Пари на дурнушку (СИ). Страница 42

Она оказалась не похожа ни на одну из знакомым ему женщин!

Все, кого он знал, сдавались быстро и легко. Никто не пренебрегал им, и никому не удавалось заставить его проявлять хоть какие-то эмоции.

Относясь к женщинам с пренебрежением, он забывал их почти сразу как только добивался. В принципе, он и не добивался их никогда. Хватало вялых ухаживаний и почти ничего не значащих знаков внимания. Даже те, кто проявляли гордость, такие как Дебора, только на словах отвергали его, но не на деле. Достаточно было лишь приласкать и очередная девица прыгала к нему в постель.

Но с Валери все было иначе. Как раз на словах она выражала симпатию, но ближе не подпускала. Хотя всего несколько дней назад сама целовала его. Целовала так, что он был готов выполнить любое ее желание, лишь бы не прекращать наслаждение.

Вот и сегодня, накинувшись на нее, был уверен, что она не отвергнет его. Что она соскучилась так же сильно как он. Что хочет его не меньше чем он ее. Их обоюдное желание должно было доставить им удовольствие. Разве может влюбленная девушка не хотеть внимания любимого мужчины? Он-то хотел ее внимания! Но и в этот раз Валери заявила, что то, чем они занимаются, неправильно. До сих пор язык болел от ее зубов. Она укусила его не раздумывая. Жестоко. Без какого-либо сожаления.

Воробушек оказался змеей и волком в одном лице. А еще, хитрой лисой. Она обманула его! Она оставила его жить в сомнении, что он по-прежнему нравился ей.

Вот что ей стоило поцеловать его? Ему бы хватило и невинного поцелуя. Она могла просто прижаться к его губам, и он уже был бы доволен. Но Валери не удостоила его даже такой малости. Она не дала ему ни-че-го! Он так и остался со своим неудовлетворенным желанием. В отличии от того же Брендона.

Говард одарил друга, который сидел с закрытыми глазами и сопел под неумолкающее щебетание сестры, сверлящим взглядом.

Говарду хотелось верить, что Валери говорила правду и лишь притворялась влюбленной в Брендона. Может она лишь жалела его, так как он был ее другом? А что если старясь поддерживать к себе интерес Брендона, она по-настоящему увлеклась им? Ведь Говард видел, с каким лицом она обнимала его друга. И нисколько этого не стеснялась!

Кулаки сжались до такой степени, что заскрипели. От напряжения на шее проступили вены, желваки заходили ходуном, а мышцы во всем теле превратились в камень.

Говард настолько погрузился в свои мысли, что не сразу заметил необычное поведение Саманты. Она перестала говорить и, немного наклонившись вперед, приподнимала юбку, оголяя левую ногу. Ту, что была ближе к нему.

Пока, прикусив нижнюю губу, она медленно вела ткань по лодыжке, Брендон продолжал спать, а Говард неосознанно следил за ее движениями.

Саманта делала вид, что проверяет чулок, но даже дойдя до колена, не остановилась. Говард мог видеть как ее прелестную ножку, так и грудь, которая при таком наклоне открывалась ему самым соблазнительным образом. Выпавшие из прически длинные волнистые пряди придавали Саманте еще более легкомысленный вид.

Она остановила руку у бедра, показав Говарду не только весь чулок, но и край ажурных панталон, а потом резко посмотрела на него, желая убедиться, что он все видит. Она походила на маленькую обольстительницу, которая собиралась предложить себя мужчине.

Говард первый раз видел Саманту настолько разнузданной. Ее симпатичное личико и совершенные формы могли увлечь кого угодно и с легкостью превратить благородного джентльмена в мужлана, но вместо того, чтобы соблазниться и продолжать рассматривать ее прелести, с суровым лицом Говард протянул руку и одним резким движением одернул ее юбку вниз, возвращая ту на место. Если бы сейчас они находились одни, то, вдобавок к этому он еще бы и выпорол ее как несмышленое дитя. Это же желание читалось и в его грозном лице.

Саманта вздрогнула от его довольно грубого прикосновения и, собравшись в сиротливый комочек, вжалась в сидение. В ее больших глазах заблестели слезы. Она молча глотала их и со стыдом смотрела на Говарда. Весь ее вид говорил о том, что она была сильно уязвлена.

