Царство бури и безумия (ЛП). Страница 57

Мгновение спустя пальцы Каликса запутываются в моих волосах, хватая меня за голову, когда он использует свою хватку, чтобы откинуть мою голову назад, и его член входит обратно в меня одним длинным движением. Я издаю сдавленный стон, когда эти штанги достигают нового места, вызывая новые мини-оргазмы.

— Я покажу тебе, как плохо ты играешь, маленькая лгунья, — шипит Каликс мне на ухо прямо перед тем, как взять мочку зубами и прикусить. Сильно. Я вскрикиваю, боль пронзает плоть там, и чувствую, как что-то капает мне на плечо, паря над поверхностью воды. Когда он отпускает меня, я поворачиваю голову, вижу там кровь и понимаю, что он сделал это нарочно.

Каликс входит в меня так сильно, что я чуть не ударяюсь головой о следующую ступеньку. Я хлопаю ладонью по ступеньке и поднимаю ногу, пытаясь ослабить его силу, но этого недостаточно. Это было бесцеремонное замечание, сделанное с целью наказать его. Теперь это обернулось против меня, и я снова подвергаюсь наказанию.

Каждый толчок в мою киску заставляет меня чувствовать, что меня толкают вперед. Мои колени царапаются о ступеньки под водой, и только когда я чувствую под ними холодную твердую землю, я понимаю, что он подталкивал меня вперед. Он вывел меня своим членом из ванны на кафельный пол, окружающий ее.

Моя кожа разрывается о шероховатую поверхность, и я стискиваю зубы от пронзающей боли. Каликс хмыкает, его низкие животные звуки эхом разносятся по комнате, точно так же, как влажные шлепки его бедер по моей заднице.

— Мне нравится твоя непокорность, — говорит Каликс таким тоном, словно у него перехватывает дыхание. Его член пульсирует внутри меня, ощущение того, как он набухает, заставляет меня содрогаться, когда искры танцуют по моему позвоночнику, вверх, а затем обратно вниз. — Я даже буду время от времени поощрять это.

Я впиваюсь зубами в губы, ощущая вкус крови. Мои руки пытаются удержать мое собственное тело прямо и устойчиво, но это трудно сделать. Я уверена, что мои ноги исцарапаны на хрен, и я виню его так же сильно, как получаю удовольствие от того, что он делает. Он заставляет меня чувствовать, что я могла бы просто прижаться лицом к прохладному кафелю, выгнуть задницу и просто позволить ему овладеть мной, как будто мы два волка в самых темных уголках Пограничных Земель — жестокие животные, спаривающиеся под полной луной. Но в то же время он вызывает у меня желание обхватить руками его горло и задушить.

Каликс стонет. — Боги, твоя гребаная киска идеальна.

Я больше не могу использовать воду в качестве оправдания, теперь, когда мы находимся на полусухом полу, я могу сказать, что влага, стекающая у меня между ног, — моя собственная. Внизу живота раздается тупая боль, и я со стоном сжимаюсь вокруг него, вырывая еще один стон из его уст.

Я чувствую себя захваченной. Я чувствую себя помеченной. Я чувствую себя принадлежащей.

— Теос мог бы заполучить тебя первым, — говорит Каликс, его слова становятся все более жесткими и отрывистыми по мере того, как он приближается к собственному освобождению, — но я намерен сохранить тебя, маленькая воровка. Пока ты развлекаешь меня, твое тело принадлежит мне. Продолжай развлекать меня, и никто никогда не узнает о твоем маленьком грязном секрете.

Мои глаза застилают слезы, когда ногти впиваются в затирку плитки. Громкий шлепок достигает моих ушей, и я сдерживаю всхлип, когда молния пронзает меня от острой боли в правой ягодице, которая разгорается, а затем переходит во что-то еще. Еще один шлепок приходится по другой заднице, более громкий в тишине ванной комнаты.

Эти чертовы штанги натирают такое чувствительное место внутри меня, что слезы текут по моему лицу, вырываясь из глаз, когда молния возвращается при втором ударе. На этот раз это полностью поглощает меня.

