Царство бури и безумия (ЛП). Страница 54

Возобновляя свои движения уже более медленно, методично, я наклоняю голову, выглядывая сквозь завесу волос, когда поднимаю ногу из воды, снова намыливаю ее, а затем беру ближайшее ведро, чтобы вымыть дочиста. Мое сердце замедляет свой ритм до ровного, когда я равномерно дышу, наблюдая и ожидая.

Я провожу ритуал очищения своей второй ноги, а затем рук и плеч — тень по-прежнему не появляется. Однако что-то здесь есть, я чувствую это в комнате — тихое присутствие. Возможно, любопытствующее.

Когда мне больше нечего вымыть, и я уверена, что это заняло гораздо больше времени, чем я хотела, я вылезаю из ванны и голышом подхожу к стопке полотенец в дальнем конце большой комнаты.

— Ссссссссссс.

На этот раз я не останавливаюсь. Я вообще никак не реагирую, когда этот шипящий звук доносится до меня, достаточно тихо, что, я уверена, он не достиг бы человеческого слуха так быстро или отчетливо. Я беру банное полотенце и перебрасываю длинные пряди своих светло-серебристых волос через плечо, выжимая воду пальцами, прежде чем промокнуть локоны тканью.

— Ссссссссссс.

Мои пальцы продолжают свою работу, двигаясь по моим волосам, а затем по всему телу. Только когда отчетливый звук погремушки достигает моих ушей — как от маленьких детских игрушек, которые я видела на рынках, — меня охватывает настоящая тревога. Я оглядываюсь через плечо, отмечая, что заперла дверь в ванную комнату изнутри на тот случай, если кому-то из смертных придет в голову подняться во время ужина, и задаюсь вопросом, как быстро я смогу добраться до нее и выбраться из комнаты до того, как он нападет.

Я делаю шаг к дверям, сжимая в кулаке банное полотенце, но не оборачиваю вокруг себя. Нагота ничего не значит перед лицом знания, сможешь ли ты убежать от очень специфического вида монстров. Далее следует мой второй шаг, когда я готовлюсь к взлету. Этот характерный звук погремушки эхом отражается от стен, ближе, чем раньше, и вот так я ныряю вперед.

Мои босые ноги шлепают по мокрому кафельному полу. Я лишь слегка беспокоюсь о том, что могу споткнуться на скользкой поверхности, поскольку все свое внимание сосредотачиваю на дверях, находящихся в пределах моего поля зрения. Я оказываюсь в пяти футах от проклятого замка, когда шипение и грохот становятся громче, а затем резко прекращаются за долю секунды до того, как широкие, сильные руки с характерными отметинами от его предыдущего спарринга обхватывают меня за талию и сбивают с ног.

Ответ, по-видимому, недостаточно быстрый.

Я подавляю инстинктивное желание закричать, нанося ответный удар локтем ему в лицо так быстро, что он хрюкает и ослабляет хватку. Точно так же, как ослабить хватку чьей-то руки — всегда хватайся за слабое место. Я вонзаю ногти во все еще заживающую рану на его предплечье и бросаюсь вперед, вынуждая его ослабить хватку.

— Черт!

Мои губы изгибаются, когда он шипит от боли, но я еще не победила. Вряд ли. Эти двери все еще заперты, и я не по ту сторону. Несмотря на то, что он не произнес ни единого слова, у меня такое чувство, что он играет со мной в какую-то игру. Если я доберусь туда, где есть другие глаза, он, возможно, просто отпустит меня.

Мои ноги отрываются от земли, когда я бегу. Так близко, что я вытягиваю руку, хватаясь за ручку. Она поворачивается под моей хваткой, но дверь не открывается. Другая моя рука тянется к замку но прежде, чем я успеваю ухватиться за него большим и указательным пальцами, руки Каликса снова обхватывают меня за талию, поднимают и перекидывают через одно твердое плечо, буквально отрывая от двери к моей свободе. Банная ткань, которую я держала в руках, когда начала бежать, валяется на кафеле под нами, и он перешагивает через нее заходя в теплую воду.

Я подпрыгиваю, чертыхаясь, и убираю все еще мокрые волосы с лица. Я не могу убить его, потому что тогда откроется все, что я с таким трудом скрывала, но это не значит, что я не буду сопротивляться.