Чтобы не давить на нее своим присутствием, Говард отвернулся и уставился в окно. Он смотрел на мелькавшие деревья, но не видел их, так как только что сделал еще одно неприятное открытие - он больше не хотел целовать Саманту. Она не привлекала его как раньше.

С недавних пор он, вообще, начал отвергать всех женщин. Он пренебрег Деборой, отказался от услуг Джипси и не воспользовался уступчивостью Саманты. Он не хотел никого. Никого кроме Валери. Только она одна была им желанна.

Лицо Говарда снова стало непроницаемым.

Неужели он… он… он влюбился в нее?!

Глава 45

Мысль, что им овладело сильное чувство, выбила Говарда из колеи. Он не мог сказать, что не увлекался женщинами. Они нравились ему, но лишь как объект для удовлетворения желаний. Но чтобы вот так, влюбиться, и хотеть быть только с одной женщиной, чувствовать себя счастливым рядом с ней и несчастным без нее, случилось с ним первый раз.

Он не знал, что такое любить. Любовь была не для него. До встречи с Валери он даже не думал о ней. Но сейчас его сердце пронзило что-то острое и мучительное. Что-то, что причиняло ему боль и наслаждение, ввергало в бездну отчаяния и тут же возносило к небесам. Все перевернулось с ног на голову. И он никак не мог контролировать это чувство. Он не мог его обуздать и задавить. Оно заставляло его испытывать неуверенность в себе.

Чтобы окончательно отгородиться от Саманты, Говард откинулся назад и закрыл глаза, притворившись, будто собирается спать. Она больше не шмыгала носом, что позволяло ему спокойно размышлять.

Он должен обдумать, что делать дальше и, по возможности, взять себя в руки. Он должен вновь стать хозяином своей жизни.

Перед мысленным взором предстала Валери. Гордая и неприступная. Она только внешне казалось слабой, но ее упрямства хватило бы на десятерых. При всех своих внешних недостатках для него она превратилась в мисс совершенство. В красотку. В самую желанную женщину. Теперь для него имело значение только одно - будет ли она рядом с ним. Но в качестве кого он хотел ее видеть - жены или любовницы? Мог ли он связать себя брачными узами? Насколько слабым он мог позволить себе быть?

Да, брак, Говард, считал еще одной слабостью. С любовницами всё было намного проще, но жена принадлежала только тебе. А ты принадлежал только ей.

Беря на себя обязательства в виде брака, ты превращаешься в человека, которого начинают контролировать, лишать свободы и упрекать. На которого надевают кандалы и душат. Говарду уже сейчас стало трудно дышать. Он повертел головой, словно пытаясь избавиться от петли, незаметно опутывающей его шею.

Он хорошо помнил время, когда отец контролировал не только его жизнь, но и эмоции, и чувства. Тот, казалось, умел читать его мысли и жестоко пресекал любые попытки свободолюбия. Лишь когда отца поразила тяжелая болезнь, превратив его в слабого старика, Говард, наконец, вырвался из под его власти и обрел долгожданную свободу.

На глазах старшего Солсбери, сидевшем в кресле как мертвец, он цинично забрал из сейфа все деньги и уехал в Лондон, где начал наверстывать упущенное. Ничего Говард не ценил так сильно как свободу. И вот, сейчас, он хотел пожертвовать ею ради женщины, пусть и любимой. Чтобы обладать Валери, он должен жениться на ней. Но разве не могли они быть счастливы и без этой условности? Он был твердо уверен, что могли.

Нужно только убедить в этом Валери, а то она упрямо твердила, чтобы он поговорил с ее отцом о браке. Она уже сейчас хотела всё взять в свои руки и начать управлять его жизнью! Говарду нужно поскорее ее соблазнить, тогда она поймет, что им может быть хорошо и так.

А как быть с пари? Стоило ли его прекращать? Для этого у него не было веских причин, да и не хотел он признаваться другу, что влюблен. А отвлечь Брендона от Валери ему снова поможет Джипси. Ее решение уехать вместе с ними было как нельзя кстати. Роуз продолжит развлекать Брендона, забирая все его время и силы, а он направит весь свой пыл на Валери. А еще запретит ей исполнять глупое обещание, которое она дала Саманте.