Стратегия одиночки. Книга восьмая (СИ). Страница 24

Работа здесь — это ругательство. Кто работает — тот или идиот, или ещё не понял, как выглядит «настоящее веселье». Каждый второй лоточник торгует мечтами: то зельями «везения», то поддельными амулетами, которые якобы «привлекают успех». Каждый третий уже всё проиграл, в том числе и своё будущее, но не унывает — ведь осталась вера, что завтра его, именно его, Сино наконец заметит и вытащит за шиворот из канавы прямо на перину из золотых монет.

Фейст — это не город. Это карикатура на надежду, гротеск из золота и плесени, в котором каждый либо уже пьян, либо только идёт в эту сторону. И каждый свято уверен, что заслужил роскошь, даже если за спиной у него только пустые бутылки, разбитые мечты и пара дохлых крыс пойманных на обед.

Да и вели себя местные жители так, что в большинстве других уголков Айна их уже давно бы забили камнями или, как минимум, поколотили с пристрастием. Вот, например, нищий, который сидел на углу перекрёстка и прямо у всех на виду занимался откровенным самоудовлетворением. Даже мне, землянину, человеку куда более свободных взглядов, было отвратительно смотреть на это беззастенчивое жирно-масляное непотребство. Он не прятался, не смущался, не прикрывался — сидел, покачиваясь, словно монах в медитации, и смотрел на проходящих, будто это они отклоняются от нормы. А те… Те проходили мимо. Кто-то даже хихикнул. Кто-то, не отводя взгляда, кинул ему медную монету, словно подачку актёру уличного театра. В этот момент я поймал себя на том, что мне будет совсем не жаль, если демоны тут всё сожгут дотла, оставив на этом месте только пепел.

Но даже в самых гнилых ямах иногда встречается камень, на который можно встать, не утонув в нечистотах. Вот и здесь, дойдя до перекрёстка, я свернул налево, прошёл ещё шагов сто и вошёл в двери постоялого двора. Это была не самая большая, но, на удивление для этих мест, опрятная гостиница, особенно на фоне её заплеванных, пропитанных мочой и дешёвым вином конкурентов. Управлял ею отошедший от дел караванщик — человек «старой школы», как мне подсказывала «память будущего». Он вёл дела честно, не терпел лени, воровства и бардака, держал персонал в строгости и за чистотой следил, словно жрец за алтарём. В том числе потому, что был сам немолодой, но всё ещё весьма бодрый воин Сапфировой ступени. Разумеется, за порядок приходилось платить: цена за комнату в этом заведении почти вдвое превышала расценки соседей. Но именно благодаря этому тут почти всегда можно было рассчитывать на свободное, пусть и дорогое, но хотя бы чистое место.

Пройдя от двери через небольшой обеденный зал, я подошёл к стойке, за которой сидел седой, как лунь, но всё ещё крепкий мужчина, одетый в простые, но добротные одежды.

— Ом Рэйвен, шериф Цеха Проходчиков. Мне рекомендовали остановиться именно в вашем заведении. Мне нужна одна комната сроком на два дня.

Окинув меня оценивающим взглядом, особенно задержавшись на моём копье, бывший караванщик степенно кивнул и коротко бросил:

— Десять серебряных.

Не став возражать и торговаться, я неторопливо отсчитал деньги и, составив монеты в башенку, подвинул их в сторону хозяина постоялого двора.

Несмотря на то, что он видел, как я отсчитываю монеты, бывший караванщик все их пересчитал, каждую при этом внимательно разглядывая. Подобное недоверие в любом другом месте можно было бы воспринять, как оскорбление, но не в Фейсте, потому как здесь процветали подделки всех сортов. Конечно, фальшивомонетчиков постоянно ловили, а затем с живых сдирали кожу под взглядами разгорячённой и пьяной толпы, но от этого желающих быстро разбогатеть за чужой счёт почему-то меньше не становилось.

— Кальяма! — бросил хозяин гостиницы куда-то за спину.

Не прошло и десяти секунд, как из-за неприметной двери показалась ухоженная женщина средних лет, одетая очень строго.

— Проводи гостя в… — на миг он задумался, а затем продолжил, — в пятую.

— Господин, — низко склонилась служанка, а затем, резко выпрямившись, жестом пригласила следовать за ней. — Прошу.

Пятая комната оказалась на втором этаже и представляла собой небольшой вычищенный до блеска однокомнатный номер с окном, выходящим во внутренний дворик. В комнате было немного мебели: кровать, тумбочка, встроенный в стену шкаф — и всё, даже стола не нашлось.

