Ох уж эта жизнь молодая да сельская! Или жизнь после жизни (СИ). Страница 23

В корзине зверя уже не было. Была лужа и была куча. Щенок резвился с маленьким клубочком, который скатился со стола. Я осмотрела пасть, но ниточка, успешно оторванная, бала спешно проглочена. Решив, что это натуральный продукт, я не стала наводить панику, а просто отправилась кормить шерстяное дитя и чистить корзину от детских неожиданностей.

На кухне картина изменилась только тем, что староста скинул один сапог. Большой палец ноги зазывно привлекал внимание через дырку в носке. Вот ведь уважаемый человек, а какой бесстыдник! Хоть бы наготу прикрыл.

Зайдя к папе в комнату, я обнаружила того лежащим на полу. Поза морской звезды ему определенно идет. Надо будет, при случае, ему об этом сказать.

Пока щенок аппетитно чавкал крошениной хлеба в бульоне от супа, я разливала по кружкам рассол от огурцов. Как известно, это первое средство от похмелья. Один огурчик я загрызла. Вкусный, хрустящий. Сразу видно - папа солил. Я попыталась было сама, но в небольшой бочке только продукты перевела. Папа когда увидел цвет получившегося рассола, сказал чтобы я не варила зелья самостоятельно, а доверилась профессионалу, то есть Василене. Но я не обиделась, а просто взвалила заготовки на крепкие плечи родителя. Вот теперь радуюсь его кулинарным умениям.

Развела огонь в большой печи и поставила чугунок. "Кашу-кашу-кашу" - предвкушающе урчал мой желудок. С тоской посмотрев на ведро, я отправилась доить корову. На скотном дворе, с моим приходом, воцарилась тишина. Овцы уставились на меня, ожидая бесплатное представление, а Аглая-корова горестно вздохнула.

- Я погляжу, Аглая, у нас полный аншлаг. - я раскланялась перед мелким скотом как актриса театра, а как конферансье объявила - По многочисленным просьбам от почитателей моего таланта и из-за невозможности заставить отца восстать из посталкогольного сна, наша труппа вновь предлагает вашему вниманию сцену под названием "Олена и муки коровьи".

Корова не оценила мой пассаж и пнула ведро копытом. Пришлось идти мыть посудину. Теперь уже помятую. Дальше шло все гладко: овцы смотрели, Аглая вздыхала, а я молчала и доила. Надо почаще практиковать молчание. Может и жизнь наладится...

Разливая молоко по мискам и крынкам, я краем глаза смотрела на старосту. Что же они употребляли, что не проснулись от моего хозяйственного шума? Хотя, я ж сама бутыль доставала. Вроде бы самогон. Тогда другой вопрос - сколько они выпили?

Наскоро позавтракав, я накормила еще раз песеля. Ну ма-а-аленький же! Жа-а-алко! А вот пшенной каши на молочке да с маслом не жалко. Вот!

Отец еще спит, а пришло уже время выводить Аглаю в коровы. В смысле на пастбище. Выйдя из ворот скотника, корова встала и махнула головой.

- Му-у!

- И что стоим? Пошли к подругам!

- Му-у! - корова снова махнула головой, но уже в бок.

- Чего киваешь? Моя твоя не понимать!

Аглая ткнула носом меня в грудь и махнула себе за спину.

- Му-у!

- Мне на тебе ехать что ли? - опешила я.

-Му-у-у!

- Ни-за-что!

- Му, му-у-у! - Аглая развернулась и вернулась во двор на свое место.

Здрасте! Вчерашняя вечерняя прогулка, видимо, породила в душе коровы гордого скакуна рогатой породы. Пришлось идти переодеваться из платья во вчерашнюю широкую юбку, кофту и шаль. Когда вернулась к скотнику, то Аглая-корова уже стояла на улице около чурбачка, на котором папа колет дрова. Я залезла на этот чурбачок и с него прыгнула на корову и поправила юбку. Я ж приличная девица, а не профурсетка с оголенными лодыжками!

- Поехали! - махнула рукой - Отныне, Гагарина моя фамилия.

Шли мы гордо. Аглая гордо хлестала себя хвостом, а я гордо сидела верхом и старалась не свалиться.

- Олена, ты что это над скотиной измываешься? - попыталась меня пристыдить Любомира, жена кузнеца Ороена.

- Не идет она сама. - пожаловалась я и почесала подбородок - Может она меня так прикладывает вместо разогревающего пояса, чтоб спина не болела?

