Военный инженер Ермака. Дилогия (СИ). Страница 46

Скорее всего, их командиры ожидали, что мы расположимся на ночь на берегу — так, как мы делали это обычно. А если и останемся в стругах, то они смогут их почти безнаказанно поджечь с берега, но и тут у них ничего не вышло. Лодки оказались неплохо защищены от огня, да и люди вовремя проснулись. А затем вообще случилось чудо — к нам прибыла подмога, которая должна была дожидаться вдалеке.

С палубы ближайшего к нам струга на наш перескочил высокий плечистый человек лет тридцати пяти. Ермака он, наверное, узнал по кольчуге, потому что сразу направился к нему.

— Николай, — представился он. — Старшина обоза.

— Ермак, — кивнул наш атаман.

— О тебе легенды ходят, — уважительно произнес Николай.

Ермак отмахнулся.

— Пусть себе ходят, если жрать не просят. Ты лучше скажи, откуда ты тут взялся⁈ Нам повезло, но с чего ты решил плыть ночью? Все думали встретить тебя на реке утром или днем!

— Так бы и случилось, — развел руками Николай, — но мы, когда расположились на ночь лагерем, отправили по округе дозорных. А те увидели что-то непонятное — какие-то огненные стрелы с земли в небо полетели. Поначалу испугались, решив, что это духи, но бегом доложили мне. Я почесал башку и понял, что это не духи, а ты, Ермак Тимофеевич, эти непонятные штуки в облака кидаешь, и не просто так — видать, татары насели. Ну я и приказал срочно сниматься с якорей и двигать сюда. Прав оказался!

— Спас ты нас, — согласился Николай. — Но ракеты запускал не я, а Максим. Это у нас сигнал при подходе татар сработал. Без него было бы тяжко совсем. Не успели бы вскочить да от стрел укрыться. И дозоры бы все погибли. А так положили половину вражеского отряда еще на подходе.

Он указал рукой на меня.

Николай уважительно кивнул.

— А еще он меня сегодня спас, из воды вытащил… не знаю, как его благодарить. Потом поговорим. Знал я, что правильно делаю, ставив его в отряде, но не знал, насколько.

Ермак закашлялся, положив руку себе на грудь.

— Этот татарин, похоже, пару ребер мне все-таки сломал… Здоровый, черт. Чем его Кучум кормил, что такой вымахал? Копье надо сохранить на память. Повешу на стену, пусть напоминает о сегодняшней ночи.

— А ты порох нам привез? — вдруг, забыв о своих ранах, спросил Ермак у Николая.

— Привез, конечно, — ответил тот. — И порох, и пули, и соль, и одежду, и инструменты, и много чего еще. Но в Кашлык, извини, Ермак Тимофеевич, я это все не повезу. Строгановы запретили, а я наперекор им идти не могу. Перекладываем тебе, и двигай назад, пока татары не опомнились. А ты мне отдай ясак, если привез. То есть, все как обычно, хотя я раньше сюда караваны не водил.

— Привез ясак, как без него, — вздохнул Ермак. — Собираю налоги регулярно со всех своих земель и отправляю. Вот бы до меня так припасы доходили. А то с порохом беда совсем.

Николай развел руками, как бы говоря «я человек подневольный, делаю то, что могу, не я же караваны собираю».

— И еще… — произнес Николай. — Хочу тебе сказать кое-что один на один… Только тебе… Потому что очень уважаю.

Он с сомнением обернулся на меня.

Я сделал шаг в сторону, но Ермак остановил.

— Говори при Максиме, какие тут сейчас тайны…

— Хорошо, — виновато посмотрел вниз Николай. — Тогда скажу плохую новость, которую я и знать не должен, не то что говорить… Больше обозов не будет. Строгановы хотят, чтоб ты выкручивался сам, как можешь. А не можешь — возвращался. Дорого обходятся обозы. А все купцы народ такой — за мелкую монету удавятся и других удавят. Да и смысла в них никто не видит — говорят, что ты уже проиграл, не справился с Сибирью…

— Точно знаешь? — помрачнел Ермак. — Я подозревал это, но теперь ты сказал наверняка…

— Да, именно так… А знаю из первых рук. Старший Строганов разговаривал со своим приказчиком, считал смету, и сказал ему по секрету, что все, а остальные братья ему перечить не станут. Ну а у стен, сам знаешь, ушей много… Не успел Строганов договорить, как я уже знал…

— Ясно, — глухо сказал Ермак. — Значит, будем воевать тем, что есть. Спасибо за предупреждение. Строгановы думали, что заполучить Сибирь — все равно что съездить за покупками на ярмарку. А после того, как узнали, что это не так, решили бросить. Я догадывался об этом, но все равно не верил.

