Крик Ворона (ЛП). Страница 25

Не то чтобы я не боялась, но когда Ворон рядом со мной, опасность не кажется такой уж реальной. Кроме того, он сказал, что позвонил своим ближайшим коллегам и попросил их отступить. Никто не появлялся уже неделю, так что либо им наплевать на месть, либо они достаточно уважают Ворона, чтобы не приближаться ко мне.

Даже если риск того, что кто-то появится, все равно есть, я не стану дрожать в страхе, ожидая смерти.

Я так долго пребывала в оцепенении, что, когда жизнь ударила по лицу, я предпочла бы жить моментом, а не беспокоиться о завтрашнем дне или о том, что-если.

А в данный момент жизнь наполнена этим человеком. Пока я просто смотрю на него, по телу разливается жар.

Oh la la (с фр. Ничего себе).

Я двигаюсь, пытаясь обуздать все, что происходит в моем теле. Оно стало совершенно чужим с тех пор, как Ворон прикоснулся к нему.

Шарлотта скулит во сне, словно отчитывая меня за то, что я шевелюсь, пока она лежит у меня на коленях.

Я ничего не могу с собой поделать, ma petite (с фр. Моя милая).

— Это чертово безумие. Не могу поверить, что жду смерть со сложенными руками, — Ворон застонал, наконец оторвавшись от окна, чтобы метнуть кинжал в мое лицо. — Мы уходим.

— Нет, не уходим.

Я улыбаюсь. Несмотря на то, что его властность иногда зашкаливает, когда он ворчит, он выглядит как ребенок.

— Чему ты улыбаешься? — он идет ко мне с темным блеском в бездонных голубых глазах.

— Ничему.

Я в тысячный раз пытаюсь сосредоточиться на романе.

— Ничему, да? — он рывком дергает меня за обе ноги.

Я вскрикиваю, падая на спину. Роман отлетает на край кровати. Мой пульс подскакивает, и, как обычно, моя кожа словно сама по себе оживает под его прикосновениями.

Шарлотта громко скулит, спрыгивая с кровати, чтобы не упасть.

— Заткнись, Чирио, — Ворон даже не смотрит на нее, его пальцы скользят по моей ноге и проникают под атласный халат. — Теперь это мое место.

По коже пробегают мурашки, а в животе все переворачивается. У меня нет способа остановить этот поток энергии, проходящий через меня, даже если захочу.

А я не хочу.

Ворон впивается пальцами в мои бедра, пока я не начинаю хныкать.

— Ты собираешься прекратить эту ерунду и уйти со мной? — он рычит, пытаясь напугать меня, но ему не удается скрыть похоть, бурлящую в его глазах.

Я протягиваю руку, обхватываю его через боксеры, и легонько поглаживаю. Его член мгновенно оживает. Из горла Ворона вырывается гортанный стон, когда мужчина откидывает голову назад.

Все то время, пока он пытался меня увезти, я делала все возможное, чтобы отвлечь его. Не только для того, чтобы снять напряжение с его плеч, но и для того, чтобы мы оба ожили.

Пусть даже на короткое время.

Безопасность, которую я нахожу в его объятиях, вызывает привыкание.

Он вызывает привыкание.

— Ты не можешь соблазнять меня вечно, знаешь ли, — он говорит напряженно, так как его эрекция продолжает расти под моими пальцами.

Я облизываю губы, пристально глядя на него.

— Я могу попробовать.

Его рот накрывает мой, и он притягивает меня к себе с такой силой, что это выбивает дыхание из моих легких.

Я изо всех сил цепляюсь за его шею, потому что это сейчас, – все, что у меня есть.

И если это все, что я получу от жизни, то так тому и быть.

***

Я зеваю, вваливаясь в кухню, и Шарлотта идет за мной по пятам.

Кажется, все бессонные годы наложили свой отпечаток на мое тело. Или это потому, что Ворон выматывает меня до чертиков, и у меня нет сил.

Или и то, и другое.

К счастью, пока что мне не нужно работать. Я скучаю по Селин и пациентам, а Ксавье звонит и проверяет меня, но этот отпуск был мне необходим.

Я не брала нормального отпуска уже много лет. Даже после смерти мамы.

— Merde (с фр. Дерьмо), — ругаюсь я, обнаружив, что банка с едой Шарлотты пуста. — Никакой еды, Шарлотта.