— Господин может без опаски оставить свои вещи в номере. Над магической защитой нашего постоялого двора работал мастер Гобрат, маг Валириевого ранга.

— У меня нет ничего ценного, кроме копья, — наигранно вздохнув, соврал я, показывая, что сохранность вещей меня, конечно, беспокоит, как и любого путника, но не так чтобы сильно.

Да, опыт Прошлого Цикла подсказывает, что здесь не обворуют, но всё равно, мне показалось, что лучше не провоцировать судьбу и прикинуться стеснённым в средствах.

— У господина есть какие-нибудь пожелания? Обед, купальня, вино, травы… Может, господин хочет девушку… или мальчика? — служанка всё это проговорила без каких-либо эмоций, словно повторяла заученную раз и навсегда мантру.

— Нет, мне нужно другое.

На мои, в общем-то, простые слова в глазах служанки промелькнул какой-то застарелый страх — видимо, она уже была готова услышать какое-то изощрённое и далеко не самое приятное требование от нового постояльца. В Фейст часто наведываются любители пощекотать себе нервы тем, что в других частях Айна находится под строгим запретом.

— Мне нужно следующее, — начал я, скидывая рюкзак и ставя копьё у изголовья кровати. — Первое — плащ, плотный и длинный, с капюшоном, за которым можно скрыть лицо. Также мне нужна одежда по фигуре, — с этими словами я снял с себя доспех, оставшись в гамбезоне. — Одежда простая, можно даже поношенную, но чистую. Такую, чтобы не отличаться от местных, и которую можно накинуть поверх моего поддоспешника и скрыть пояс. Сам я не имею ни малейшего желания посещать местные лавки, так что хотел бы, чтобы всё закупили вы.

— Это возможно, — немного подумав, ответила служанка.

— И нужно ещё что-то, что скроет мои сапоги. Я видел у местных бедняков такие кожаные мешки вместо обуви — вот такие же мне и нужны.

— Хорошо, — не возражая и не задавая каких-либо вопросов, кивнула прислужница.

— И последнее — мне нужны лопата и кирка.

— Простите? — в этот раз я смог удивить видавшую многое в своей жизни служанку. — Лопата, кирка?

— Да, причём нормальный инструмент, а не то, что развалится сразу.

— Это… хорошо, я найду.

— Держите, — я протянул служанке мешочек с серебром. — Если что-то останется, то половину отдайте хозяину заведения, а вторую можете оставить себе.

— Две трети господину хозяину и треть мне, — заглянув в кошель, тихо, но при этом настойчиво произнесла служанка.

— Если у вас так принято, то не возражаю, — отмахнулся я. — Сколько времени займёт покупка?

— С одеждой управлюсь за полчаса, а вот хорошую лопату и кирку у нас тут не так легко найти.

— Хорошо. Одежду принесите сразу, а инструменты могут подождать до вечера.

— Что-то ещё, господин?

— Обед. Пять варёных яиц. Кулак твёрдого сыра, краюха хлеба и кувшин молока.

— Наш повар часто готовит для путников и может приготовить не такой острый обед, как принято здесь, — предложила прислуга.

— Нет. Яйца, сыр, хлеб и молоко.

— Как скажете, господин.

— Можете идти.

Словно бесшумная мышка, служанка тут же скрылась за дверью и тихо её за собой прикрыла.

Закрыв дверь на массивный запор, я скинул сапоги, стянул с себя гамбезон и завалился на кровать, уставившись в потолок.

Неожиданная встреча с Дайсом меня, надо признать, немного потрясла. Нет, я «помнил» выходки будущего бога Отдыха и Дурной Удачи, но одно дело — помнить, и совсем другое — лично увидеть. Это ещё повезло, что я не стал свидетелем его по-настоящему безумных выходок. Разыгранное им «по приколу» представление на храмовой лестнице — по его меркам это так… мелкое «хи-хи», не более.

Да, Дайс умеет «развлекаться» — этого не отнять. И всегда выходит сухим из воды, чего не скажешь о тех, кто согласился участвовать в его выходках. Некоторые, по результатам совместной с ним попойки, «просыпаются с головой в тумбочке». В Прошлом Цикле у меня была теория, что Дайс настолько везуч, потому что неосознанно отбирает везение у других людей. Пример прошлого меня в этом плане тоже был показателен: я трижды просыпался после пьянок с ним в каталажке. А один раз очнулся от пьяного угара прямо на эшафоте — и палач уже собирался мне отрубить голову. Впрочем, из-под того топора меня Дайс и вытащил, это я тоже «помню».