Сжимая пальцы в кулак, я сильно ударяю им по его пояснице и наслаждаюсь стоном боли, который он издает, как только я бью его по почкам. Для любого другого этот удар мог бы свалить его с ног. Однако для Каликса все, что это делает, — это заставляет его мрачно усмехнуться прямо перед тем, как отправить меня в центр бассейна.

Я прикусываю язык, чувствуя вкус крови, и зажмуриваю глаза, когда вода накрывает мою голову. Чувство невесомости захлестывает меня в одно мгновение, и мои глаза снова открываются, чтобы увидеть вокруг темные глубины. Я поворачиваюсь, мои волосы развеваются у лица. Я убираю их в сторону, когда замечаю Смертного Бога, рассекающего воду в моем направлении. Стиснув зубы, я гребу назад, вытягивая руки вверх и дрыгая ногами, когда выныриваю на поверхность, хватая ртом воздух прямо перед тем, как чья-то рука хватает меня за лодыжку и дергает обратно под воду.

Рот наполняется водой. Вырываясь из хватки Каликса, я стискиваю зубы и бью каблуком ему в лицо. Хрящ хрустит, и он отпускает меня. Я замечаю струйки темно-красной крови, поднимающиеся из его ноздрей. Даже под водой Каликс выглядит жестоким королем, когда улыбается.

Мое сердце без всякой необходимости стучит в ушах. Так громко, что, клянусь, он слышит это даже сквозь окружающую нас воду. Я оскаливаю на него зубы, когда он машет мне пальцами, дразня меня. Мудак. Но мне нужен воздух, поэтому я отрываюсь от него и снова выныриваю на поверхность.

Легкие горят, я высовываю голову над водой и несколько раз жадно хватаю ртом воздух, ожидая, что Каликс всплывет рядом со мной или снова схватит меня за ноги. Я поворачиваюсь по кругу, понимая, как далеко ему удалось меня забросить. В отличие от некоторых общественных бань, в которых я бывала раньше, купальня Терр представляет собой большой и глубокий круг со ступенями, которые начинаются с края и спускаются по мере приближения к середине — как раз там, где мы находимся. Как можно дальше от краев ванны.

Он пытается меня утопить?

Что-то касается моей ноги, и я опускаю голову, вглядываясь в слегка помутневшую воду. Однако я вижу на своей лодыжке не руку, а хвост. Черный, чешуйчатый хвост. Он дергает, не сильно, но достаточно настойчиво, чтобы показать мне, что он чего-то хочет.

Какого хрена?

Я пытаюсь лягнуть тварь снова, но она не отпускает меня, и тогда другая находит мою другую лодыжку. Два чешуйчатых хвоста обвиваются вокруг моих ног, двигаясь вверх. Пузырьки поднимаются из-под поверхности воды в нескольких футах от нас, прежде чем Каликс выныривает, обеими руками зачесывая волосы назад.

Я смотрю на него, разинув рот. Еще больше крови течет по его лицу из обеих ноздрей, а нос совершенно искривлен. Не моргнув глазом, он берет его крепкой хваткой и с тошнотворным хрустом возвращает на место. Затем большим пальцем он вытирает кровь из-под ноздрей и поднимает воду снизу, чтобы промыть лицо.

— Закончила бегать, маленькая лгунья? — спрашивает он, выгибая бровь, когда ступает по глубокой воде.

Я продолжаю брыкаться, но хвосты так и не отпускают меня, и если это не он, то… по моей спине пробегают мурашки. — Что ко мне прицепилось?

Он улыбается и разводит руки в стороны, скользя по воде, придвигаясь ближе, пока наши груди почти не соприкасаются. Я чувствую себя раскрасневшейся, разгоряченной и совсем не такой чистой, какой была после ванны.

— Что ко мне прицепилось, Каликс? — Я требую ответа, повторяя вопрос, пытаясь сбросить всех их еще раз, но безуспешно.

Каликс тянется ко мне, и я пытаюсь отпрянуть назад, но только для того, чтобы штуки, вцепившиеся в мои лодыжки, двинулись к нему. Моя голова откидывается назад, волосы уходят под воду, прежде чем я успеваю выпрямиться. Его рука касается моей талии, и в ту секунду, когда его пальцы оказываются на мне, существа под водой отпускают меня.

Отводя взгляд в сторону, я наблюдаю, как две маленькие водяные змейки скользят по поверхности воды, спеша прочь от нас двоих. Я бросаю обвиняющий взгляд на Смертного Бога, улыбающегося мне с небольшим количеством крови на губе и диким выражением в глазах.