Трофей темного короля (СИ). Страница 13

Стоял, окруженный плещущейся лавой, словно в огненном нимбе. Спина его была повернута ко мне, но даже так я чувствовала исходящую от него силу. Древнюю силу, что пронизывала его, пожирала изнутри и, похоже, делала сильнее.

По мужской мощной спине плясали древние письмена, горящие багровым огнем. Они жили своей собственной жизнью, извивались, перетекали, складывались в новые слова, а затем рассыпались в пепел, чтобы тут же возродиться вновь. Волосы, мокрые от испарений, темными прядями липли к плечам, подчеркивая дикое, первобытное совершенство мужского тела.

Я хотела бежать. Развернуться и бежать! Не оглядываясь!

Но мои ноги приросли к этим проклятым ступеням. Страх сковал движения, превратил кровь в лед. Парализовал. Но что-то другое… первобытное, животное, заворожило, взращивая во мне какое-то болезненное, запретное любопытство.

Я никогда не видела ничего подобного.

Аристид был… прекрасен. В своей демонической, чудовищной форме он был пугающе прекрасен!

И я боялась… До дрожи в коленях. До пересохшего горла.

Видела, как сильные плечи ёрума вздрагивают. Он питался энергией лавы. Поглощал ее, как смертный пьет воду. Вбирал в себя всей своей сущностью. Каждая искра, каждая капля раскаленной лавы, казалось, вливалась в него, делая лишь сильнее, величественнее, опаснее.

Затаив дыхание, я остановилась на берегу огненного озера. Тихонько опустила поднос на плоский камень и собралась уйти. Я должна уйти! Сейчас же! Пока Аристид не заметил меня. Пока я не стала частью этого кошмара. Шаг назад, еще один…

Черт!

Корень. Проклятый корень, который словно ждал моего побега, чтобы протянуть свои костлявые пальцы и заставить меня рухнуть на горячие камни.

С грохотом полетев вниз, прикусила язык, захлебываясь в невысказанном крике. Тишина, казавшаяся до этого плотной и давящей, внезапно лопнула, уступив место звону в ушах.

Ёрум обернулся.

Его глаза, нечеловечески яркие, с узкими зрачками, как у дикого зверя, пылающие неистовым огнем, прожгли меня насквозь. В них бушевал ад. Древняя сила, необузданная мощь… А ещё — хищный интерес. Я ощутила себя обнаженной, прочитанной, судимой.

Собрав последние крохи мужества, поднявшись на дрожащих ногах, рванула прочь. Не оглядываясь, не останавливаясь. Только бежать, бежать, бежать.

И я бежала… Без оглядки, спотыкаясь и падая. Каждая клетка моего тела кричала о страхе.

Я продолжала чувствовать взгляд алэра на своей спине. Обжигающий, преследующий, словно клеймо. Тяжелый. Его взгляд, словно невидимая нить, привязывала меня к этому месту, к нему. И только одна мысль набатом стучала в голове: спастись.

Я остановилась в коридоре, прижавшись спиной к холодной поверхности стены, и пыталась перевести дыхание, не прекращая оглядываться. Казалось ёрум кинется следом, но в коридоре по-прежнему правила глубокая тишина. Никто за мной не бежал, никто меня не преследовал.

Я облегченно выдохнула, но тело продолжало содрогаться в мелкой дрожи после увиденного, после встречи с, горящим адским огнем, драконьим взглядом…

Весь день мы занимались последними приготовлениями к Дню Свершения. Фрида подгоняла слуг и постоянно поглядывала на часы, боясь опоздать на начало празднества.

Подчиненные предательски медлили, но не из-за внезапно одолевшей лени — нет, все не могли остановиться обсуждать предстоящий праздник, говорили о нём с благоговением, делились историями, как проходили Дни Свершения раньше, а еще, конечно, подшучивали над неугомонной Агдой.

Мне разговоры слуг оказались неинтересны, их слова и смешки доносились как через пелену; я полностью погрузилась в работу, лишь изредка устремляла взгляд в окно — на закат. Золото текло с небес, растекалось по лавовым склонам, расписывая мир в алые тона. Солнце, багровое и огромное, медленно погружалось за горизонт, превращая вершины вулканов в пылающие факелы.

Я никогда не видела такого красивого заката.

Внезапно сквозь толстые стены дворца Огненной короны проник магический звук барабанов.

— Началось… — с придыханием процедила Фрида, и слуги, не сговариваясь, бросили дела и потянулись к балкону. Я, повинуясь неясному зову, поспешила за ними.

Лицо обдало теплом — отблеском костров, плясавших на главной площади, среди которых, словно в трансе, кружился алый.

Жрицы.

Их шелка вздымались и опадали, как языки пламени, в такт древней песне. Движения — плавные, змеиные — влекли за собой не только взгляды, но и что-то более глубокое, почти забытое. Каждый изгиб тел, жест и даже дыхание — было мольбой, обращенной к повелителям огня и земли, к далеким предкам Эдильборга… Ритуальный танец, древний обряд умилостивления вулканам.

В толпе, окружавшей площадь, царило напряженное молчание. Люди внизу смотрели, как завороженные. В их глазах читалось восхищение, вожделение, первобытное притяжение… Все чувства были обнажены, обострены до предела. Я ощущала эту всеобщую напряженность, словно сама стала частью древнего ритуала.

Солнце садилось, полностью окрашивая все вокруг в багровые тона — цвет крови, цвет огня… Губы жриц полуоткрылись в безмолвной молитве, а взгляд устремился в безоблачное небо, ожидающее знамения…

И тогда танец достиг кульминации.

Барабаны замерли, оставив лишь тихий отголосок в ушах.

Наступила гробовая тишина, такая плотная, что казалось, ее можно потрогать. И вот, из центра площади, окутанный клубами дыма, поднялся он…

Аристид Рэвиаль.

Ёрум.

Высокий, статный, с кожей, отливающей бронзой в свете костров. Но главное — письмена. Его тело… Голые плечи, грудь, руки — все было покрыто сложным узором светящихся символов. Древние письмена горели под кожей, словно лава в жерле вулкана. Я не могла их прочесть, но могла прочувствую их мощь, их связь с самой землей…

Медленно, плавно, ёрум поднял голову. Море взглядов устремилось вверх, к балкону.

Аристид смотрел… Золотисто-алыми, как расплавленное солнце, пронзительными, как лезвие клинка, глазами… Аристид смотрел прямо на меня! Цепко. Хищно. Неотрывно. Нечеловеческие… С вертикальными зрачками. Он снова прожигал меня ими насквозь, забирая душу без спроса.

Я замерла, прижавшись к каменной балюстраде. Мир перестал существовать. Больше нет жриц, нет площади, нет людей. Всё растворились в небытие. Был только Он. И Его взгляд. Пронизывающий, неотвратимый, наполненный древней, нечеловеческой силой.

Первобытный страх, смешанный с необъяснимым очарованием, сковал меня цепями. Кажется, что сама судьба замерла, ожидая исхода этой встречи.

— Алэр выбрал тебя, лирэя, — тихо произнесла Фрида. — Тебе придется возлечь с ним на алтаре Свершения для умилостивления богов и духов предков.

Страх. Ледяной, сковывающий, парализующий.

Дыхание сперло в горле. Ноги подкосились. Я хотела кричать, но не могла издать ни звука. Только бежать. Бежать куда угодно, лишь бы подальше от этих горящих глаз, от этих древних знаков, от этой неотвратимой судьбы.

Я отшатнулась от перил балкона, слепо отступая назад. Сердце бешено колотилось, словно птица, запертая в клетке. Я повернулась, собираясь броситься бежать, сквозь коридоры дворца, в надежде затеряться, исчезнуть, скрыться… лишь бы не быть с ним. Лишь бы не принадлежать этой древней, пламенной силе!

Вот только… некуда бежать.

Глупо и бессмысленно.

Аристид меня найдет. В самой темной пещере, в самом густом лесу, на самой высокой горе. Он найдет…

В груди разрасталось отчаяние, холодное и всепоглощающее. Я чувствовала себя загнанным в угол зверьком, у которого нет ни шанса, ни спасения.

Следующий час превратился в калейдоскоп из лиц, шелков и украшений, мелькающих у меня перед глазами. Я была послушной куклой в руках слуг дворца и мастериц, кружащих надо мной, одевающих меня в алых шелка и заплетающих непослушные волосы.

— Ты красавица, лирэя, — подбадривающе произнесла Фрида.

Я медленно подняла взгляд. Зеркало отразило бледное, искаженное страхом лицо. Мое лицо. Оно казалось чужим, словно принадлежало не мне. Слёзы текли ручьями, обжигая кожу, оставляя мокрые дорожки на щеках. Бессилие… Оно окончательно сковало изнутри, душило, словно невидимые цепи.