Строптивая истинная в Академии Драконов (СИ). Страница 9

Только оказавшись в своей комнате и дважды повернув ключ в замке, позволила себе обессиленно сползти по двери на пол. Меня била крупная дрожь — то ли от пережитого напряжения, то ли от холода, царившего в нетопленой комнате.

Достав завещание, я ещё раз внимательно перечитала каждую строчку. Теперь нужно было найти надёжное место, чтобы спрятать документ. После недолгих размышлений я отодвинула расшатанную половицу у окна и положила конверт в образовавшийся тайник.

На улице снова начала бушевать метель. Ветер швырял в стёкла колючие снежинки, а где-то вдалеке тоскливо завывала собака.

Я поёжилась, накинув на плечи старую шаль. Присев на широкий подоконник, обхватила колени руками и задумалась.

Почему мачеха не убрала завещание? Неужели была настолько уверена, что запуганная Эллин никогда не осмелится заглянуть в кабинет отца?

Видимо, она действительно считала её бесхребетной дурочкой, которую можно тиранить сколько угодно.

Что ж, тем лучше — элемент неожиданности сработал в мою пользу.

Но почему она так легко пошла на попятную? Может, просто решила сменить тактику? Затаиться, усыпить мою бдительность, а потом нанести удар?

От этих мыслей по спине пробежал холодок. Нужно быть начеку. Худой мир лучше доброй ссоры, но это не значит, что можно расслабляться.

Измотанная эмоционально и физически после противостояния с мачехой, я едва нашла в себе силы переодеться ко сну. Старая кровать с железной спинкой встретила меня скрипом пружин. Несмотря на усталость, сон не шёл — в голове крутились события прошедшего дня, словно кадры из старого кинофильма.

Лишь под утро мне удалось забыться сном. Проснулась я около полудня от яркого зимнего солнца, бьющего в окно сквозь неплотно задёрнутые шторы.

Первое, что я почувствовала, были одеревеневшие от холода конечности — за ночь комната совсем остыла.

Ступив босыми ногами на ледяной пол, я поёжилась и поспешно натянула шерстяные чулки. Подойдя к окну, с удивлением обнаружила какого-то пожилого мужчину. Незнакомец методично расчищал во дворе дорожки от выпавшего за ночь снега.

Но на этом странности не закончились. Осторожно приоткрыв дверь своей комнаты, уловила доносящийся снизу аппетитный аромат. Пахло чем-то домашним, уютным — кажется, молочной кашей. Это было настолько неожиданно, что я даже на мгновение усомнилась — не сплю ли до сих пор?

“Неужели мачеха и правда наняла слуг?” — пронеслась в голове шальная мысль.

Не могла же она сама готовить!

Выйдя в коридор, подошла к лестнице. Я буквально кралась по ней, ступая с предельной осторожностью: на цыпочках, прижимаясь к самой стене, где половицы скрипели меньше всего.

Прежде чем заявить о себе, хотелось хотя бы одним глазком взглянуть на утреннюю идиллию, царящую внизу, и понять, что же происходит в доме.

7

Спустившись на первый этаж, я осторожно заглянула на кухню и замерла от удивления. У плиты хлопотала женщина средних лет в опрятном сером платье и белом переднике. Она что-то помешивала в кастрюле, напевая себе под нос какую-то мелодию.

Когда я сделала шаг внутрь, половица предательски скрипнула. Служанка обернулась и приветливо улыбнулась:

— Доброе утро, миледи! Завтрак почти готов. Ступайте в столовую, я сейчас подам.

Всё это казалось настолько нереальным, что я молча прошла по коридору, где только вчера на полу валялись траурные белые лилии.

Из столовой доносились приглушённые голоса, но стоило мне войти, как они тут же прекратились. Мачеха и Виктория сидели за столом, сервированным белоснежной скатертью, и неторопливо попивали чай. Создавалось впечатление, что они вели непринуждённую беседу, которая была бесцеремонно прервана моим появлением.

Виктория метнула в мою сторону недовольный взгляд, но промолчала. Мачеха, к удивлению, встретила меня приветливой, даже можно сказать, ласковой улыбкой.

— Доброе утро! Как тебе спалось?

Её тон был настолько приторно-сладким, что у меня заскрипело на зубах. Но я решила подыграть:

— Доброе утро. Спасибо, хорошо.