Она смотрит между мной и банкой щенячьими глазами и лает.

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки. Этот взгляд всегда был моей слабостью.

— Я пойду принесу тебе немного.

— Куда пойдешь?

Я вздрагиваю от низкого тона Ворона и оборачиваюсь, прижимая руку к груди.

— Ты меня напугал.

— Никуда ты не пойдешь.

Он стоит в дверях, скрестив руки, в черных брюках и футболке. Его застывшие черты лица заставляют его быть похожим на безликого мрачного жнеца.

Наверное, в каком-то смысле так оно и есть. Но меня это не волнует. Все, что я вижу, – это мужчина внутри него.

— У Шарлотты не осталось еды, — молвлю я. — Мне нужно принести ей немного.

— Я дам ей свою ветчину.

Я вздыхаю, подходя к нему.

— И что потом? Мы оба останемся без еды. Я уже неделю не ходила за продуктами.

Ворон открывает рот, но я обрываю его:

— И даже не говори о доставке. Сюда никто не приезжает. Я вынуждена сама привозить почту из города.

Он закрывает глаза на секунду. Когда открывает их, в них читается чистое отчаяние.

— Я не собирался говорить о доставке. Это самый простой способ прислать убийцу.

Я провожу ладонью по его щеке, поглаживая легкую щетину.

— Со мной все будет в порядке.

Он поднимает меня и сажает на стойку. На этом уровне я нахожусь с ним почти лицом к лицу. Он раздвигает мои ноги и устраивается между ними, его большие руки лежат по обе стороны от моих бедер. Мои ноги автоматически обвиваются вокруг его талии, потому что я хочу, чтобы он был рядом так же сильно, как он хочет меня.

Его близость приносит мне странное спокойствие.

Ворон заключает меня в свои объятия, его лоб опускается, чтобы прижаться к моему.

— Я не хочу тебя потерять.

— Не потеряешь, — шепчу я, держа его лицо в своих руках. Наши тела так переплелись, что я уже не знаю, что принадлежит ему, а что – мне.

— Таким, как я, не позволено ничего хотеть, — его плечи напрягаются. От боли, затаившейся в глубине его взгляда, у меня перехватывает дыхание. — Как только мы захотим, у нас все отнимут.

— Не меня, Ворон, — я прижимаюсь губами к его губам, желая, чтобы он почувствовал мои слова, а не услышал их. — Знаешь, я в чем-то похожа на тебя.

Он отстраняется и смотрит на меня, изогнув бровь.

— Ah, bon (с фр. Ах вот как)?

— Ah, oui (с фр. Ну да). Когда папа и мама были живы, во мне уже жило счастье, и я больше ничего не хотела. Когда они оба умерли – я продолжала ничего не желать, — я тяжело дышу, глядя в эти завораживающие глаза. — До тебя. И теперь, когда у меня есть ты, я намереваюсь сохранить тебя.

Его глаза игриво сверкают.

— Например, похитить меня?

— Ага. И запереть со мной в этом далеком замке. Как Красавица и Чудовище.

Ворон разражается хохотом, откидывая голову назад. Звук настолько заразителен, что я ухмыляюсь, как идиотка.

— Подожди, — он резко останавливается. — Значит ли это, что я Красавица?

Теперь моя очередь смеяться вслух.

— Более того, это делает меня Зверем. Так что тебе лучше бояться.

Ворон опускает голову и покусывает мочку моего уха, а затем рычит мне в ухо.

— О, я в ужасе.

Я стону, по коже бегут мурашки. Моя голова откидывается назад, давая ему больше доступа, но прежде чем я потеряю себя в нем, я набираюсь сил, чтобы освободиться, и толкаю его обеими руками.

— Еда. Шарлотта.

Merde (с фр. Дерьмо).

Я больше не могу строить полноценные предложения.

— Хорошо, — он глубоко вздыхает. — Я пойду.

— Ты не должен... — я осекаюсь, когда его непоколебимый взгляд падает на меня. — Неважно. Ты так раздражаешь, когда командуешь.

Ворон касается моего носа, ухмыляясь.

— Втайне тебе это нравится.

Я складываю руки на груди.

— Нет.

— Продолжай говорить себе это, — он указывает на дверь. — Как насчет того, чтобы пойти вместе? Возьми сумку, раз уж ты здесь.