Умоляй меня (ЛП). Страница 78

Я стою одна на крыльце, в воздухе витает тонкий, дорогой аромат его одеколона, приглашение горит в моей руке, как раскаленный уголь, я ни в чем не уверена, кроме того, что сегодня вечером буду осматривать улицу в поисках разбитой машины, припаркованной перед домом моего соседа, с той самой желтой входной дверью.

А также то, что я, вероятно, пойду на эту чертову свадьбу.

42

СОФИЯ

Когда я оборачиваюсь, из окна на меня смотрят три любопытных лица. Моя мать, Харлоу и Бриттани исчезают из виду прежде, чем я успеваю открыть дверь. Когда я возвращаюсь на кухню, все сидят там, как на картине Нормана Роквелла, с широко раскрытыми невинными глазами и напускной беззаботностью.

Я останавливаюсь в дверях и приподнимаю бровь.

— Понравилось представление?

Моя мама спрашивает: — Кто это был?

— Старший брат Картера.

Харлоу говорит: — Он выглядит немного пугающе. Как будто он пережил несколько покушений на убийство.

Моя мама кивает в знак согласия.

— Или осуществлял их.

Бриттани рискнула: — По-моему, он выглядел дорого.

— Так и есть. Во всех отношениях. — Я выливаю остатки кофе в раковину и выбрасываю бумажный стаканчик в мусорное ведро.

Когда я оборачиваюсь, мама спрашивает: — И что?

— Что?

— Чего он хотел? Мы видели, как ты показывала на него, будто угрожала палкой. Потом у тебя был такой вид, будто ты собиралась дать ему пощечину.

— Что, ты не расслышала, о чем мы говорили? Ты была практически приклеена к стеклу.

Когда все сидят и смотрят на меня в выжидательной тишине, которая, кажется, может длиться вечно, я сдаюсь.

— Он хотел поговорить о Картере. Произнес непрошеный монолог о любви и верности, а затем вручил мне приглашение на свадьбу, на которую я не собиралась идти.

Глядя на кремовый конверт в своей руке, я вздыхаю.

— Почему он захотел поговорить с тобой о Картере? — спрашивает Харлоу, нахмурив брови. — Ему не нравится, что ты с ним встречаешься или что-то в этом роде?

— О нет, на самом деле, он только за. Есть только одна маленькая проблема. Картер порвал со мной.

Моя мать вскрикивает и хлопает по столу.

— Ну вот и все!

Я сердито смотрю на нее.

— Возможно, ты привела меня в этот мир, Кармелина, но не сомневайся, я с радостью заберу тебя из него.

Харлоу встревожена этой новостью.

— Почему он это сделал? Вы казались такими счастливыми вместе!

— Да, мы были счастливы вместе. Потом все осложнилось.

Моя мать поворачивается к Бриттани и Харлоу и говорит будничным тоном: — Потому что у нее истек срок годности яичников. Я говорила ей, что это произойдет.

Ошеломленная, я говорю: — Мама!

— Бабушка, у женщин не истекает срок годности, когда они становятся старше, — сердито говорит Харлоу. — Это говорит твое внутреннее женоненавистничество.

Моя мать фыркает.

— Внутреннее женоненавистничество – это просто горькая правда в бюстгальтере с эффектом пуш-ап.

Харлоу смотрит на меня.

— Я начинаю понимать, что такое эмоциональный саботаж.

Моя мама улыбается.

— Это мой язык любви.

Бриттани переводит разговор с нашей семейной проблемы на другое.

— Хорошо, но почему тебя пригласили на свадьбу после того, как этот парень порвал с тобой?

— Очевидно, все это часть какого-то грандиозного плана, чтобы заставить его пасть к моим ногам… Неважно. Это безумие. — Я падаю на ближайший стул и потираю ноющие виски.

— Но ты ведь пойдешь, верно? — Настаивает Харлоу, наклоняясь ко мне.

— Он действительно сказал «пасть к твоим ногам»? — спрашивает Бриттани, наклоняясь ко мне.

— Дословно. И я не знаю, пойду я или нет.

— Пф-ф-ф, — говорит моя мама, властно взмахивая рукой. — Ты пойдешь. Ты уже выбрала наряд.

