Мечников. Битва умов (СИ). Страница 3

Тем более, на Николая Первого уже было совершено несколько покушений, а лучших лекарей, включая меня и Павлова, позвали сюда как раз для того, чтобы в случае очередного нападения на государя мы смогли спасти ему жизнь.

— Откуда вам это известно, Владимир Харитонович? — шёпотом спросил я. — Всё-таки информация о покушении вряд ли могла совершенно случайно попасть к вам в руки, верно?

— Вы что, меня подозреваете? — насупился Павлов.

— Я этого не говорил. Но почему вы решили рассказать об этом мне, а не гвардии, князю Игнатову или даже самому Николаю Павловичу?

— Мечников! — шикнул он. — Вы за идиота меня не держите. Если я с таким заявлением подойду к кому-либо из них, меня сразу же отправят на допрос. Я прекрасно знаю, как это работает. Мои слова не воспримут как предупреждение. Их скорее расценят как угрозу. Просто, чтобы перестраховаться. Понимаете?

А он прав. Такое и вправду возможно. Я осознаю, почему он не хочет рисковать. Но кое-что всё же меня смущает.

— Во-первых, вы так и не объяснили, откуда узнали об этом, господин Павлов, — подметил я. — Ушли от ответа. И это подозрительно. А во-вторых, мне не совсем понятно, почему вы решили рассказать об этом именно мне. Мне казалось, что мы с вами склонны не доверять друг другу.

— Алексей Александрович, — Павлов ещё ближе придвинулся ко мне, а затем прошептал: — Посмотрите внимательно на мои ноги.

Я опустил взгляд и заметил, что колени Павлова испачканы. Судя по всему, кровью.

— Чья это кровь? — удивился я.

— Моя. Я подслушивал разговор двух дворян. И ради этого мне пришлось вылезти через окно и повиснуть на балконе. Но в итоге эти двое вышли наружу, и я вынужденно рухнул на землю, — заявил он. — Опять сломал себе колени.

Точно, если присмотреться к внешнему виду Павлова, можно сделать вывод, что он весь вечер ковырялся в каких-то кустах. Или как минимум участвовал в драке. Перелом коленей, вообще-то, ситуация серьёзная, но я помню, какие особенности даёт Владимиру его бог — Махаон. Ускоренная регенерация. Себя Павлов излечивает практически моментально.

Он явно не лжёт. Наверное, впервые в жизни!

— А к вам решил подойти, потому что я, простите уж за выражение, в полной заднице, — прошипел он. — Я этих двоих разглядеть не успел. Зато они совершенно точно меня заметили. А теперь давайте сложим «два» и «два» и подумаем, кого же уберут первым перед тем, как прикончить императора Российской Империи?

— Вы хотите, чтобы я вас подстраховал? — уточнил я.

— Да, — нехотя признался он. — Если за меня всерьёз возьмутся эти головорезы, никакая регенерация мне уже не поможет.

Понимаю, что он имеет в виду. Одно дело — переломать ноги и получить серьёзную рану. С этим его лекарская магия справится быстро. Но если кто-то решит перерезать глотку Павлову или вонзить ему клинок прямо в сердце — магия сработать не успеет. Хотя знать мы это наверняка не можем, но думаю, Владимир вряд ли хочет проверять пределы своих способностей.

— Хорошо, мы можем вместе провести небольшое расследование, — кивнул я. — Только сразу предупрежу — никаких глупостей. Если вы захотите меня обмануть или подставить — можете не сомневаться, поверят именно мне, а не вам. На балу очень много дворян, с которыми я нахожусь в дружеских отношениях.

— И двое из них готовят переворот, — хмыкнул Павлов.

— Вы смогли узнать хотя бы одного из них? — спросил я.

— Да я никого из присутствующих не знаю! — ответил Павлов. — Тут есть несколько дворян из Санкт-Петербурга, но все остальные прибыли из Саратовской и прочих губерний. Если бы вы были на моём месте, вам, может, и удалось бы опознать этих людей по голосу.

— Тогда план действий следующий, — решил подытожить я. — Не привлекаем лишнего внимания. Вы держитесь на виду и наблюдайте за поведением гостей. Я же пройдусь по всему залу. Постараюсь добыть хоть какую-нибудь информацию.

