Опасная игра леди Эвелин (СИ). Страница 30

Потом я понял, что герцог знал его отца. Что за участие сына в тайной дуэли да еще и с нарушением незыблемых постулатов Кодекса его лорда-папашу могли лишить занимаемой должности.

Мы замерли, когда герцог Невилл показался в той рощице. Мой противник начал оправдываться еще до того, как тот что-либо сказал.

Рана кровоточила, и я попытался ее зажать, а затем опустился на одно колено, потому что резко начала кружиться голова.

Герцог же подошел ко мне и спросил, могу ли я встать. И когда я кивнул, он ничего больше не сказал. Просто отвернулся и ушел. А я пошел за ним.

Осмелевший лорденыш кричал ему в спину, что это частное дело и что он был в своем праве, ведь я ударил его первым.

Герцогу Невиллу было наплевать. Он даже со мной больше не заговаривал, ни о чем не спрашивал.

Но если бы не он, я мог бы умереть той ночью. Или, что хуже, меня могли бы выдворить из академии с позором. А если бы я умер во время дуэли, то в корпусе это замяли бы. Никто не стал бы настаивать на официальном расследовании — списали на несчастный случай. Ведь убийцей был бы сын лорда...

Меньше, чем через год, герцога Невилла казнили за государственную измену. А еще через пятнадцать лет его дочь пришла в мой кабинет с просьбой отыскать ее исчезнувшую подругу...

Снаружи уже сгустились сумерки, когда я вынырнул из своих мрачных воспоминаний. Мэтью давно ушел, и я остался один.

Я выпрямился и растер ладонями глаза, прогоняя сонливость и усталость. Взгляд зацепился за послания Лорда-канцлера, которые по-прежнему валялись на столе нераспечатанными.

Возможно, после того, как я поставлю точку в истории с мисс Фоули, стоит попросить Кронпринца об аудиенции. Мне он не откажет. Не после того, как я спас его репутацию, помолвку и честь. И рассказать ему обо всем, что происходит при попустительстве главы юстиции. Такие, как Эзра, не появляются из ниоткуда. Они — лишь плод своего времени. Ростки того, что когда-то было посажено...

Магия была запрещена уже двадцать лет, и я не знал, к кому можно обратиться для… так скажем, консультации. Могла ли быть пропажа девушек связана с каким-то ритуалами? Ведь не просто так одно наложилось на другое: они стали исчезать, а на черный рынок хлынули магические артефакты.

Но это не то, о чем можно сделать запрос в архиве или в городской библиотеке. Делиться подобными знаниями сейчас открыто равно подписать себе смертельный приговор.

Я должен придумать, как действовать тоньше, изящнее. Как получить необходимые сведения, не рискуя жизнью. Ни своей, ни чужой.

До особняка я добрался уже глубоким вечером, намеренно пропустив ужин. И удивился, когда натолкнулся на сэра Эдмунда в гостиной. Он явно ждал меня, потому что встал, завидев меня в дверях, и подошел.

Напряжение разлилось по всему телу, и я недовольно выдохнул. Раздражение, копившееся внутри меня целый день, грозило вылиться на старика, а я бы этого не хотел.

— Я готов отпустить с вами внучку, лорд Беркли, — а вот его слова меня ошарашили и заставили замереть.

Я посмотрел на него, вскинув брови. Был уверен, что ослышался, но нет. Сэр Эдмунд также не отводил от меня пристального взгляда.

— Леди Эвелин меня переубедила, — произнес он воинственно, словно пытался показать, что это не он сам пошел на попятную. — Я не могу запереть внучку в доме до конца ее жизни, но вы должны пообещать мне кое-что.

— Слушаю.

— Что она не поедет с вами наедине.

— Это само собой разумеется.

— Что ей не будет угрожать опасность.

— Естественно. Я нанял охрану, за особняком следят мои люди.

— И что после вы оставите ее в покое.

***

— Для чего вы хотите встретиться с миссис Фоули?

