Царство бури и безумия (ЛП). Страница 63

Как только я выхожу во внутренний дворик Терр за пределами обеденного зала, предназначенного для слуг, я чувствую, как в глубине моего сознания пробегает дрожь. Остановившись, я осматриваю окрестности, всех Терр в их серой униформе, которые спешат к открытым дверям, к теплу и еде, которые ждут внутри. Статуи, окружающие этот двор, стоят как безмолвные стражи, тоже наблюдая за ними всеми.

Приближаясь к одной — Данай, жены Трифона и Царицы Богов, она стоит, с опущенными руками по швам, но ее взгляд прикован к тому, что находится перед ней, я останавливаюсь и рассматриваю длину ее каменного платья. Улыбка угрожает вырваться на свободу, и я чувствую, что смягчаюсь, когда замечаю мою маленькую королеву пауков, Аранею, которая карабкается по краю точеной юбки.

Восемь больших черных круглых глаз смотрят на меня, и я, не колеблясь, протягиваю руку и касаюсь макушки ее крошечной головки. Маленькой по сравнению со мной, но намного крупнее других моих фамильяров. Я придвигаюсь ближе, опускаю голову, как будто молюсь Данае, как, по моим наблюдениям, делают многие другие Терры, не позволяя никому из проходящих мимо увидеть паука.

Разум Аранеи тянется к моему собственному, и мои глаза закрываются, когда образы передаются от нее ко мне. Я попросила ее обыскать северную башню на предмет потенциальных фамильяров Каликса утром перед тем, как я поговорила с Найлом. Когда позже она вернулась с не слишком полезным отчетом о змеях Каликса, все из которых ускользали всякий раз, когда она приближалась, как будто могли почувствовать ее сильную связь со мной, я тогда дала ей другое задание — выяснить, кто донимает моего друга.

Темные коридоры и ровные голоса. В воспоминаниях Ары запечатлен вид двух гораздо более высоких Терр, парня и девушки, парящих над фигурой Терры поменьше, хотя по эмоциям, которые она передает вместе с изображениями, становится ясно, что она сбита с толку их языком. Язык людей и Богов. Возможно, она понимает меня, но это только из-за нашей связи. Для этого маленького существа люди, Смертные Боги и Богини все одинаковы. Более крупные формы жизни, которые угрожают самому ее существованию.

Именно по этой причине она и ее собратья прячутся, зарываются в землю и выходят только тогда, когда чувствуют, что это безопасно. Это нормально — быть страшным, если ты большой, но никогда — когда ты маленький и тебя легко уничтожить. Мое тело напрягается, когда воспоминание смещается и в поле зрения появляется лицо Терры поменьше.

Моя верхняя губа приподнимается, и рычание вырывается из моего горла. Мы с Мейрин были правы. Я наблюдаю с болезненной беспомощностью в животе, как лицо Найла искажается от замешательства и смирения, когда более высокий парень прижимает его к стене. Он наклоняется ближе, шипя что-то, чего я не слышу в памяти.

Через мгновение я убираю палец от паучьей королевы и выдыхаю, позволяя своему рычанию затихнуть, когда я оглядываюсь назад, чтобы убедиться, что нас никто не заметил. Большинство людей ненавидят пауков, а я и так уже привлекла достаточно внимания.

— Спасибо тебе, — тихо шепчу я своей маленькой паучьей королеве. — Присматривай и за ним, если не возражаешь.

Ара не кивает, но я чувствую зерно ее согласия в своем сознании, прежде чем она скользит дальше, исчезая за обратной стороной статуи и возвращаясь в тень. Гнев накаляется на грани ее ухода. Я подавляю его, когда поворачиваюсь, чтобы войти в обеденный зал Терр, как и все остальные.

Я почти сразу замечаю Найла, маячащего в дальнем конце комнаты, и когда я приближаюсь, то шагаю немного громче, чтобы он услышал мое приближение. Он поднимает голову, и его лицо мгновенно светлеет, хотя следы темных теней под глазами остаются. Я слегка улыбаюсь в ответ.

— Добрый вечер, — бормочу я, когда мы вдвоем продвигаемся вперед, ожидая своей очереди подойти за едой.

Найл открывает рот, чтобы что-то сказать, но замирает, заметив что-то за моим плечом. Холодная усмешка скользит по моему лицу, заменяя прежнюю, когда я поворачиваюсь и вижу человека из воспоминаний паука. — Кто это? — Спрашиваю я Найла, притворяясь невежественной, когда смотрю на высокого Терру, который выглядит сложенным, как бык, с его широкими плечами и квадратной головой.

