Царство бури и безумия (ЛП). Страница 79

Тусклая, потертая обложка та же, но… Я пересекаю комнату, пока не оказываюсь у прикроватной тумбочки, где она лежит. Из всей коллекции вещей, которые разместились на крошечном пространстве — появлялись и исчезали, — эта оставалась довольно долго. И все же кое-что изменилось.

Я провожу пальцами по шероховатой поверхности страниц в кожаном переплете и хмурюсь, читая название. История, которую вы должны знать, гласит. Это не название книги, которую дал мне Кэдмон. Это новая книга? Этого не может быть. Цвет обложки такой же мрачно-коричневый с черной шнуровкой. Книга такая же толстая, а имя автора по-прежнему отсутствует.

Несмотря на то, что колокола все еще звонят где-то поблизости, созывая всю Академию на арену битвы, я беру книгу в руки и открываю ее на первой странице.

Глава 41

Кайра

Я провожу пальцами по выгравированному золотому заглавию, ощупывая углубления и выступы в поисках каких-нибудь физических доказательств обмана. Название книги, которую я взяла у Кэдмона в библиотеке, было «История Пограничных Земель». Эта книга представляла собой тусклый коричневый фолиант в кожаном переплете с неровными краями и без имени автора.

Кроме названия, которое теперь бросается мне в глаза, словно призывая доверять ему, в книге ничего не изменилось. Я открываю страницу на последней, которую прочитала, и обнаруживаю, что уголок бумаги загнут точно так же, как я это сделала, чтобы отметить на чем остановилась. Однако слова внутри так же отличаются, как и название снаружи.

История, которую вы должны знать, — это вообще не книга, а дневник. Содержимое полностью изменилось, и я бы поклялась, что кто-то пробрался в мою комнату и заменил старую, если бы не очевидные следы моего использования. Я просматриваю вмятины от моих ногтей, оставленные там, где я прижимала их к определенным словам. Теперь слова совершенно новые, другие. Я читаю их.

Боги хотят, чтобы все верили, что они пришли с небес, благословенные существа, способные на множество новых вещей. Они, дорогой читатель, лжецы. Точно так же, как и ты.

Я судорожно сглатываю, бросая взгляд на дверь, а затем на окно, прежде чем продолжить чтение. По какой-то неизвестной причине эта книга, кажется, что-то может знать. Как будто писатель сам Бог. Я напрягаюсь при этой мысли.

— Кэдмон… — Я выдыхаю имя Бога Пророчеств, прежде чем качаю головой и продолжаю читать.

Боги не пришли с небес, а с места, далеко в океане этого нового мира. Боги, как вы их знаете, вовсе не Боги. Существа невероятной силы, да, но не всесильные. Не всевидящие.

Каким-то образом я знала, что эти слова правдивы. Боги не были всевидящими. Если бы это было так, то мое существование никогда не было бы вопросом. Я бы не стала прятаться, потому что они бы знали. Мое сердце колотится в груди, дыхание становится прерывистым. Я опускаюсь на кровать и переворачиваю страницу.

У берегов Ортуса, в глубинах океана, есть камень, способный противостоять всем стихиям. Огонь. Вода. Молния. Божественность. Гора Брим. Из нее произошел проклятый камень. Из нее явились Боги.

Проклятый камень? Гора Брим? Мои мысли налетают друг на друга, пока я прихожу к собственным выводам, вытекающим из слов книги. Мне никогда не приходило в голову задуматься, откуда взялся камень серы. Я всегда была только благодарна, что в этом мире есть какой-то камень, способный ранить или даже убить Божественное Существо. Но если Боги пришли из Бримстоуна, а камень — с горы у побережья Ортуса… где все еще находится первоначальная «Академия Смертных Богов»…

Раздается сильный стук в дверь, отрывающий меня от страниц книги и моих мыслей. Я вскидываю голову, понимая, что звук колоколов затих.

— Кайра? — Голос Теоса доносится из-за закрытой двери. — Ты готова? Нам нужно идти.

Черт. Черт. Черт. Теребя книгу в руке, я захлопываю ее и вскакиваю с кровати. — Подожди! — Кричу я, снимая тунику и вынимая самодельный ремень из петель брюк.

Так быстро, как только могу, я ныряю за своей формой, натягиваю свежие черные брюки на ноги и застегиваю их, одновременно поправляя кобуру с кинжалом. Ручка поворачивается, и я бросаюсь к окну как раз в тот момент, когда Теос входит внутрь.