Николай снова виновато развел руками.

— Они вкладывают деньги в то, что приносит прибыль. Покупают товар лишь затем, чтобы перепродать его подороже.

— Люди — не товар, — ответил Ермак и нахмурился.

— Я-то знаю, — кивнул Николай, — но что могу поделать… Можно было бы войско снарядить тебе в помощь, очень можно было бы… Но нет воли и желания.

— Сейчас занимаемся ранеными, потом грузами. И еще заберешь одного нашего. Меня заставили его взять с собой Строгановы, но теперь он уходит. Хотя пусть, вольному воля. Дрался он всегда храбро, но наш поход не только драки. Других тягот не пересчитать. И еще письмо возьми, для купцов. Я пишу там все, как есть.

Николай кивнул.

…Грузы перенесли быстро. Задерживаться здесь не хотелось никому. И место теперь кровавое, и другой отряд татар может подоспеть. Пороха Ермак ждал больше, чем привезли, из-за него он погрустнел, но узнав, что тяжелых раненых нет, что все выживут, обрадовался.

Пока грузили я, не теряя времени, перебирался с одного струга на другой и смотрел, как обрабатывают раны. С нами было два парня, из лекарни Аграфены, и запас моего спирта. В принципе, все сделали правильно. Некоторые раны пришлось зашивать, в качестве обезболивающего применяли какие-то травы и корешки — спрашивать, что это, было некогда, но вроде действует отвар из них хорошо. Никто не кричал во время операции. Хотя люди у Ермака, конечно, крепкие и терпеливые.

Небольшую рану получил и Черкас. Но он ходил, всем своим видом показывая, что ему вообще не больно, и даже говорил, чтоб зашивали ему руку «без травок», правда, после сурового взгляда Ермака сразу переменил свое мнение.

Оружия нового не привезли. Хотя, в принципе, у нас его достаточно. Пистолетов бы еще в придачу к пищалям, но это фантастика. Из чего стрелять есть, вопрос — чем! Порох, порох, порох — вот что главное! Хотя Ермак очень обрадовался и соли. Ее тоже не хватает, а без нее невозможно, особенно зимой. Соль приобретают у местных, но там она тоже дефицит, так просто не продадут, а отнимать и нехорошо, и будет большая ссора.

В тюках лежали пули и свинец (свинец — это отлично!), обломки железа для перековки, нарезанные фитили, ремонтные части — оси для пушек, гвозди, кое-какой инструмент, одежда… Даже чернила и бумага.

Бумаги я заберу много. Она мне нужнее, чем другим.

Через пару часов мы уже отплыли обратно. С Елисеем простились нормально, никто ни на кого зла не держал, хотя Елисей смотрел в сторону и не встречался с Ермаком глазами — вроде как неудобно ему все же. Но что теперь говорить.

Мы с Ермаком, как и в дороге сюда, на первом струге. В мыслях что он, что я, переживали только что случившуюся битву.

— Эх, пушек бы нам на струги, Ермак Тимофеевич, — сказал я, отрывая взгляд от темной воды.

— Лишних нет, — пожал плечами Ермак. — Но если бы были, то конечно. Хотя к ним и порох нужен. А он для нас драгоценность теперь вдвойне. Пушки едят порох куда быстрее, чем ружья.

Мы замолчали. Тишина длилась несколько минут, а потом Ермак посмотрел на меня.

— Так что, Максим… мы победили судьбу?

— Да, — кивнул я. — Но надо держать ухо востро — она захочет отыграться.

— Это точно. Судьба — штука такая.

Пыль висела в воздухе. Кучум ехал молча, не отрывая взгляда от едва заметной тропы. За его спиной, на небольшом расстоянии, двигались четыре телохранителя на темных лошадях.

Кучум ехал к той, кто только что обещала смерть его злейшему врагу и победу. Говорила, что такова воля небес. Но то ли небеса ошиблись, то ли старая ведьма напутала, но Ермак жив, а отряд татар, посланный наперехват, уничтожен.