Комната правды. Страница 2



– В общем, жди от меня письмо с адресом, телефоном и прочей инфой. Глянешь, как будет время.

На этом звонок завершается, и вскоре на мой смартфон приходит электронное письмо.

«Ю Яно, 12 лет. Хотят встретиться в четверг в 17 ч. Учится в Токио, в частной начальной школе. Не хотят идти по обычной схеме “начальная – средняя – старшая школа”, хотят в среднюю школу уровнем выше (“большая тройка”). Подготовительные курсы – с 3-го класса начальной школы. Переживают, что плохо сдал летний экзамен. Любимый предмет – родной язык, дополнительно занимается фортепиано и плаванием. Отец работает за границей».

Неструктурированное, небрежное письмо. Видно, что он просто отправил свои заметки, которые делал, пока говорил с родителями по телефону. Имя ребенка написано иероглифом. Как он читается? Может, Ю? А может, и нет. «Неужели нельзя было подписать?» – мысленно ворчу я, задаваясь самыми обычными вопросами перед самым обычным собеседованием.

Наступает половина пятого условленного дня. Полчаса назад я прибыл на нужную станцию и теперь брожу по кварталу. Мне важно все, что может впоследствии стать предметом разговора: магазины и учреждения поблизости, площадки в ближайшем парке, местная начальная школа. Впрочем, он учится в Токио, в частной школе, так что, пожалуй, нет смысла присматриваться к здешней школе. Тем не менее подобная информация помогает сократить дистанцию с собеседником, а небольшие идеи для беседы не раз обеспечивали мне неожиданный прорыв.

Син-Юригаока – спальный пригород на севере префектуры Канагава возле станции «Син-Юригаока», через которую проходит скоростной экспресс линии Одакю. Полчаса – и ты на Синдзюку или на Сибуе. В привокзальном универмаге есть все необходимое, жить здесь удобно, если не считать слегка холмистой местности. Тишина и обыденность – таким стало мое первое впечатление. На местной информационной доске среди листовок о мероприятиях в муниципальном центре, объявлений районной ассоциации и анонса фестиваля в местной средней школе висит большой плакат, оповещающий об увеличении количества случаев краж со взломом. Видимо, здесь все же не так безопасно, как кажется на первый взгляд.

Дом Яно стоит на углу самого обыкновенного жилого квартала. Двухэтажный дом без сада, в светлых тонах. Не большой и не маленький. На парковке – «Тойота Краун». Типичное жилище офисного служащего среднего звена. На табличке написано: «Яно Синъити, Мари, Ю». Похоже, он единственный ребенок. Сиденье припаркованного у входа детского велосипеда покрыто пылью. Неужели так занят подготовкой к вступительным экзаменам, что не до прогулок? Единственное, что немного смутило, – это мусор на дорожке перед домом. Осмотревшись, я замечаю на мусорном баке неподалеку прозрачный дырявый мешок. Должно быть, вороны постарались. Надо было хозяевам набросить сетку на мусорный бак…

Но почему здесь так тихо? Похоже, никого. Когда ждут гостя, обычно слышны хоть какие-то приготовления.

Я решаю не спеша прогуляться вокруг дома. Большое окно, судя по всему, гостиной занавешено шторами. В доме Яно стоит пугающая тишина. Подойдя к задней стене дома, я вижу, что дверь – по-видимому, черный ход – слегка приоткрыта. Весьма опрометчиво.

В этот момент в доме внезапно раздается крик, или, правильнее сказать, пронзительный вопль. Я не разбираю, что кричат, но голос определенно женский.

Мать?..

Вступительные экзамены в среднюю школу часто сопровождаются войнами детей с родителями, особенно с матерями. «Когда ты начнешь заниматься?» «Что это за оценки?» «Почему ты даже этого не знаешь?» «Никаких развлечений, пока не закончишь!» «Запрещаю тебе играть в игры!» Нечто подобное можно увидеть в любой семье; пожалуй, я даже назвал бы это «традицией». Похоже, в семье Яно творится то же самое.

Я возвращаюсь к входной двери, делаю глубокий вдох и жму на дверной звонок. Рановато, но ничего. Неловко бродить по окрестностям, словно шпион, да и если мать в истерике, Ю можно только посочувствовать.