— Только не ведите себя так, будто вы какой-то шпион, — взмолился Павлов. — Так вы точно спугнёте недругов.

Совет Павлова дельный, но я и так не собирался выдавать своих намерений. Буду вести себя как человек, который пришёл сюда, чтобы пообщаться и отдохнуть. Большинство присутствующих воспринимает меня как обычного лекаря. Никто не думает, что я могу оказаться серьёзным противником.

О моих боевых навыках знают немногие. Во многом потому, что половина из тех, с кем я вёл бой, сидит за решёткой, а вторая половина мертва.

Мы с Павловым разделились. Я решил вернуться к отцу, чтобы предупредить и его о готовящемся восстании, но что-то меня остановило.

А могу ли я доверять и ему в этой ситуации? Как я понял, император лично с моим отцом ещё поговорить не успел. Значит, он не проверил его на верность. Не хочу я подозревать собственного родителя в предательстве Родины, но я слишком плохо его знаю, чтобы делать выводы. В этот мир я попал прошлой осенью и в основном от отца получал одни лишь проблемы.

Нет, он не похож на предателя, но и довериться в этой ситуации я ему не могу. Лучше перестраховаться.

— Алексей Александрович! Ради Грифона, пожалуйста, простите меня! — неожиданно появился прямо передо мной Александр Иванович Разумовский. — Я вас подвёл. И мне очень стыдно. Но я могу объясниться.

— Вы про обещание? Да, пациента с нарушением ритма мне не хватило на соревновании, но я справился и без него. Пришлось вызвать патологию самому себе с помощью обратного витка, — ответил я.

— Я уже наслышан. Все наслышаны! Половина присутствующих только о вас и говорит. Многие дворяне наблюдали за вами с Павловым, — произнёс он. — Но, клянусь, я ничего не мог сделать. Тот пациент, которого я вам обещал, неожиданно выздоровел. Его посетил какой-то столичный лекарь и излечил его совершенно бесплатно. Причём даже не представился!

Столичный лекарь? Ах ты ж зараза, Павлов! Так и думал, что он попробует помешать нашему соревнованию. Удивительно, что я узнал о его плане уже постфактум. Видимо, он всё же смог откуда-то прознать про дефибриллятор и попытался убрать пациента, которого я просил пригласить на соревнование.

Но мне повезло, и он не понял, что на самом деле я собирался испробовать на нём не дефибриллятор, а порошок дигоксина. Тогда бы он точно создал ещё одно изобретение, и наша схватка прошла бы более напряжённо.

Думаю, он опять воспользовался своими актёрскими навыками и подслушал наш с Разумовским разговор. Либо выступил в роли пациента, либо в роли посетителя. Но теперь это уже не важно. Его авантюра всё равно не удалась.

— А сам я прийти к вам не смог, — продолжил оправдываться Разумовский. — После очередной атаки секты в мой госпиталь попали сразу пять человек с тяжёлыми увечьями. Пришлось посвятить им всё своё внимание.

— Успокойтесь, Александр Иванович, я не держу на вас зла, — ответил я. — Но насчёт атаки секты — вы меня удивили. Я не знал, что они вновь начали устраивать хаос.

— Городовые направили все свои силы на поиск этих мерзавцев, — ответил главный лекарь. — Они действуют методично. Либо атакуют лекарей, либо совершают покушения на их соседей. Будто пытаются нам угрожать.

Я запомнил слова Разумовского, но был вынужден вежливо прервать нашу беседу. Он ведь даже не понимает, что отвлекает меня от куда более важной задачи.

Но на этом «покушения» на моё внимание не прекратились. Через пять минут на меня накинулся сам Иннокентий Сергеевич Елин — барон Хопёрска.

В последний раз я видел его в состоянии, близком к смерти, но сегодня он встретил меня бодрым и полным сил.

— Алексей Александрович! — воскликнул он. — Как я рад вас видеть! Вы бы хоть заглянули к нам, я же вас так и не смог отблагодарить. Анна всё мне рассказала. Вы спасли мне жизнь, а я этого даже вспомнить не могу. Так стыдно… Я ведь собственного сына чуть не засудил! Совсем себя не осознавал в тот момент!

— Ничего страшного, Иннокентий Сергеевич, — пожав ему руку, ответил я. — Это — моя работа. Главное, что теперь вам ничего не угрожает.