Бедра Каликса неподвижны, и он толкается в последний раз, его член проникает так глубоко, что натыкается на что-то, и тампульсирует боль. Низкий, эротичный стон, полный мужского удовольствия, срывается с его губ, когда он изливается в меня. Его сперма сталкивается с моей собственной, смешиваясь, и когда он отстраняется, она капает из меня на пол под нами, звук похож на легкое постукивание.

Кап.

Кап.

Кап.

Тяжело дыша, обливаясь потом, дрожа, я смотрю вниз на свои руки, которые, кажется, отказываются поднимать меня, а затем перевожу взгляд на свои ноги. Им тоже приходится нелегко. Я закрываю глаза, когда унижение обрушивается на меня гораздо сильнее, чем что-либо когда-либо прежде.

Что… я делаю?

Прежде чем я успеваю обдумать эту мысль, пара грубых рук хватают меня за бедра и приподнимают. — Клянусь Богами, если ты попытаешься трахнуть меня снова после этого, я перережу тебе горло, пока ты спишь, — рычу я.

Веселый смешок Каликса — его единственный ответ, когда он несет меня несколько шагов назад к ванной. Наверное, в этот момент я похожа на сморщенный чернослив, но я не спорю, когда он опускает меня в теплую воду и смывает кровь с моих рук и коленей.

Он садит меня на последнюю ступеньку, и когда мои глаза снова открываются, я смотрю, как он марширует по комнате во всей своей загорелой обнаженной мужской красе, не стесняясь себя. Но мне… мне есть чего стыдиться. Быстро приложив к голове одно из банных полотенец, чтобы высушить волосы, а затем к телу, он отбрасывает его в сторону и берет свежее, прежде чем подойти ко мне.

На этот раз я смотрю на свои ушибленные и порезанные колени. Банное полотенце падает рядом со мной.

— Я попросил своих фамильяров оставить мальчику Терре записку, что ты не голодна и вернулась в северную башню, — говорит Каликс. — Возвращайся, когда закончишь с остальными ритуалами купания.

Шок от признания Каликса заставляет меня резко обернуться, как раз когда он принимает свою змеиную форму — его тело сжимается само по себе, кожа натягивается, а кости расплавляются, принимая новую форму. Длинная, толстая, черная змея моргает на меня раз, другой, а затем поворачивается и ускользает обратно в темноту — вероятно, это одно из различных вентиляционных отверстий, которые проветривают эту комнату, когда пара становится слишком много.

Когда я уверена, что он ушел, я опускаюсь спиной на пол и смотрю в изогнутый потолок. В моей голове масса эмоций и сбивающих с толку вопросов. Эта игра, в которую мы играем «Даркхейвены и я» такое чувство, что я та, кто ее начал, но я также та, у кого не хватает половины деталей.

Глава 31

Каликс

— Где ты был… — Теос замирает, уловив мой запах, как только я вхожу в наши общие покои. Его нос морщится. — Почему от тебя пахнет мокрой землёй?

И я бы с ним согласился. Эти твёрдые мыльные лепёшки, которыми я видел, как мылась Кайра, пахли землёй и травами — совсем не так, как ароматные соли, что нам выдают целители после тренировок. Моим собственным чувствам эта дрянь тоже была отвратительна — именно поэтому я и покрыл её своим запахом, натирая её не только своим телом, но и членом, и семенем, втирая их глубоко в её сердцевину.

Я ухмыляюсь при воспоминании. Пальцы щелкают перед моим лицом, когда появляется Теос с нахмуренными от раздражения бровями. — Каликс! — Он лает так, как будто повторяет мое имя уже несколько минут. — Ты собираешься мне ответить? Почему от тебя так пахнет? — Он хмурится, все еще оглядывая мое тело, с отвращением скривив верхнюю губу. Теперь, одетый в свободную тунику, новые брюки и ботинки, я подхожу к нему с этой дерьмовой ухмылкой.

Я не могу сдержать изгиб своего рта, даже если бы попытался. Ощущение того, как влагалище моей маленькой воровки так туго обхватывает мой член, все еще остается во мне, как призрачное прикосновение. Даже с ее характером, она фантастически трахается. Кое-что, что я определенно попробую снова в самом ближайшем будущем.