— Теос! — Рявкаю я.

Дверь со щелчком закрывается за ним. — Извини, — говорит он. Однако в его голосе нет сожаления, когда я слышу, как он двигается, мягкие шаги приближают его ко мне. Я смотрю в сторону, когда его рука оказывается на периферии моего зрения. Он приподнимает новую тунику, которая сочетается с моей униформой.

Медленно, интуитивно ощущая свою обнаженную плоть, я поворачиваюсь к нему лицом. Я все еще ношу повязку на груди, но с каждым моим вздохом — резким и непрошеным — клянусь, они вот-вот вырвутся наружу. Золотистые глаза на короткое мгновение останавливаются на моем лице, встречаясь с моими, прежде чем опуститься к округлым холмикам моей груди.

На щеках нет румянца. Не от Теоса. Нет, за свою жизнь он повидал более чем достаточно обнаженных женщин. Однако жар — это совершенно другое дело. Его золотистый взгляд загорается, вспыхивая так, словно само солнце светит из-за пределов его глаз. Он поднимает мою тунику, а затем натягивает верхнюю часть через голову.

Оцепеневшая и сбитая с толку, я позволяю ему двигать моими руками, пока он помогает мне продеть конечности в отверстия рукавов, а затем заправить подол за пояс брюк. Он ничего не говорит о кинжале, который, без сомнения, видел у меня за спиной.

— Теос?

Его губы сжаты в ровную линию, которая не выдает никаких явных эмоций. Только огонь, все еще потрескивающий в его глазах, дает мне хоть какой-то намек на то, что он не так спокоен, как кажется. Несмотря на то, что он упомянул о том, что нам нужно поторопиться, прежде чем войти, время для нас как будто остановилось. Он поднимает руку, касаясь пальцами моего подбородка.

— Думаю, я знал, — шепчет он, — что, что бы ты ни скрывала, это может представлять опасность для меня и моих братьев.

Я не знаю, что на это сказать. Слова застревают у меня на губах, я не могу пошевелиться или произнести их вслух. Внимание Теоса не отрывается от моего лица теперь, когда он твердо сосредоточился на нем.

— Руэн хотел, чтобы ты ушла, как только ты появилась здесь и проявила первую каплю храбрости. Он не привык к такому, особенно от людей, но, полагаю, теперь понятно, почему ты была такой… — Он не заканчивает комментарий, вместо этого качая головой и продолжая. Большой палец касается моего подбородка, мягчайшим движением откидывая голову назад.

— Каликс хотел поиграть с тобой, — продолжает он. — Люди для него — игрушки. Предметы, которыми он владеет и которые ломает, когда они не соответствуют его ожиданиям — если они у него вообще есть. — Уголок его рта слегка приподнимается, как будто его это забавляет. Он опускается в следующее мгновение.

— Но я… — Он наклоняется ближе, пока его лицо, его закатные глаза не становятся всем, что я вижу. Мое сердце колотится в груди, дико и непонятно. — Я думал, что буду как Каликс. Поиграю с тобой и посмотрю, как ты сломаешься. — Его взгляд скользит между моими глазами, прежде чем опускается к моему рту. Я инстинктивно облизываю нижнюю губу, и его веки слегка опускаются. — Представь мое удивление, когда ты вообще не сломалась, а перехитрила нас.

То, что было несколькими короткими месяцами в прошлом, теперь кажется прошедшей целой жизнью. У меня перехватывает дыхание, когда его большой палец отклоняет мою голову еще дальше назад, и он подходит ближе, пока жар его груди не оказывается прямо напротив моей.

— Я не хотел, чтобы ты уходила, а после Дариуса, — он обрывает себя жестоким изгибом губ и низким смешком, который скорее едкий, чем веселый, — я просто хотел тебя, — наконец признается Теос. — Я хотел девушку, которая смотрела бы на меня так, словно понимала мою потерю и знала, каково это. Которая смотрела на меня и не видела существа, способного угрожать ей и лишить ее жизни в одно мгновение, одним словом. Ты была такой бесстрашной, и я хотел этого. Кто-то, кто хотел трахнуть меня не для того, чтобы заявить о каком-то родстве с моим отцом или просто сказать, что они были в моей постели. Я хотел кого-то, у кого не было скрытых мотивов. Я думаю, что это никогда не было моей судьбой, потому что они у тебя были, не так ли?