Строптивая истинная в Академии Драконов (СИ). Страница 16

Неожиданно для самой себя ощутила, что дом буквально был пропитан болью, обидой и разочарованием — они словно въелись в стены. И мне отчего-то показалось, что и отец Эллин не был счастлив. Так что я поспешила покинуть комнату.

Однако у меня оставалось ещё одно дело…

Поставив чемодан в коридоре и на цыпочках пройдя к лестнице, осторожно высунула голову, чтобы проверить холл. Голоса мачехи и Дагора Ниссе доносились из гостиной. У меня было немного времени. 

Скользнув обратно в коридор, я замерла перед приоткрытой дверью в комнату мачехи. 

Завещание… Возможно, она не успела от него избавится. Так что я вошла в пропитанное приторно-сладкими духами помещение.

Шикарное убранство комнаты мачехи резко контрастировало с аскетичной обстановкой спальни Эллин. Тяжёлые бархатные портьеры, дорогой туалетный столик из красного дерева, огромная кровать под балдахином — всё кричало о роскоши и богатстве.

Память бывшего тела подсказала, что раньше некоторые вещи стояли в других комнатах особняка. Похоже, мачеха перетащила к себе всё самое ценное.

Осторожно ступая, я начала методично осматривать комнату. Выдвинула ящики секретера — пусто. Заглянула под стопку белья в комоде — ничего. Проверила прикроватную тумбочку — безрезультатно.

Вдруг за спиной скрипнули старые половицы заставив меня вздрогнуть и резко обернуться. В дверном проёме, словно зловещая тень, нарисовалась фигура мачехи.

— Что ты здесь делаешь? — процедила она сквозь зубы.

— Решила попрощаться с домом, — как можно невиннее ответила я. — Столько воспоминаний…

— Лживая дрянь! Маленькая шлюшка! — выплюнула мачеха. — Можешь не строить из себя невинность, я-то знаю, кто ты на самом деле. Всё, что написано о тебе в газетах правда — ты продажная тварь! Откуда взялся этот высокопоставленный покровитель? Раздвинула перед ним ноги, чтобы он забрал тебя из лечебницы? Ха! — она сделала шаг в комнату, и каблуки её туфель с отвратительным стуком ударились о деревянный пол. — Сказал, что ты маг! Но я то знаю, что это невозможно! Бесхребетная, ни на что не способная пустышка. А может, ты всё это время притворялась?

Мачеха замерла на мгновение, словно раздумывая над собственной догадкой, а затем её глаза расширились от внезапного осознания.

— Да-да, притворялась паинькой. Перед папочкой! А на самом деле ты дикая сука!

— В этой комнате только одна дикая сука, — холодно процедила я сквозь зубы. — Это вы!

— Да как ты смеешь…

— Не верите, что я маг? Хотите проверить? — мои губы растянулись в хищной улыбке.

Метка на предплечье отозвалась на слова, разлившись по телу знакомым теплом.

Мачеха попятилась, но было поздно — я уже чувствовала, как сила струится по венам, подчиняя себе чужую волю.

— Стойте на месте, — властно приказала я, и женщина замерла, словно натолкнувшись на невидимую стену.

Её глаза расширились от ужаса, когда она поняла, что не может пошевелиться. Паника накрыла мачеху с головой, и я ощутила её страх — удушливый, горький как полынь.

— А теперь прекратите дышать, — прошептала я, подойдя к мачехе вплотную.

Не знаю откуда, но я была уверена, что мои слова подействуют.

Мачеха судорожно вздохнула и тут же затихла, словно кто-то невидимой рукой перекрыл ей доступ к кислороду. Лицо стало багровым, глаза вылезли из орбит, а на лбу проступили капельки пота. Она хватала ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба, но лёгкие оставались пустыми.

Сейчас я не испытывала к этой женщине ничего — ни жалости, ни сострадания, ни ненависти. Только холодное безразличие.

— Завещание, — протянула я руку. — Отдайте. Пока в ваших лёгких ещё есть воздух.

Мачеха, чьё лицо уже начало приобретать синюшный оттенок, дрожащими руками потянулась к вороту платья. Трясущимися пальцами она извлекла на свет сложенный вчетверо лист бумаги, который, видимо, прятала за корсетом.

