Трофей темного короля (СИ). Страница 30

Поцелуй стал глубже, страстнее...

Языком он проник в мой рот, дразня и лаская. Я скользнула ладонями по его спине, чувствуя напряжение мышц.

Мы опустились на землю, среди мягких примул. Он сорвал с меня платье, прохладный воздух коснулся кожи. Я вздрогнула, но не от холода, а от предвкушения. Поцеловал мою грудь, нежно покусывая соски, заставляя меня пылать…

Я хотела его. Снова. До безумия. Я хотела отдаться целиком и полностью. Прямо здесь…

Аристид нежно провел пальцами по коже, вызывая мурашки. Нагнулся, поцеловал шею, плечи… Его прикосновения были нежными и одновременно настойчивыми, от которых я стонала от удовольствия.

Затем он разделся сам. Он был прекрасен в своей мужской силе и красоте. Я провела рукой по его груди, чувствуя, как бьется сердце.

— Впервые у меня настолько романтичный секс, — посмеялся ёрум, целуя и раздвигая мои ноги.

И правда… Романтично. Мы вместе, на этой траве, под звездным небом, в окружении примул и далеких вулканов.

Я засмеялась сквозь поцелуй, но смех быстро обернулся стоном, как только Аристид вошел в меня. Медленно и нежно. Заполняя до краев. Так хорошо, так правильно…

Он задвигался. Сперва аккуратно, плавно, но постепенно темп нарастал. Толчки становились резче, грубее. Ёрум больше не был нежным и осторожным — он был зверем, поглощенным инстинктом, и я была его добычей. Мне это нравилось. Нравилась его сила, напор, жажда. Нравилось терять себя в безумной пляске тел…

Вдруг Аристид отстранился, оставив меня в смятении. Я открыла глаза.

— Я хочу тебя сзади, — прошептал он.

Я повиновалась, перевернулась, прогибаясь в спине. Аристид встал на колени позади меня, обхватил талию и, издав короткий, глухой стон, вошел снова, на этот раз по-другому, глубже, сильнее. Я застонала, чувствуя, как его движения разрывают меня на части. Но это была приятная боль, боль, от которой хотелось кричать и смеяться одновременно. Я начала двигаться сама, насаживаясь на него, контролируя темп и глубину. Он охнул, удивленный моей смелостью, и прижал меня к земле. Теперь мы двигались вместе, в унисон, два тела, слившихся в одно. Аристид стонал от наслаждения; я чувствовала, как его тело напрягается до предела.

Быстрее. Глубже. Резче.

Я хотела доставить ему максимум удовольствия, хотела свести его с ума.

Этот азарт, эта дикость…

Я теряла контроль.

— Моя очередь, — дерзко процедила, отстраняясь, отталкивая Аристида, чтобы оседлать.

Он удивленно хмыкнул.

Я начала двигаться на нем. Ёрум тяжело задышал, прикрыл глаза, обхватывая мои ягодицы ладонями.

Приближалась желанная разрядка… Тело дрожало, Аристид тоже был на пределе. Звезды кружились над головой, вокруг благоухали примулы. Я продолжала двигаться, все быстрее и быстрее, пока не почувствовала, как меня захлестывает оргазм. Аристид закричал, извергаясь в меня горячей волной.

Мы замерли, обессиленные, но счастливые, лежа на траве под звездным небом.

Воздух все еще был наполнен сладким ароматов цветов, а звезды все еще мерцали над нами, свидетели нашей маленькой, безумной ночи. Я чувствовала себя обновленной, переродившейся. Я больше не была той наивной, застенчивой Эмили, которой была раньше. Я стала женщиной, познавшей вкус страсти и свободы.

— Аитэ аэтиам, маитэа…

Аитэ аэтиам, маитэа…

Интересно, что же это значит?

Арка XI

Аитэ аэтиам, маитэа…

Я не понимала значения, но мне нравилось как звучит эта фраза. Нравилось то, как Аристид произносил её в отношении меня. Нежно, ласково, бархатно, пристально глядя в глаза. Хотелось узнать перевод. Смысл этой неоспоримо красивой эллийской фразы…

— Ох ну сколько подарков, лирэя! Ты только погляди! — с восторгом копалась в резных сундуках — подарках, преподнесённых мне гостями как для маитэа алэра — Фрида. Она раскрыла небольшую бархатную коробочку, ознакомилась с содержимым и недовольно захлопнула. — Стыдоба! Золотой браслет! Просто золотой браслет, без камней. Кто додумался подарить такое? Даже записочку не вложили. Хм, конечно! Самим стыдно! Неуважение!

