В переплет по обмену, или Академия должна выстоять (СИ). Страница 11

Ожидаемо, все девушки с факультета артефакторики имели вполне высокие показатели в основополагающей магии, средние в магии камней, у нескольких были неплохие показатели к портальной магии. Последний факт очень обрадовал профессора, что вчера изучал наши напольные рисунки — он незаметно поиграл бровями, перемигиваясь с одним из преподавателей, что внимательно смотрели за показателями артефакта и что-то себе записывали. Тот, другой преподаватель, у которого на рукаве помимо синего ромба была еще синяя мерцающая спираль, только закатил газа и показал два пальца, указательный и средний, по числу девушек с портальной магией. Было похоже, что эти двое ведут мысленный спор между собой.

А вот тот, что тестировал артефакторов, как-то незаметно подобрался к концу списка, и недоуменно уставился на меня, словно ожидая, что я заявлю о несправедливости, что меня забыли.

13.1

А вот тот, что тестировал артефакторов, как-то незаметно подобрался к концу списка, и недоуменно уставился на меня, словно ожидая, что я заявлю о несправедливости, что меня забыли.

Не заявлю, потому что не артефактор.

Следом шли тестироваться бытовики. Их было больше артефакторов и зоомагов, вместе взятых, но в списке они шли следом за артефакторами и на первой странице обманчиво занимали чуть больше половины. Только перевернув страницу, мужчина, представившийся куратором по воспитательной работе, понял, что немного не рассчитал собственные силы и масштаб катастрофы, ведь, судя по отсутствию нашивок на его рукавах, он не был преподавателем, хотя заявил, что берет на себя всех бытовиков. Нервно крякнув на втором листе, мужчина тут же подошел к ректору и принялся с ним что-то обсуждать, вернее, доказывать, что бытовая магия нам не нужна, тем боле в академии не преподают бытовую магию, даже поверхностно.

Ректор и куратор начинали говорить очень тихо, так что сначала мы не обратили внимания на спор, но затем куратор-«воспитатель» начал повышать голос, и на последних фразах, думаю, даже в соседней аудитории знали, где этот куратор видел бытовую магию и попытку ректора втюхать ему сверхурочные. Даже полог тишины, активированный ректором где-то в середине разговора, не спас нас от пронзительного крика куратора. Но стоило ректору подняться со своего кресла и щелчком пальцев отправить мебель порталом в кабинет, как куратор по воспитательной работе замолчал и больше не высказывал недовольства.

А потом ректор решил уточнить у нас, кому в принципе нужно обучение бытовой магии. Ответ ему не понравился, так как руки подняли все. Возможно, мы бы и отказались временно от одного из предметов, но в нашей академии бытовая магия является основополагающей, и преподается с первого до последнего курсов. И экзамены нам приходится сдавать по два раза в год, даже если мы не выбирали чисто бытовое направление.

— Найдем, — мрачно кивнул ректор, а следом добавил, указав на помигивающий разными цветами радуги артефакт, — а пока вы будете осваивать другие направления, что выдал артефакт.

Девушки вздрогнули от подобной перспективы, ведь многим из них артефакт показал помимо бытовой магии еще ряд других: от стихийной до некромантии и целительства.

Ну а после начался бунт.

Бытовики очень ревностно отнеслись к своему направлению и стеной встали на защиту своего предмета. И не успокоились, пока ректор не обозначил сроки, в которые в академии появится преподаватель бытовой магии, вернее, преподаватели — одного им явно было мало.

Кулон, что я временно позаимствовала у Клар, вдруг начал сбоить, усиливая разговоры в дальних частях аудитории, и я, к своему удивлению и смущению, стала свидетельницей разговора преподавателей.

— Как думаешь, — спросил один мужчина другого будничным тоном, — по какому пути пойдет ректор? Обратится в министерство или дождется указа короля?

— Введет бытовую магию на всех курсах обязательным предметом — это быстрее и не требует одобрения.

— А обоснование?