Я села за стол, отметив, что служанка уже успела принести те самые булочки и штрудель, которые я вчера забыла забрать из кабинета.

Через несколько минут передо мной появилась тарелка с дымящейся молочной кашей и свежезаваренный чай.

Завтрак проходил в странной атмосфере. Мачеха была подчёркнуто любезна, а Виктория демонстративно игнорировала моё присутствие.

— Эллин, — заговорила мачеха, промокнув губы салфеткой, — завтра мы с тобой отправимся в банк, как и договаривались.

Виктория при этих словах фыркнула и отвернулась к окну, всем своим видом выражая недовольство. Я же молча кивнула, продолжая есть кашу. Меня не покидали странные ощущения. Казалось, что я попала в какую-то искажённую версию реальности. А может, я ищу подвоха там, где его нет?

— Ах да, — внезапно оживилась мачеха, — погода сегодня просто чудесная! Метель закончилась, выглянуло солнце. Может быть, вы с Викторией прогуляетесь?

Я едва не поперхнулась чаем, а сводная сестрица издала какой-то сдавленный звук, похожий на рычание.

— Мама! — нервно воскликнула она. — Я не собираюсь никуда идти с этой…

— Виктория! — резко оборвала её мачеха. — Мы же договорились.

Сводная сестра надулась и показательно отвернулась к окну.

— Спасибо за предложение, — как можно спокойнее ответила я, — но у меня другие планы на сегодня.

— Какая жалость, — протянула мачеха с явным разочарованием в голосе. — А я-то надеялась, что вы заглянете в пекарню. Булочки просто изумительные. Ну же Виктория… Эллин.

Я невольно задумалась. Действительно, стоило бы навестить миссис О'Брайен и рассказать ей, что со мной всё хорошо. Думаю, она переживает.

— Пожалуй, вы правы, — медленно произнесла я. — Небольшая прогулка не повредит.

Виктория метнула в мою сторону испепеляющий взгляд, но под строгим взором своей матери, спорить не стала.

— Хорошо, — важно протянула она. — Раз вы так просите!

После завтрака я поднялась к себе переодеться. В шкафу обнаружилось старое, но вполне приличное платье тёмно-синего цвета. То, в котором была вчера, после прогулки по сугробам безбожно промокло. Так что я повесила его на стул, надеясь, что оно хоть немного просохнет. Хотя, честно говоря, в нетопленой комнате оно скорее превратится в ледяную скульптуру.

Перед тем как выйти, внимательно огляделась. Нужно было убедиться, что тайник с завещанием надёжно спрятан и его никто не обнаружит в моё отсутствие. Половица у окна выглядела как обычно — никаких следов того, что её недавно поднимали. Я осторожно надавила на неё носком ботинка — не скрипит. Отлично.

Подойдя к письменному столу, выдвинула верхний ящик. Среди бумаг и канцелярских принадлежностей нашёлся маленький латунный ключ от комнаты, который я заприметила ещё вчера.

Выйдя в коридор, дважды повернула ключ в замке. Звук показался оглушительно громким в тишине коридора. Прислушалась — снизу по-прежнему доносился звон посуды и приглушённые голоса. Похоже, никто не обратил внимания.

Спрятав ключ в карман платья, я в последний раз проверила, хорошо ли заперта дверь. Теперь можно быть уверенной — даже если мачеха решит обыскать комнату в моё отсутствие, у неё ничего не выйдет. А завещание надёжно спрятано под половицей.

Спускаясь вниз, услышала, как мачеха отчитывает Викторию:

— Прекрати вести себя как ребёнок! Делай, что тебе говорят!

— Но мама! Ты же не собираешься…

— Тихо! — резко оборвала её мачеха. — Мы обсудим это позже.

Я замедлила шаг, пытаясь уловить продолжение разговора, но “родственницы” уже замолчали. Когда вошла в холл, мачеха как ни в чём не бывало поправляла перед зеркалом кружевной воротничок…

— Ах, вот и ты! — театрально воскликнула мачеха, всплеснув руками.

Тщательно расправив складки платья, я набросила на плечи короткий плащ с капюшоном.

— Вот деньги, — мачеха протянула мне небольшой кожаный кошель, приятно позвякивающий монетами. — Сходите в пекарню, да и для себя можете что-нибудь купить.