Военный инженер Ермака. Дилогия (СИ). Страница 37

— Это хорошо, — кивнул я, не понимая, к чему он клонит.

— По всей видимости, он будет последним.

— Почему? — спросил я.

— Потому что поход Ермака провалился. Мы захватили Искер, одержали много побед, разбили несколько отрядов Кучума, но потеряли множество людей и остановились.

Я молчал.

— У татар гораздо больше сил. Победить их невозможно. На каждого нашего приходится десять их. То, что у нас больше пушек, не решает проблему.

Я промолчал.

— Строгановы разочарованы тем, что происходит. И они не будут вкладывать деньги в безнадежное предприятие. Купцы так не поступают. Им нужна прибыль, а не что-то еще. Ради нее, в общем-то, все и затевалось. Царь пожаловал им сибирские земли для получения дохода. Но, к сожалению, не получилось.

— Обоз заберет собранную дань (ясак), и вернется обратно. С ним поеду и я. Вернусь к Строгановым. Там для меня работы хватит. А здесь, повторю, всё к одному идёт. Ермак не выстоит. Слишком много врагов, слишком мало людей. Погибать со всеми я не хочу.

Он внимательно посмотрел на меня, желая оценить мою реакцию. Я неопределенно развел руками. Как бы ни за, ни против. Мол, продолжай.

— Уходи тоже. Там, у Строгановых, будет другая жизнь. Ты им нужен будешь. Твои знания пригодятся. Скажу даже больше, ты будешь жить очень хорошо. Спать и есть на золоте. Строгановы для тебя ничего не пожалеют, ведь твои изобретения помогут в их делах, да еще как.

— Ты здесь не на своем месте, — продолжил он. — Казаки тебе не друзья. Что Ермак, что все остальные.

— А Ермак знает, что больше обозов не будет?

— Конечно, догадывается.

— По твоим словам, выходит, что он напрасно хочет продолжать борьбу. И он просто погубит себя и своих людей.

— Не совсем так… — покрутил головой Скрыпник. — У него есть план. Он считает, что добившись побед, он покажет Строгановым, что еще есть шансы, и они начнут снова набирать людей и поставлять оружие. Но это наивно.

— А какие победы мы можем одержать?

— Кучум хочет атаковать Искер. Снова захватить свою столицу, и копит для этого силы. Из Бухары ему поставляют оружие. Единственное, что может сделать сейчас Ермак — это ждать атаки на город. Если город устоит, а Кучум потеряет много войск, то это будет сильный удар. Но удержать город невозможно.

— Почему?

— То ты не понимаешь… — раздраженно бросил Елисей. — У Ермака не хватит ничего. Ни пороха, даже если обоз дойдет, ни людей. Ну, поляжет какое-то число татар на подступах к стенам, и что с того? По их телам пойдут следующие. Ты знаешь, как они умеют закидывать на стены крюки? За мгновение. И так же быстро лезть по привязанной к ним веревке. Только что татарин был внизу — и вот он, замахивается на тебя саблей. Попробуй, подерись, когда из забралось пятеро против тебя одного. Такое только в сказках получается. А еще с земли стрелы летят. Да, наши прикрыты щитами, а татары стоят на земле во весь рост. Но стрелять они умеют, попадают в белку с пятидесяти шагов. И что ты сделаешь? Что?

Я помолчал, потом ответил.

— Нет, — ответил я наконец. — Не уйду.

— Почему?

— Нехорошо это. Нельзя бросать своих.

— Они тебе не свои! Ты такой же наемник, как и все тут!

— Свои, — упрямо ответил я.

Скрыпник пристально посмотрел на меня и сжал зубы.

— Хорошо, — сказал он через полминуты. — Хочешь погибнуть — оставайся. Но об этом разговоре — никому. Понятно?

— Разумеется, — пожал плечами я.

— Хотя Ермак и так подозревает, что я уйду с обозом. Но подозревать и знать — вещи разные.

Он кивнул и ушёл, не оборачиваясь. Я постоял еще несколько минут, глядя на темнеющий Иртыш, затем тоже пошел в город.

Елисей не лгал. Положение отряда Ермака действительно было критическим, и городские стены — защита так себе. А у Строгановых мне нашлось бы место, да еще какое! Я мог бы сделать столько полезного! Сам бы не работал, только руководил. А здесь мне придется бить молотом в кузне от зари до зари, опасаться засланных Кучумом убийц и надеяться на чудо, которое позволит пережить штурм города.

Очень невесело. Но бросить людей я не могу. Это будет неправильно. Нехорошо. Я так никогда не делал в прошлой жизни, и в этой менять своим принципам не намерен. Даже если я по каким-то причинам окажусь у Строгановых, меня попросту замучает совесть.

Я вернулся в свою избу и лег спать, но сон приходить не хотел. Я ворочался с боку на бок и думал — стоит ли сообщать Ермаку о моем разговоре с Елисеем?

Обещал ничего не говорить. Но, возможно, от этого разговора зависит слишком многое. Лежа на жесткой лавке, я думал — а действительно понимает ли Ермак то, что обозов и людей больше не будет?

Скрыпник, получается, эдакий шпион. Не вражеский, а… как бы это сказать… Спонсорский! Людей, которые финансировали и снаряжали экспедицию. И, возможно, он тут такой не один. Но вреда он способен принести чуть ли не больше, чем татарин-доносчик — сообщить Строгановым о том, что все плохо, в результате чего те окончательно прекратят помогать!

Может, действительно надо не упираться в безнадежной ситуации, а возвращаться всем отрядом? Не по зубам оказалась холодная Сибирь? Пусть правит ей Кучум… хотя он тоже, если что, пришлый, не из этих мест. Захватил власть огнем и мечом, поставил себя во главе царства.

Если передам разговор, это будет нечестно и некрасиво, зато поможет Ермаку принять правильное решение и спасти жизни людей.

Так что лучше я ему скажу. Как-то, чтобы Скрыпник не узнал. Хотя, по большому счету, это уже неважно. Что он мне сделает, зарежет из-за угла? Ну, пусть приходит. Я готов ко всему.

Утром отнесу спирт в лекарню, а потом пойду к Ермаку.

С этими мыслями я заснул.

…Утро началось прохладно. По траве уже прошлась роса, избы городка дымили трубами. Я шел по улице с глиняным кувшином в руках. Внутри плескался спирт, добытый вчера на сооруженном мной перегонном устройстве. Спирт получился такой, как надо — крепкий, резкий, прозрачный. И пахнет по-настоящему! Хотя я его не люблю. Алкогольные напитки не употребляю, а в больнице лежать тем более не хочу. Но для дела спирт нужен. Не уронить бы кувшин — за поворотом я столкнулся с вылетевшим на меня казаком.

Аграфена уже была внутри лекарни — в первом помещении, отделенном стеной от огромной комнаты, в которой лежали больные. Сидела за столом, положив на него руки, будто ждала меня.

— Здравствуй, — сказал я, входя. — Подарок принес. Обещанный. О чем вчера говорили. Получилось сделать.

Я поставил кувшин на стол.

— Что это? — спросила она.

— Спирт, — ответил я. — Вещь нужная. Я покажу, как им пользоваться. Но ты сначала просто понюхай. Только осторожно.

Она отвинтила пробку, поднесла к носу, вдохнула — и сразу же отпрянула.

— Фу! Гадость какая! Как крепкое вино, только хуже. Даже нос печет. Только я пока не очень понимаю, как он нам поможет.

— Вот именно, печет. Это и хорошо. Потому что он убивает.

— Кого убивает⁈ Людей⁈

— Если его пить, то убьет и человека. А так — только микробы и бактерии. Дай чистую тряпку, нож и иголку, которой вы сшиваете раны.

Аграфена, не говоря ни слова, вышла из комнаты и вернулась с тем, что я просил.

— Смотри. Вот у тебя нож, которым ты, допустим, что-то режешь. Траву, мясо, ткань. Или — вскрываешь нарыв. Он после этого грязный. Даже если ты его вытерла. На нём могут остаться микробы. Очень мелкие живые существа. Их глазом не видно. Но они могут попасть в рану, и тогда — заражение, лихорадка, смерть. А спирт их убивает. Быстро и наверняка.

Я вылил немного спирта на тряпку, протёр нож.

— Теперь он чистый?

— Вроде бы, — осторожно кивнула она.

— Не в «вроде бы». А точно. Спирт улетучится, но за это время убьёт всех бактерий и микробов. Но если нож был сильно грязный, надо протирать несколько раз.

— А эти… микробы. Они прям живые? — задумалась Аграфена.

— Да. Они очень маленькие. Некоторые из них полезны. Но есть и те, что вызывают болезни. Особенно опасны, когда попадают в кровь через открытую рану.