— Ты помнишь, как обосновывалось введение некромантии? — ответил первый. — В боевых условиях необходимо уметь все: убить врага, поднять его, допросить, упокоить…

— Пришить ему пуговицу, чтоб штаны не сваливались…

Дальше шел смех, который переводчик выдавал как книжное Ха-Ха-Ха, а я наконец-то разобралась, как убрать лишние разговоры, потому что кулон, помимо прочего, решил мне усилить перешептывание сокурсниц на заднем ряду — девушки обсуждали бицепсы и ноги преподавателей, совершенно не смущаясь их присутствия, а еще глаза и зад…щеки. Уж эти-то разговоры определенно для меня были лишними.

Кстати, обсуждаемые преподаватели начали нервно дергаться в такт слова, произносимым на задних рядах. Похоже, для обитателей этой Академии наше появление в ней принесет не только приобщение к прекрасному, но и новую головную боль, вернее, много нового и головного.

А потом мне стало не до жалости к местным, потому что пришло время нашей части адепток — курсу зоомагии. Видели бы вы, сколько недоумения было на лицах артефактора, профессора рунологии (того самого, что рассматривал наши рисунки — он, наконец, то представился, когда у нескольких бытовиков определилась магия рун) и самого ректора, когда на артефакте стали появляться совершено невероятные направления: менталистика, эмпатия, целительство, зооцелительство, артефакторика, некромантия, стихийная магия всех направлений. И только преподаватели целительства и зоомагии предвкушающее потирали руки при каждом новом мерцании артефакта…пока очередь не дошла до меня.

— Эдера Миович, — прочитал мое имя профессор зооцелительста, а преподаватель-артефактор азартно встрепенулся, пытаясь понять, кому принадлежит это имя.

— Миович?

О, да, мое родовое имя очень хорошо известно, особенно среди артефакторов, особенно среди боевых артефакторов. И, конечно, странно встретить это имя под названием факультета зоомагии.

Я спокойно подошла к обломку хрусталя и положила ладонь на одну из граней. Чужая магия знакомо холодила руку, а артефакт загорался привычный светло-зеленым цветом. По всей поверхности, без примесей какой-либо другой магии. Знакомо. И уже не удивительно, хотя раньше казалось невозможным, что я продолжаю чувствовать артефакты и даже немного создавать их при заблокированной магии.

— Зоомагия! — у преподавателя этого направления глаза горели азартом еще девять человек назад, так что моя монохромная магия его только обрадовала, а вот преподаватель артефакторики и профессор рунологии как-то скривились, словно лимон съели.

— Гровер, зафиксируйте последний результат и приступим к более глубокому тестированию, — ректор обратился к молодому парню в форме адепта академии, который вкатывал артефакт в аудиторию и неотступно следил, чтобы никто из нас не испортил ценный тестировщик. Да, еще он записывал каждый результат, громко оглашая цифры, которые некоторые не хотели бы даже знать, не то, что слышать, особенно про некромантию.

— Зоомагия — тридцать, — принялся записывать Гровер, — портальная магия — пять, рунология — десять, артефакторика — пятьдесят пять!

Чего⁈

Сюрприз!

Кажется, что-то перепутали или нет?

Глава 14

Тесты и не только

Эдера

— Как так-то⁈ — преподаватель артефакторики вплотную подошел к обломку горного хрусталя и впился взглядом в светлую зеленую поверхность. — Где все это?

Рядом с артефактором встали рунолог и портальщик, и даже зоомаг протиснулся ближе к обломку, чтобы лучше видеть…непонятно что. Вот все же зеленое — почему всего тридцать, и откуда взялись остальные направления? Абсолютно точно три года назад ничего подобного не находили — одна зоомагия и только!

— Вот так будет лучше видно, да и нагляднее, — проговорил Гровер, сделав несколько пассов руками над артефактом — над нашими головами развернулась поверхность тестировщика, окутанная четырьмя цветными пленками одна над другой. Самая верхняя пленка была зеленой и относилась к зоомагии, следующие два слоя были тоньше и бледнее — это портальная магия и рунология, а вот последний слой, относящийся к артефакторике, походил на золотой клубок, в котором нити нахлестывались друг на друга, сплетались, спутывались, расползались.