Я вздохнула, обращая внимание к горе сундуков.

— А здесь что?! — Фрида открыла увесистый сундук и охнула. — Красота-а-а! Какие роскошные ткани! Лирэя, завтра же позову портних.

— Не нужно, — с улыбкой ответила я.

— Зря, дорогая, — служанка приложила ткань к себе, повернулась к зеркалу, — потрясающий изумрудный цвет! Получилось бы красивое платье на празднество первого дня Времени рождения солнца.

— Забирай.

Фрида удивилась.

— Правда, лирэя?

Я кивнула.

— Да. И изумрудный тебе к лицу.

— Благодарю! От всего сердца благодарю! — Служанка осмотрела сундуки и остановила взгляд на золотой коробочке. Подняла, повертела в руках. Я наблюдала. — Какая красота, — выдохнула она, когда открыла. Подбежала ко мне. — Гляди-ка, лирэя!

— Ух ты.

Внутри, на черной бархатной подушечке, лежало ожерелье, будто созданное самой магией Эдильборга. Его тонкие цепочки из тёмного металла сверкали, словно в них застыли отблески лавы. В центре поблёскивал крупный камень, переливающийся оттенками бордового и янтарного.

— Черное вулканическое золото с гларианом, одним из самых редких драгоценных камней Эдильборга, — пояснила Фрида. — Дорогущий подарок! Интересно, от кого…

— От алэра, — предположила я, и очень удивилась, когда служанка, найдя записку, опровергла.

— От наложницы алэра. Мэриан Астиер. Знаю её. Прекрасная девушка с покладистым характером. Единственная дочь многоуважаемого Гуннара Астиера, управляющего делами в Хладных землях на севере Эдильбо…

— Выкинь, — строго парировала я, не желая слушать пересказ родословной какое-то там Мэриан.

— Почему? — округлила глаза служанка. — Очень редко ожерелье и…

— Выкинь. Мне не нужны подарки от подстилок алэра.

Ревность. Вот что это было. Противное, липкое чувство, разъедающее изнутри.

Фрида беззлобно рассмеялась.

— Не злись, маитэа. Мэриан Астиер просто хотела подружиться, хотела сделать приятное.

Приятное? Жест доброй воли? Или тонкая, расчетливая демонстрация своего положения? Презент, чтобы напомнить мне о моем месте, о том, что я не одна в сердце Аристида?

— Выбрось. Сейчас же, — мой голос дрогнул, выдавая бурю, бушующую внутри. — Мне не нужна её дружба, а подарки тем более.

Фрида нахмурилась.

— Как так? Уж лучше дружить с другими женщинами алэра, лирэя, а то не заметишь, как ревновать начнешь, обозлишься.

— Другие женщины? Аристиду не нужны другие женщины, когда рядом я!

В глазах служанки вспыхнуло искреннее непонимание.

— Лирэя, почему так остро реагируешь? Разве… разве это не нормально? У алэра всегда были наложницы. Это… так принято, — произнесла робко она, будто боясь навлечь на себя мой гнев.

Нормально? Принято? Эти слова резанули слух, словно лезвие. Нормально для кого? Принято кем? Я знала, разумом понимала, что Фрида права. Аристид — правитель мертвых земель, мужчина, обремененный властью и обязанностями. Наложницы — часть этой системы. Но я… я хотела большего. Я хотела быть единственной. Единственной в его мыслях, в его сердце, в его жизни, в его постели.

— Плевать что там принято! Алэр любит меня!

— Ну так да, — всё еще недоуменно говорила служанка. — Любит. Конечно! Ты ведь маитэа.

Ее слова, призванные, вероятно, успокоить, лишь подлили масла в огонь…

— Ох, совсем заговорила я тебя! Лирэя, тебе же пора в библиотеку, — следом напомнила Фрида, и она, к счастью или к огорчению, оказалась права.

В библиотеку… Точно. Уроки с Рагнаром.

Нужно заглушить ядовитое чувство ревности и взять себя в руки. Да и потом, наличие наложниц не говорит о том, что алэр продолжает с ними спать… Просто эти паразитки были до меня. Сейчас в голове Аристида только я.

От собственных мыслей захотелось рассмеяться.

Ирония судьбы безжалостна и жестока. Я мечтала о свободе, строила планы побега, разрабатывала стратегии, чтобы как можно дальше убежать от его власти, от его взгляда, от его голоса, от всего, что связано с Аристидом. И вот теперь… единственное, чего я желаю — быть единственной женщиной в его жизни.