Найл смотрит на меня с трепетом, прежде чем наклоняет голову и бормочет ответ. — Э-это Родни, — говорит он.

Родни. Простое имя для невзрачного мужчины. Я хриплю где-то в глубине горла. — Это он тебя беспокоит?

Голова Найла вскидывается. — Ч-что? Как… Я имею в виду, нет, конечно, нет. Я… я же говорил тебе на днях, что со мной все в порядке.

Я закатываю глаза. — Я не глупая, Найл. И я также не прощаю тех, кто задирает слабых. — Почему он нацелился на тебя?

Мягкие каштановые пряди падают на лоб Найла, когда он качает головой. — О-он не…

Я вздыхаю и полностью поворачиваюсь, обрушивая на Найла весь свой мрачный взгляд. — Ты больше заикаешься, когда врешь, — говорю я ему. — Просто сдайся. Я уже знаю, что что-то происходит. Ответь мне. Почему он нацелился на тебя?

Найл прикусывает нижнюю губу, и на мгновение я уверена, что он собирается снова солгать мне, отрицать то, что я ясно вижу — страх и печаль в его глазах. Затем его глаза расширяются, и он протягивает руку, хватая меня за руку так быстро, что я удивляюсь его скорости больше, чем силе, когда он дергает меня вперед.

— О чем бы ты ни думала, Кайра, не делай этого, — шепчет он мне, его голос становится все выше, несмотря на попытки говорить тихо.

Моя ухмылка становится шире. — Я не понимаю, что ты имеешь в виду, — лгу я.

Брови Найла опускаются, а губы приоткрываются, но прежде чем он успевает что-либо сказать, на нас обоих падает тень. — Ну, ну, ну, если это не Найл и Безбожная шлюха.

Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Найл немедленно выпрямляется. — Н-не н-называй ее так, — пискнул он.

Это мило, правда. Что бесит меня еще больше. Я поворачиваюсь лицом к грубияну, известному как Родни. Вблизи он еще уродливее, чем в воспоминаниях Ары. Его глаза посажены слишком близко, губы тонкие, их практически нет, а между бровями есть волосяная складка, которая сближает их. Я скрещиваю руки на груди и смотрю на него снизу вверх, приподнимая бровь.

— Ты, конечно, имеешь в виду не меня, не так ли? — Беспечно спрашиваю я.

Родни игнорирует меня. Вместо этого он протягивает руку, чтобы оттолкнуть Найла, его большая мясистая рука ударяет моего друга в плечо и отбрасывает его на несколько шагов назад. Мои руки сжимаются в кулаки. Я встаю перед Найлом, когда Родни смеется и собирается снова пихнуть его. Большой, тупой болван останавливается и выгибает бровь, глядя на меня.

— Безбожная шлюха, — заявляю я. — Ты имеешь в виду не меня, не так ли? — Я повторяю вопрос.

Он хихикает, звук наполовину сдавленный, наполовину насмешливый. — Кого еще я мог иметь в виду? — За его спиной девушка придвигается ближе. Несмотря на ее женственные черты, она достаточно похожа на Родни, чтобы я поняла, что они, должно быть, родственники. Вероятно, брат и сестра. Родни ухмыляется мне сверху вниз. — Слышал, что, чтобы загладить твое неуважение, тебя привели в День Нисхождения и разделили со многими нашими Хозяинами. Держу пари, что твоя киска уже хорошо использованная. Я пытался спросить своего друга, — Родни указывает на Найла у меня за спиной, — попробовал ли он уже.

Я позволяю своей легкой усмешке стать острой, как бритва, и обнажаю зубы. — Если мое тело было принято Богами, то почему я безбожница? — Спрашиваю я, любопытствуя, до чего додумался его глупый маленький мозг размером с горошину.

К моему приятному удивлению, девушка, стоявшая у него за спиной, подходит к нему и отвечает за него. — Если бы ты действительно уважала Богов, то ты бы никогда не проявила к ним неуважения, — насмехается она надо мной. — Твое дальнейшее присутствие здесь является оскорблением для всех Терр.

— Это так? — Я переключаю свое внимание на нее.

Родни отступает на шаг, так что девушка оказывается перед ним. Теперь ясно, кто главный в их маленьких домогательствах, а кто грубая сила. — Так и есть, — фыркает девушка в мою сторону, поднимая лицо и морща нос, как будто чувствует какой-то неприятный запах.