я стою на месте преступления. Эта мысль как-то запоздало доходит до меня. А когда доходит — по телу прокатывается новая волна озноба. Рефлекторно начинаю растирать руки. А через пару секунд мне на плечи опускается огромная мастерка, меня закутываю в нее как младенца — в пеленки. Стараюсь скрыть довольные нотки на лице за проявленную заботу, а то опять огребу грубостей по полной. Запах Тайлера заставляет голову кружиться, и я незаметно втягиваю его, утыкаясь в мастерку носом. Как же она приятно пахнет.

Глазами благодарю и смирено стою в ожидании хозяина, который не заставляет себя долго ждать. А еще через пару минут мы уже сидим в машине, и я с неохотой снимаю с себя его мягкую спортивную кофту. Хочется уткнуться в нее лицом и дышать этим волнующим запахом. Кажется, я опять схожу с ума.

— У тебя телефон жив? — Спрашивает он пока я аккуратно укладываю его вещь на заднем сидении.

— Да, — Тянусь опять назад, но вспоминаю, что телефон оставила в рюкзаке. У меня с собой только ключ от дома, который я рефлекторно скинула в карман пижамной кофты. — Точнее нет. Черт, я рюкзак в машине Мэд оставила. Там кошелек и телефон.

— Ладно, покатаюсь по отелям.

— Зачем тебе кататься по отелям?

— Ты предлагаешь мне спать на газоне? — И опять эта кривая ухмылочка.

Я как-то и не подумала, что этой знаменитой заднице негде тут остановиться.

— Можешь остановиться у меня, — Мой разум в последнее время дает сбой. Я сначала говорю, потом думаю. Поэтому осознав глупость, поспешно добавляю:

— У меня на первом этаже гостиная, там большой диван. Если твоя царская натура выживет в таких условиях, то прошу располагаться.