Боже, я действительно ненавижу, когда эта женщина права.

Я оставляю Бриттани с мамой и получаю строгие инструкции ничего не предпринимать, пока не вернусь домой, а затем отвожу Харлоу в школу. Неожиданный визит Каллума омрачил мое утро и сбил меня с толку, так что я не могла придумать, что делать с Бриттани.

Если и есть приют для незамужних матерей, ожидающих рождения ребенка, то он, вероятно, стоит почти столько же, сколько дом престарелых, так что я сомневаюсь, что это возможно. Она могла бы пожить у Ника какое-то время, но, если срок аренды действительно истек, как он ей сказал, она скоро окажется на улице. Поскольку у нее нет возможности встретиться с матерью и нет других родственников или друзей, к которым она могла бы обратиться, ей грозит бездомность.

Что за космическая шутка в альтернативной вселенной, в которой я живу, если я каким-то образом стала единственным человеком, спасающим беременную брошенную девушку моего бывшего мужа от катастрофы?

Я утешаю себя мыслью, что, возможно, все это – проверка, и в загробной жизни я буду щедро вознаграждена за свое упорство.

Если только загробной жизни не существует, в этом случае я просто облажалась.

Подавленная, я отправляюсь на работу. Не успеваю я сесть за стол, как в кабинет врывается Алекс.

— Ты слышала? Боже мой, это какое-то безумие! Я не могу в это поверить!

— Что слышала?

Алекс отвечает не сразу. Она слишком занята тем, что закрывает дверь, роняет сумку на пол и чуть не спотыкается о ножку стула, когда подбегает ко мне с горящими глазами и дьявольской улыбкой.

— Они в тренде. Хартман и Лоррейн. Полные имена на всех платформах.

У меня кровь стынет в жилах.

— Как это в тренде?

Алекс так взволнована, что у нее чуть ли не пена идет изо рта.

— Ты не видела видео? Оно разлетелось по всему Интернету. — Она выхватывает свой телефон, стучит по нему и бормочет: — Подожди, подожди… Хорошо, держи. — Затем сует телефон мне в руку.

На экране высвечивается приостановленное видео. Я узнаю конференц-зал. Я узнаю Хартмана, стоящего во главе стола.

Справа от него сидит Лоррейн, выражение ее лица слегка самодовольное. Все выглядит как обычно… пока я не нажимаю «Пуск».

— О нет, — шепчу я в ужасе.

— О да! — говорит Алекс, подпрыгивая на цыпочках.

Все начинается достаточно невинно. Скучная встреча с правлением, люди уходят, дверь за ними закрывается. Потом Лоррейн встает, подходит к Хартману и начинает… раздевать его.

Затем следуют поцелуи. Страстные, драматичные, как в мыльной опере, поцелуи прямо посреди зала заседаний. Он поднимает ее на стол. Бумаги разлетаются во все стороны. Одежда рвется. Затем следуют стоны, вздохи и совершенно неправдоподобный момент со степлером, от которого у меня краснеет лицо, даже когда я просто смотрю на это.

Алекс восхищенно фыркает.

— Клянусь богом, та часть, где она кричит: «Скрепи меня сильнее!», станет мемом.

Телефон в руке, словно радиоактивный.

— Это ненастоящее видео.

— Конечно, это настоящее! У нее даже на зубах помада, как обычно!

Но я знаю, что она ошибается. Это видео – подделка. Именно то, чего я боялась, что они сделают со мной.

Это означает, что кто-то – и я догадываюсь, кто именно – только что обратил против них их собственное оружие.

— Они отрицают это, — продолжает Алекс, — но официальное расследование уже начато. Совет директоров перешел в режим паники. Кто-то анонимно слил видео в прессу, а также скриншоты электронных писем и текстовых сообщений, в которых говорилось о финансовых нарушениях, мести сотрудникам и о том, как повышение по службе было обменено на сексуальные услуги. Это настоящий цифровой информационный шлейф! Отдел кадров находится в критическом состоянии. Шестая страница пестрит заголовками: «Зал заседаний и спальня: руководители замешаны в скандале с корпоративным сексом в обмен на секреты». И это еще не самое пикантное!