Кафедра (СИ). Страница 35

Другой вопрос: кого искать. В огромном городе любой прохожий может оказаться тварью. Значит, надо провести своё расследование. И, пожалуй, начну с семьи Матье. Уж они-то должны быть в курсе многих нюансов трагедии. Можно, конечно, и в полицию с жандармерией наведаться, только там меня абсолютно справедливо пошлют куда подальше. Делиться служебной информацией с каким-то типом с улицы будет лишь последний дурак. А вот родители мне, как другу Веры, легко поведают о своём горе.

Снова вошёл в лавчонку и обратился к пожилому продавцу.

— Извините… Я очень хорошо знал Верочку. Но, к сожалению, имею лишь её адрес. А где живут родители? Хочется нанести им визит со словами соболезнования и поддержки.

Продавец ничего скрывать не стал, поэтому уже через минуту я шагал в сторону жилища Матье, находящегося от ресторанчика в паре кварталов. Поднявшись по лестнице достаточно зажиточного дома на второй этаж, нашёл нужную квартиру.

На мой звонок ответили не сразу. Простояв несколько минут, решил было, что никого нет, но дверь внезапно открылась, и на пороге появилась хрупкая, с опухшими от слёз глазами женщина лет сорока пяти. Это явно мама Веры. Слишком похожи они меж собой.

— Здравствуйте, — начал я разговор первым. — Извините за бестактный визит. Дело в том, что я друг Веры. Буквально сегодня узнал о трагедии и…

— Вы случайно не Родион Булатов? — перебила меня женщина.

— Он самый.

— Вера о вас говорила. Да и я тоже несколько раз видела в нашей «Бригантине». Наталья Альбертовна Матье. Мама Верочки… Проходите.

Вежливо отказавшись от чая, я сразу же перешёл к делу.

— Наталья Альбертовна. Я был далеко от столицы, поэтому не знаю, как погибла Вера. Не поймите меня превратно, хочу узнать всё не для того, чтобы смаковать подробности. Просто считаю, что если мне вдруг представиться возможность помочь в расследовании, то должен подойти к нему во всеоружии.

— Моя дочь так и описывала вас, — грустно улыбнулась женщина. — Как очень вежливого, но явно надёжного человека. Кажется, она вам сильно симпатизировала. Но… Родион, вы зря лезете в такое опасное дело. И хотя являетесь одарённым, но не стоит рисковать жизнью. Оставьте это дело полиции. Тем более, Вера не совсем мертва.

— Как⁈ — вскочил я. — Жива⁈

— И не жива… Верочка в тот день отпросилась из ресторана пораньше, так как собиралась с подругами куда-то сходить. Всего лишь несколько лестничных пролётов не дошла до своей квартиры, когда тварь напала на неё… Прямо в парадной. До конца высосать энергию из моей дочери эта гадина не успела. Спугнул сосед, спускающийся со своим доберманом на прогулку.

Но то, что осталось от Веры… Жизнью подобное тоже нельзя назвать. Моя девочка, по словам врачей, настолько сильно энергетически истощена, что не имеет возможности восстановиться. Её тело пока ещё функционирует, но жизни в нём не осталось. Лежит в коме, ни на что не реагируя. Ещё пара недель и всё…

— А что эти самые врачи? Неужели они не могут сделать энергетическую подпитку?

— Вера, как и вся наша семья, из простолюдинов. Это одарённые имеют возможность к восстановлению, но не мы. Делают, конечно, что-то, помогающее задержаться в этом мире, но чуда не обещают. Да я сама всё вижу… Мы с мужем по очереди дежурим у постели дочери и чувствуем, как наша кровинушка уходит. Тело холодеет день ото дня всё больше и больше.

— Понятно, — кивнул я. — А что смогла выяснить полиция?

— Практически ничего. Дело было вечером, и никто не видел твари. Даже сосед-собачник слышал лишь топот бегущих по ступенькам ног и хлопок входной двери. Увидев лежащую Веру, бывший отставной майор не растерялся и попытался пустить по следу своего добермана. Но всё безрезультатно. Так что, скорее всего, вряд ли это дело будет раскрыто.

— Посмотрим, — не стал я спорить. — Тогда ещё один вопрос… Вернее, два. Когда произошло нападение? Необходимы точная дата и время. И второе… Где содержат Веру? Хочу её навестить, если такая возможность имеется.

— Сосед назвал время до минуты. В десять тридцать два вечера пятого числа всё случилось. Верочка лежит в Военно-морском госпитале на Старопетергофском проспекте. Там наиболее подготовленные специалисты, знающие всё о ранениях тварями. Но даже они помочь не смогу. В левом крыле есть отдельные палаты для подобных больных. В основном солдаты… И наша дочь… И хоть она вас не узнает, но наведайтесь. Думаю, Вере было бы приятно подобное. Попрощайтесь…

— Благодарю, Наталья Альбертовна, — встав, поклонился я. — Если что-то новое будет известно, то дайте мне знать. Я напишу вам свой адрес. И хотя дело действительно сложное, но у одарённых в Императорской академии есть определённые нужные связи. Быть может, они нам и пригодятся.

— Спасибо, Родион, — обняла меня женщина. — Двери нашего дома всегда открыты для настоящих друзей дочери. Заходите без повода. Хоть так мы сможем прикоснуться к Верочке.

— Непременно, Наталья Альбертовна. А сейчас, извините, мне нужно идти.

Выйдя из дома, я сразу же поймал извозчика и направился в госпиталь. Найдя нужную палату, увидел бесчувственную Веру и сидящего рядом с ней отца. Тихо представился.

— Знаю вас, — кивнул бледный мужчина. — Вера не раз передавала ваши тёплые слова о моих блюдах.

— Они заслуживают этого, Пётр Маркович. Вы, наверное, в курсе, что я одарённый. Пусть ещё и студент, но кое-какие способности имею. Если вас не затруднит оставить меня на несколько минут с вашей дочерью наедине, то буду очень благодарен.

— Зачем?

— Затем, что хочу представить себе подробно всю картину преступления. Оставлять безнаказанным подобное не намерен. И если есть шанс найти эту тварь, то не хочу упустить её.

— Найдёшь, — сжав кулаки, эмоционально отреагировал мужчина, — меня зови! Я ей лично брюхо вскрою! По кускам рвать буду за дочь!

— Хорошо. Если представиться возможность, то обязательно так и поступлю. А сейчас…

— Оставляю одних, Родион. Ты уж осмотри Веру внимательно. Вдруг что следователи упустили.

Скинув одеяло с исхудавшего до неузнаваемости, чуть тёплого тела девушки, внимательно осмотрел каждый сантиметр её кожи.

Так… Тварь была из низших. Сущности уровня беса и выше не стали бы наносить лёгкие уколы в болевые точки. Им это без надобности, чтобы высосать человека полностью. А вот минотавры, упыри или химеры всякие пользуются таким трюком, чтобы вызвать у жертвы сильные эмоциональные переживания.

Синяки на полумёртвом теле не рассосались. Получается, что Веру держали за обе руки и сильно сдавливали горло, чтобы не кричала. Кто у нас есть из многоруких Сущностей? Банши. Только их, судя по энциклопедическим знаниям прошлого Роди Булатова, в этом мире практически не встретишь. И они всегда пользуются криком в определённом звуковом диапазоне. Тот же самый сосед ничего о нём не говорил.

Получается, что тварей было несколько? Одна бы так зафиксировать девушку не смогла. Что ещё? Судя по искажённому ужасом лицу, Вера была в сознании и понимала, что с ней происходит. Ногти обломаны — пыталась сопротивляться, пока не обездвижили. Значит, можно исключить минотавров. Эти предпочитают вырубать жертву сразу. Да и охотиться стараются поодиночке. Круг сужается до химер или упырей.

Скорее всего, химеры. На теле не видно следов от зубов. Упырей мёдом не корми — куснуть живую плоть. Эти ножом тыкать не стали бы. Но химеры не простые, а парные. Как мои Тамарка с Тимуром. Дело в том, что этот вид Сущностей слишком сильно конкурируют в своей среде, стараясь расширить территории для энергетической охоты. А вот парным и договариваться не надо. Они действуют как единый организм. Поэтому и провели нападение чётко, не оставляя свидетелей.

Быть может, это мои паскудники? Вряд ли. Охотится на чужой территории — слишком рискованное занятие. Узнай местная химера о подобном, начнётся междоусобная война, могущая раскрыть тварей перед органами, заинтересованными в их уничтожении.

С другой стороны, и химера, что здесь пасётся, не станет устраивать такое. Это же откровенно заявить людям о себе. А твари очень трусливы и осторожны. Остаётся вариант с оголодавшими приблудными Сущностями. Получается, чужаки в районе… Уже хоть что-то имеем!