Препод от бога (СИ). Страница 20

— Да, нам бы пригодилась. Только постарше и не такую красивую, как вы, — попросил я. — А то жена будет ревновать.

— Ну вы и льстец, мессир! — засмеялась кастелянша. — Скажите, куда ей подходить, завтра пришлю кого-нибудь.

— Спасибо, — сказал я, и выдал ей мелкую серебряную монету в качестве чаевых.

Часть часов, предназначенных на «классное руководство», я стал с детьми проводить в нашей подвальной мастерской: брал их туда и заставлял работать с деревом и тканью, пока руками.

— Опытный некромант, — поучал их я, — может изменять мертвые волокна силой воли. Но для этого надо сначала как следует поработать с ними, проникнуться…

— Господин учитель, а не могли бы вы показать нам, как это? — тут же вылез Питер. — Я прежде не слышал, что у некромантов бывают такие возможности.

С подвохом спросил, ясное дело.

— А я и не умею, — спокойно сказал я. — Это умеет моя наставница, но она шла к этому очень долго. Возможно даже, этот фокус невозможно повторить, пока тебе нет ста или ста пятидесяти лет. Или дело в ее специфических способностях.

На самом деле Рагна сама точно не знала, может ли вообще живой некромант повторить ее выкрутасы с мебелью и одеждой — сама она не владела такими силами, пока была жива, и не знала тех, кто владел чем-то подобным. «Зов» мертвых растительных волокон довольно слабый — та же древесина в узком смысле вообще не была никогда по-настоящему живой, как и волокна хлопка, например. Возможно, «помехи» от собственного биологического тела живого некроманта в любом случае будут слишком сильны, чтобы это почуять! Или, может быть, ни у кого из них просто не было достаточно мотивации и свободного времени на медитацию.

«Мне невыносимо было видеть, как гниет и опадает прахом моя плоть. Я пыталась придумать маскировку — не для других даже, некому там было на меня смотреть, на болоте. В первую очередь для себя. И однажды получилось».

Но детям я таких подробностей рассказывать, ясное дело, не собирался.

Поэтому просто сказал:

— Даже если не знаешь точно, воспроизводим фокус или нет, складывать руки не стоит! Чем раньше начнешь, тем больше вероятность, что все получится! И в любом случае, уметь работать руками — крайне полезно. Если вас когда-нибудь занесет в мир, где нет магии, сможете и там прожить.

— Пф-ф, — пробормотал Питер. — Какова вероятность!..

— Вероятность довольно высокая, — заметил я. — Существуют миры Творца, не все они без магии, но есть и такие. А еще в некоторых развитых мирах делают артефакты или машины, которые позволяют блокировать магию на обширных территориях! — это я слышал от Рагны и Леу.

Д’Артаньян тоже смотрел недоверчиво — по-моему, эти двое решили, что я их обманываю, а мастерскую придумал для каких-то своих целей. Что ж, в каком-то смысле так оно и было. Я хотел поддержать у детей здоровый интерес к жизни и хорошее настроение, не допустить выгорания от тяжелой и сложной учебы — тем более, что практика в морге (на самом деле не в морге, трупы привозили в Академию специально для студентов) должна была начаться уже с нового года.

А в этой ситуации выполнение сравнительно простых задач, которые приносят видимый, зримый, осязаемый и практичный результат, очень дорогого стоит!

Но, правда, сколько мне бумажек пришлось заполнить ради этой мастерской — вспомнить страшно!

Вот, кстати, с бумажками. Вижу, что я ничего не рассказал о бюрократии в Академии — а она имелась. Еще как! К счастью, ее было не больше, чем в постсоветской российской школе в середине десятых, когда я преподавал — но это уже сам по себе охрененно высокий уровень на самом-то деле! Здесь от меня не требовали планов уроков, например, и даже классного журнала, зато требовали отчета об индивидуальной успеваемости каждого из учеников; плюс нужно было расписываться во множестве ведомостей, отчетах о проведении техники безопасности и т.д.

В общем, к концу первой недели я привык ко всему этому достаточно, что начал выкраивать время на посидеть в библиотеке — собственно, что и было моей основной целью с самого начала!