Тишина… Примерно через минуту я снова жму на звонок. Никаких признаков того, что кто-то сейчас выйдет. На всякий случай проверяю письмо от Миядзоно. Все точно, встреча в 17 часов. К тому же я отчетливо слышал голос – значит, они дома. Кричу «простите!» – никакого ответа. Кажется, что дом наблюдает за мной, затаив дыхание.

Поскольку дело не движется с мертвой точки, я решаю позвонить на домашний номер семьи Яно. Может быть, сломался домофон? Или, увидев меня на мониторе, они не поняли, что я из «Домашнего репетитора», и сделали вид, что их нет дома? Я достаю смартфон и собираюсь нажать кнопку вызова.

– Здравствуйте, вы кто? – внезапно доносится из домофона женский голос.

Я на мгновение изумляюсь, но быстро убираю телефон и отвечаю:

– Я Катагири из «Домашнего репетитора». У нас с вами назначена встреча на семнадцать часов.

– Ах, разве? Прошу прощения, господин Катагири! Вы у нас впервые?

«Разумеется! Что она несет, если сама оставляла заявку?» – думаю я, стараясь не подать виду лицом или голосом.

– Да, это мой первый визит. Для начала хотелось бы обсудить разные вопросы, включая то, нужен ли вам в принципе репетитор.

– А-а-а… Теперь вспомнила. За последнее время я обзвонила столько репетиторских агентств, что немного запуталась… Простите, мне нужно прибраться. Дадите десять минут?

– Ну… ладно… В принципе я не возражаю…

Что сказал Миядзоно? По телефону мать показалась ему спокойной и рассудительной. Его выводам определенно нельзя доверять! Ладно, спишем на ее рассеянность то, что она не знает, с кем из агентов и на какое время назначила встречу. Зато я узнал важную информацию – в этом проекте у меня есть конкуренты. А значит, придется постараться сильнее обычного. Интересно, получится ли у нас прийти к решению сегодня, на месте, не дожидаясь ее встреч с другими агентами? Задачка не из простых.

Проходит больше двадцати минут ожидания. Наконец входная дверь открывается.

– Извините, что заставила ждать.

На пороге появляется женщина, одетая в джинсы, трикотажный свитер и кухонный фартук. Ей около сорока. Среднего телосложения, светлая кожа, большие глаза нервно поблескивают. Каштановые волосы стянуты сзади резинкой. Должно быть, она только что мыла посуду, потому что на руках у нее резиновые перчатки. Из-за спины выглядывает очень сильно загорелый, практически черный мальчик в рубашке с короткими рукавами и шортах. Волосы, подстриженные коротко, как у юного бейсболиста, немного влажные. Только что из душа? Не очень-то он похож на ученика, готовящегося к экзаменам…

– Здравствуйте.

Меня ведут в гостиную, и там я сразу оглядываюсь. Для успешной сделки важна любая деталь. Жилье расскажет вам то, о чем умалчивают хозяева.

На первый взгляд беспорядка нет, но комната плотно заставлена разными вещами. В глаза бросается большая, дюймов сорок, «плазма». Если смотреть такую вблизи, можно испортить зрение. Рядом небрежно брошена сумка для гольфа – видимо, хобби отца. Напротив – пианино. Крышка закрыта, на ней что-то лежит. Похоже, на нем давно не играли. По внешним признакам семья явно обеспеченная. Неудивительно, что после начальной школы они хотят отправить ребенка в частное заведение. Я перевожу взгляд дальше и замечаю на столе беспорядочную стопку бумаг. Наверное, документы, касающиеся поступления в среднюю школу. Вот что бывает, если вовремя их не подшивать. Странно, что в комнате нет ни одной семейной фотографии. Возможно, супруги не очень ладят. Тогда лучше воздержаться от необдуманных замечаний.

– Пожалуйста, ступайте осторожно. Хорошо, что вы в тапочках – сын только что разбил вазу. Уборка отняла много времени…

Вот оно что! Теперь понятно. Резиновые перчатки, вероятно, тоже для уборки. Должно быть, и пронзительный крик тоже был из-за разбитой вазы. Бегло взглянув на паркет, я вижу, что он слегка влажный, но осколков не видно.

Мы садимся друг напротив друга. Я заговариваю первым:

– Давайте начнем. Меня зовут Катагири, я из агентства «Домашний репетитор». Работаю там уже некоторое время, но вообще-то еще учусь – на третьем курсе Токийского университета.




Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: