Опасная игра леди Эвелин (СИ). Страница 34

— Магические артефакты наводнили черный рынок, их продают все, кто может дотянуться. А я еще помню времена, когда за наличие даже одного казнили.

Поежившись, я вздохнула. Теперь мне стали понятны его сомнения, ведь моего отца казнили как раз потому, что в сейфе нашего особняка обнаружили два магических артефакта…

Идея, которая пришла мне в голову после мимолетного замечания Беркли о наводнивших черный рынок магических артефактах, показалась мне до того абсурдной, что я не решилась высказать ее вслух. Не хотелось получить в ответ кривую усмешку, надменно вздернутые брови и снисходительный, жалостливый тон.

И потому я промолчала и доела десерт в повисшей неуютной тишине. Беркли, казалось, тоже потерял всякий интерес к продолжению беседы. Он пил черный, крепкий чай без сахара и молока и смотрел на площадь. Он даже вздохнул с облегчением, когда я отодвинула блюдце, и мы смогли встать из-за стола. Он быстро расплатился, и мы покинули кафе в странной спешке, словно куда-то опаздывали. А ведь еще полчаса назад я думала, что Беркли, наоборот, хотел растянуть этот день на как можно дольше...

Мы вернулись в экипаж и отправились к зданию жандармерии.

Измаявшаяся от скуки горничная, которая нас сопровождала, лишь вздохнула, когда я сказала ей, что сейчас мы поедем еще в одно место.

— Что вы намерены делать дальше? — спросила я, когда мы расселись.

— О чем вы?..

— С салоном мадам Леру. Все ниточки ведут в него.

Губы Беркли сжались в тонкую, прямую линию, и я поняла, что встречу сопротивление, что бы я ни сказала.

— Посмотрим, — процедил он сквозь зубы.

— И вы говорите, что нашли в комнате у Джеральдин ленты и прочую упаковку с вензелями салона, — я все равно продолжила размышлять вслух. — И вам мальчишка Томми видел этого... Эзру в салоне дважды за неполные сутки, как я поняла.

Беркли бросил на меня очень кислый взгляд. От него свернулось бы молоко, но мое желание обсудить с ним некоторые вещи не иссякло.

— Я могла бы помочь, — твердо произнесла я то, что хотела с самого начала. — Притвориться посетительницей салона...

— Нет, — он грубо перебил меня, позабыв о приличиях. — Это совершенно исключено и не подлежит дальнейшему обсуждению.

— Хм, — теперь пришел мой черед поджимать губы и всем своим видом демонстрировать недовольство. — Тогда под каким предлогом вы намерены проникнуть в салон?

Беркли небрежно пожал плечами, явно намереваясь от меня отмахнуться. На вопрос он так и не ответил.

Вскоре мы прибыли к зданию, в котором располагалась жандармерия, и экипаж остановился.

Возвышавшаяся над тротуаром четырехэтажная постройка из бурого кирпича имела солидный, чуть угрюмый вид. Узкие окна по фасаду были защищены чугунными решетками, каждая из которых украшалась государственным гербом в центре. У входа на высоком крыльце красовались две массивные фонарные стойки с матовыми стеклянными плафонами, а над тяжелыми дубовыми дверями с латунными ручками висела небольшая табличка.

Здание располагалось на пересечении двух оживленных улиц, и мимо проезжали повозки, экипажи и конки; спешил по своим делам рабочие; мальчишки разносили газеты; гувернантки вели домой воспитанников.

Я поморщилась от нахлынувших воспоминаний — далеко не самых приятных. Занятно, что дело о поджоге нашего дома, казалось, кануло в небытие. И давно перестало всех интересовать.

Внутри ожидаемо царила суета — немного бестолковая, если смотреть со стороны. Беркли уверенно пробирался вперед, изредка оглядываясь, и я шла за ним. В кабинет, перед дверью которого он на мгновение остановился, он вошел без предупредительного стука.

— Дик?! — я услышала удивленный голос мистера Эшкрофта.

Он выглядел встрепанным: сюртук распахнут, галстук ослаблен, и расстегнута первая пуговица воротника рубашки, которая обычно давила на горло.

— Откуда ты здесь? Впрочем, это даже к лучшему, я как раз думал, кого за тобой отправить.

— Зачем я тебе понадобился?

Мистер Эшкрофт покачал головой.

— К нам поступил срочный вызов... — и тут он заметил меня, застывшую в дверях. — Ты не один! Следовало предупредить. Доброго дня, миледи.

— Доброго дня, мистер Эшкрофт, — сказала я, и повисла неловкая, тягостная пауза.

Не выдержав первой, я сбежала.

— Что же, не стану вам мешать, — протянула без всякого энтузиазма, все еще надеясь в глубине души, что кто-то из них меня остановит.

Но, кажется, оба выдохнули с облегчением. Я шагнула в коридор и закрыла за собой дверь, но не до конца, и припала ухом к образовавшей щели. Правда, помогало это не слишком, потому что и граф Беркли, и мистер Эшкрофт говорили приглушенными голосами.

— … тела ... найдены... шесть... на набережной, под мостом... Лорд-канцлер... доклад...

— Я еду, — в какой-то момент Беркли повысил голос, и я услышала все очень хорошо. — Не будем же медлить.

Я не успела моргнуть, когда он оказался в коридоре рядом со мной, и я заметила разительную перемену в нем, что произошла всего за несколько минут: плечи распрямились, а во всем облике ощущалась взвинченная решимость, словно едва сдерживаемое нетерпение вот-вот прорвется наружу.

— Я должен уехать с Эва... с мистером Эшкрофтом, миледи, — сухо сказал он мне. — Я распоряжусь, чтобы вас сопроводили до дома.

Его непримиримое лицо заранее подсказало мне, что он ничего не намерен рассказывать. Во взгляде, которым он одарил меня, ясно читалось нежелание обсуждать происходящее. Его сжатая челюсть, напряженные губы — все указывало, что он принял решение и не собирается что-либо объяснять.

Я невольно запнулась, не зная, как пробить эту неприступность.

— Но почему? Что случилось?

— Это не ваше дело, — сказал он негромко, каким-то усталым тоном. — Я не хочу, чтобы вы вмешивались туда, куда не следует.

Я сжала кулаки, вскинула подбородок упрямо:

— Значит, вы думаете, что лучше знаете, как меня уберечь? Разве я не доказала, что мне можно доверять, и я сама в состоянии решить, во что ввязываться, а во что нет?

Мышцы на его шее чуть подрагивали — он явно боролся с желанием мне возразить. Наконец, он сказал.

— Вы доказали нечто иное: что слишком часто подвергаетесь риску. Я не намерен больше этого допускать.

В его голосе вновь прозвучала усталость, и это задело меня сильнее, чем я предполагала. Его недоверие, нежелание даже рассказать, в чем причина, захлестнули меня горькой обидой, и потому я не сдержалась. Выплеснула вместе со злыми словами и свою боль.

— Даже ваш помощник мистер Миллер ценит меня больше, чем вы!

Беркли окаменел. Затем повел подбородком и до напряжения выпрямил пальцы на прижатых к телу руках.

— Как вам будет угодно, миледи, — бросил он сквозь зубы, голосом, звенящим от напряжения, развернулся и ушел.

В ту же секунду я подалась вперед, готовая шагнуть за ним, но он уже скрылся за дверью жандармерии. Прошло несколько мгновений, и ко мне подошли охранники, чтобы сопроводить домой.

Глава 20

Граф Ричард Беркли

Вместе с Эваном мы тряслись в экипаже, и мне бы думать о деле, но я думал совсем о другом. О ее последних словах, которые задели меня так, как не должны были.

Не ценю ее…

— Дик?

Я взглянул на друга и потер ладонью глаза, чтобы сосредоточиться. Эван выжидательно на меня смотрел.

— Ты должен рассказать мне все прямо сейчас, — сказал он жестко, поймав мой взгляд. — Это расследование явно вышло за пределы обычного дела.

— Я расскажутебе, — оскалился я, — но я не был обязан рассказывать ничего жандармерии. А свой гражданский долг я исполнил, когда во время заседания Совета указал на недостатки в работе нашего сиятельного Лорда-Канцлера.

Эван скривился, как от зубной боли.

— Я не говорил тебе, что ты должен был докладывать жандармерии, — тихо проговорил он.

Помедлив, я кивнул и коротко обрисовал продвижения в расследовании за последние дни. Рассказал про салон мадам Леру и про Эзру, который провел в нем очень много времени.