Хохот народа, ведущего своих буренок, отозвался многоголосым лаем собак.

Алексий, увидев меня, чуть с коня не свалился.

- Ты хоть слезала с коровы-то? Или так и спали вместе? Вон и одета как вчера.

Он соскочил на землю и, подбежав ко мне, помог спуститься.

- Вошла во вкус! - не подала я вида. - Скоро будем осваивать бег трусцой и галоп. Возможно, научимся плавать баттерфляем.

Под заливистый гогот односельчан, я пошла домой. Меня еще ждали куры и овцы. И собутыльники.

С животиной оказалось проще чем с похмельными мужиками. С первыми уже привычно, а со вторыми сталкивалась чрезвычайно редко.

Дом меня встретил ласково, почти любя. Папа, держась за голову, пил рассол из кружки, а староста, сидя на тюфяке, припал губами к ведру с водой, в котором плавали яблоки. Что ж, у каждого свои методы лечения. К тому же ведро-то его.

Пока меня не было, Трофим Гордеевич снял второй сапог и поставил рядом с порогом. Вторая нога была не менее эротичней первой. Дыра в носке на пятке не оставляла простора для фантазии. Какой шалун!

Присмотревшись, меня разобрал смех. Сапоги старосты были в говн... Эмм... В экскрементах были сапоги. Производитель данного вещества бегал по кухне и вилял хвостиком.

Трофим Гордеевич отлип от ведра и посмотрел на меня красными глазами. Рукой он показал на свою обувь.

- Оленушка, что это?

- Это не я! - быстро открестилась я и побежала к столу разливать вторую порцию живительного рассола.

Через час, приведя себя в относительный порядок, мужчины начали интересоваться о вчерашнем дне. Память частично отказала обоим, но кое-какие обрывки всплывали в памяти неопытных алкашей. Из этих обрывков вырисовывалась следующая картина. Как только мы с травницей и детьми ушли, отцы-молодцы начали накидываться хреновухой. Так староста окрестил свой самогон. В изрядном подпитии, Трофим Гордеевич выволок сыночку из дома под крики жены и запер того в сарае. Саму Валину он запер в комнате. Все же мадама, как ни крути. Путь до нашего дома не помнил ни один из них, а вот все, что было непосредственно в моем присутствии, я в красках и лицах рассказала.

Стыд, неверие, непонимание и желание провалиться под землю - вот то немногое, что отразилось на лицах этих начинающих забулдыг. Но старосте это не помешало спросить о "лечебных" ста грамм.

- Значит так! - я хлопнула ладонью по столу, от чего мужчины подпрыгнули - Похмеляться я вам не дам! Нечего алкоголизм поощрять. Приходим в себя, берем себя в руки, включаем режим разрешителя всех проблем и вперед! На ратные подвиги во имя добра и справедливости.

Папа и староста смотрели на меня открыв рты.

- Через три дня уже свадьба. Надо уже сегодня начинать приготовления. Помощь по-любому нужна. - пояснила я.

- Кто женится? Когда ты успела? Где этот смертник? - наперебой загомонили эти безпамятные.

- Амита и писарь. А я вообще замуж не собираюсь выходить никогда. - и, подмигнув, добавила - С тобой жить всегда буду, папочка.

Уже хотела идти по своим делам, но взгляд мой упал на щенка.

- Трофим Гордеич, это ваша животина? Я его вчера нашла, когда от вас домой ушла.

- А? - он глянул вниз и закивал - Да-да. То есть нет.

Я непонимающе посмотрела на старосту.

- Ну, его уже ты пристроила... - он замялся, но все же продолжил - Это, скажем так, в качестве извинений тебе за сына. У меня собака - волкодав, редко дает щенков. Ценные очень. Будет тебе охрана. - видя мои поднятые от удивления брови, он быстро добавил - Естественно, это ни в коей мере не снимает с меня вины за содеянное сыном. Эх, прошляпил его! - пригорюнился староста.

- Дак, мы ж вчера порешали Максимельяна. - вклинился папа.

- Как порешали? - ахнула я - Насмерть?

- Живой. Судьбу мы его вчера порешили. Ну, на службу военную отправить собрались. - поправился отец.

- А-а! Точно! Мы ж вчера прошение писали с тобой! - обрадовался Трофим Гордеевич.

Заметавшись, староста кинулся к двери, подхватил сапоги, развернулся, поклонился нам, повернулся и, не обуваясь, стартанул в сторону своего дома.