Быстро пробежав глазами по строчкам, я убедилась, что это действительно завещание отца Эллин. Годовое содержание, особняк, который переходил к дочери после достижения совершеннолетия…

— Что здесь происходит?! — раздался резкий, властный голос Дагера Ниссе, ворвавшегося в комнату.

Магия, словно лопнувший мыльный пузырь, исчезла. Мачеха, судорожно втянув ртом воздух, с хриплым кашлем рухнула на пол, будто подкошенная.

— Ты... ты... — прохрипела она. — Чудовище!

— Нет, — покачала я головой, пряча завещание. — Чудовище — это тот, кто отправляет невинную девушку в лечебницу ради наследства. Кто морит её голодом и унижает. Кто превращает жизнь падчерицы в ад, просто потому что может.

— Мисс Ройс! — строго окликнул меня Дагер Ниссе. — Нам пора!

— Да, господин Ниссе!

Последний раз взглянув на скорчившуюся на полу мачеху, направилась к выходу из комнаты. 

Я чувствовала, что ректор мной недоволен.

Подхватив мой чемодан, он так быстро вылетел из дома, что я едва поспела за ним.

Когда я, слегка запыхавшись, забралась в экипаж, то наткнулась на ледяной взгляд Дагера Ниссе.

— Скажу лишь раз… — отчеканил он, и от его тона, холодного и резкого, я невольно съёжилась. — Любое проявление магии вне стен академии, и до того, как вам выдадут диплом о его окончании, — карается законом. Особенно если речь идёт о ментальной магии. Я в полной мере осознаю серьёзность вашего положения, мисс Ройс. И то, что вы обладаете редким даром, не даёт вам права использовать его для личной мести.

Его глаза, холодные как зимнее небо, заставляли чувствовать себя маленькой букашкой, попавшей под лупу учёного.

— Ментальная магия — одна из самых опасных и непредсказуемых, — продолжил Дагер Ниссе. — Малейшая ошибка может стоить жизни не только вам, но и тому, на кого направлено воздействие. Вы хоть понимаете, что могли убить эту женщину?!

— Она заслужила… — пробормотала я, но осеклась под его суровым взглядом.

— Никто не заслуживает смерти от руки неопытного мага, — отрезал Дагер. — Даже такая особа, как ваша мачеха. Сегодня я закрою глаза на данный инцидент, но если что-то подобное повторится…

Он многозначительно замолчал, и в этой паузе прозвучало больше угрозы, чем в любых словах.

— Вы немедленно будете отчислены из академии и переданы в руки магического правосудия. Это понятно?

— Да, господин ректор, — едва слышно прошептала я, опустив голову.

— И ещё одно, — голос мужчины стал жёстким как сталь. — Завещание, которое вы украли... Его придётся вернуть. 

— Но... — попыталась возразить я.

— Никаких "но", — отрезал Дагер. — Такими делами обязан заниматься стряпчий семьи! А завещания должны храниться в сейфах.

— Я не могу доверять мачехе, — буркнула я.

Дагер Ниссе тяжело вздохнул, и я ощутила исходящее от него сочувствие. 

— В этом городе у меня есть несколько знакомых адвокатов, — произнёс он неожиданно мягко. — Думаю, они согласятся взять ваше дело. 

Я не смела поднять глаза на ректора. После той сцены, что произошла в комнате… после всех обвинений мачехи желудок скрутился тугим, ледяным узлом.

— Спасибо, — пробормотала я.

Экипаж тронулся, мягко покачиваясь на мостовой, увозя меня прочь от особняка, где осталась часть теперь уже нашей с Эллин — жизни. Я смотрела, как мелькают за окнами дома, деревья, лица прохожих, и чувствовала, как меня захлёстывает волна странного опустошения. Да, я отомстила. Да, поставила на место эту гадину, которая отравила жизнь бедной Эллин. Но легче от этого не стало. Вместо ожидаемого триумфа, меня сковывало ледяное безразличие.

12

Как и было обещано, Дагер Ниссе привёз меня к своему знакомому адвокату. Нас приветствовала тяжёлая дверь с медной табличкой "Бернард & Ко".

— Дагер, ты ведь знаешь... — недовольно протянул мужчина. — Наследствами я не занимаюсь. К тому же у семьи Ройс есть свой стряпчий. Работает в паре кварталов отсюда.

— Скажем так, — резко парировал ректор. — Стряпчий семьи Ройс — не мой человек. Я ему не доверяю.