А библиотека Академии ожидаемо впечатляла.

Нет, не настолько, как Пратчеттовская Библиотека Незримого университета — в такую, пожалуй, я бы заходить поостерегся. Но это оказалось действительно огромное собрание книг, самое большое, какое мне пока доводилось видеть в этом мире. Каменные залы с высокими стрельчатыми окнами, высоченные стеллажи под потолок, на которых закреплены специальные лестницы, каталожные шкафы, которые сами по себе занимают отдельный зал… Да, к счастью, здесь имелась почти привычная мне система библиотечного кодирования — я вздохнул с облегчением, потому что иначе, небось, пришлось бы ждать по полдня, пока библиотекари разыщут мне нужную книгу!

Столы для работы тут тоже имелись, совсем как в современных мне библиотеках — и в большом количестве. А вот книги на руки не выдавались. Совсем. Никак. Даже преподавателям.

— Раньше мы, конечно, позволяли забирать книги тем преподавателям, что живут на территории Академии, — сказал мне пожилой библиотекарь, как две капли воды похожий на архивариуса из Паланы. — Но после того, как этот неназываемый господин с некромантского факультета удрал с редчайшим томом о минеральной истории королевства, Ученый совет запретил выдачу фолиантов, кроме методических пособий, которые имеются в библиотеке в большом количестве! И это тот редкий случай, когда я с ним полностью согласен.

— Том по минеральной истории? — с удивлением спросил я. — Я думал, что-то по некромантии…

Честно говоря, я опасался, не приделал ли этот самый Франц Алеун ноги к одной из книг, что нужны были мне — если так, мне пришлось бы влипать в новые приключения, пытаясь разыскать его по всей стране (если он не удрал в другой мир порталом, чего, в принципе, тоже можно было бы ожидать от хорошо подготовленного вора).

— Да, мы тоже удивились, — заметил библиотекарь, поправляя очки. — Но книга, которую он взял, много ценнее большинства книг по некромантии, доступных вне Закрытой секции! Я в принципе удивлен, как ему выдали ее на руки. Она должна была быть в списке редкостей — но почему-то не была!

«Возможно, многоходовка, — подумал я. — И мошенников было двое. Один подделывает список, другой выносит книгу. Если, конечно, она того стоит».

Однако озвучивать это не стал, только спросил:

— Так о чем книга-то была?

Вместо ответа библиотекарь со вздохом показал мне на лист бумаги, пришпиленный к стене. На нем красивым каллиграфическим почерком, с буквицей и прочим, было написано:

'О манускрипте, украденном дерзновенным злодеем, чье имя отныне не должно упоминаться в стенах библиотеки!

Се был старейший и вернейший труд о минеральном составе, происхождении и животном мире Даринского хребта, составленный в первые годы после Пришествия светозарной принцессой Беатрисой. Отдельно в труде раскрывается процесс формирования мифриловых жил со слов огненных элементалей, с которыми светозарная принцесса умела общаться'.

М-да, опять этот Даринский хребет! Вот и пятьсот лет назад восстание магов камня с ним было связано… Что-то там есть страшно выгодное, вот и теперь вокруг него явно какие-то события назревают. Как бы нас не затронули.

— А других экземпляров этой книги не осталось? — спросил я библиотекаря.

Он снова молча показал мне на лист бумаги.

Я прочел до конца.

«Текст же оного фолианта отныне доступен лишь в королевском дворце, а также в списках отдельных глав, которые можно получить с запиской от преподавателя в закрытом отделе магической части библиотеки».

Хм. А я же преподаватель. По идее, мне должны эти фрагменты выдать, если я попрошу. Хотя, может, я по старшинству не котируюсь? Да и вроде зачем мне…

И тут мне пришла в голову свежая мысль.

Ночка.

Восстание магов камня. Ночка — жертвенный каменный голем, созданный боги знают когда боги знают кем и как-то оказавшийся в лесах вокруг Рилета минимум двести лет назад (а вдруг не двести, а пятьсот?) в отсутствии «серьезной заварушки». Нужно написать Мишелю, узнать, в каких материалах он искал про нее сведения — и проверить глубже, к самому тому восстанию магов камня. Вдруг?..