Леди Эвелин сидела напротив меня в экипаже, прямая, словно палка. Горничная рядом с ней, услышав вопрос, неуютно заерзала на сиденье. Она постоянно косилась на меня, вот и сейчас стрельнула быстрым взглядом, покраснела и уткнулась в свои ладони. Как того требовали приличия, девушка сопровождала леди Эвелин, которая также смотрела на меня, но совсем иначе.

Строго и пристально.

— Сперва я хотел разузнать у нее побольше о горничной, с которой работала мисс Фоули. Но после того как вы нашли, что все исчезновения объединяет салон мадам Леру, я хочу попросить разрешения осмотреть комнату Джеральдин.

— Вы думаете, и она тоже?.. — тихо началаЭвелин, но оборвала себя на середине.

— Да. Я так думаю.

Горничная продолжала таращиться на нас обоих. Она ничего не понимала, но явно все внимательно слушала, и с раздражением я сделал в памяти зарубку поговорить с ней и запретить болтать.

Приличия, приличия…

Мне их соблюдать было ни к чему. Мнение высшего света меня не тяготило. То, что кто-то посмотрит на меня косо или же отвернется, не пожмет мою руку — никак не волновало. Я был бастардом всю свою жизнь. Сколько себя помнил, слушал, что я — незаконнорождённый ублюдок своего отца. Немного существовало вещей, которые меня по-настоящему беспокоили, и в их число уж точно не входило мнение напыщенных, богатых аристократов.

Мои услуги будут востребованы в любом случае. А если меня не позовут на бал или пышный прием — мне же легче.

Но с леди Эвелин все было иначе. Но, признаюсь, в какой-то степени я не понимал беспокойства сэра Эдмунда. Никто не забудет, кем был отец ее внучки, и как именно он закончил свою жизнь. Их семьяужебыла не рукопожатна, их репутация давно была разрушена, родовое имя вымарано из документов и выпачкано в грязи... О чем пекся сэр Эдмунд, я не знал.

Но все равно сделал так, как он хотел. Ради нее.

— Приехали, милорд! — оповестил кучер.

Я выскочил наружу и помог леди Эвелин покинуть экипаж, а когда горничная высунулась следом, строго на нее шикнул.

— Жди здесь.

Внутри она мне была не нужна.

Мы вновь оказались на крыльце миссис Фоули и, пока ждали, подойдет ли она к двери, я бросил на Эвелин быстрый взгляд. Все же это была ее первая поездка в тряском экипаже после удара по голове. Я хотел бы спросить, как она себя чувствует, но вместо этого с силой распрямил на левой руке пальцы, не позволяя им сжаться в кулак.

— Это снова вы? — из-за двери донесся приглушенный, но ощутимо недовольный голос миссис Фоули. — Уходите, сколько раз сказано вам было!

— Это я, — Эвелин ступила вперед, едва не прислонившись к дереву щекой, и положила на дверь ладони. — Откройте, миссис Фоули. Пожалуйста. Нам очень нужно с вами поговорить.

— Уходите... — донеслось до нас вновь, но уже не так уверенно.

— Пожалуйста, это касается уже не только Джеральдин. Но и других девушек... — Эвелин обернулась ко мне, ища поддержки, и я кивнул.

Если это разговорит миссис Фоули, мы можем рассказать ей обо всем.

— Каких девушек?.. — спросила она подозрительно и уже без прежнего надрыва.

— Которые тоже пропали.

— Но моя девочка не пропала... она живет в домике у моря и работает, вы же видели письмо! Она счастлива! — выкрикнула та.

Эвелин прикусила губу и поморщилась, словно съела что-то кислое.

— Миссис Фоули, пожалуйста, — она погладила дверь ладонью, но нашу собеседницу было уже не остановить.

— Убирайтесь! — из дома донесся грохот, словно что-то ударилось о стену. — Убирайтесь немедленно и не смейте впредь являться сюда! Иначе я обращусь к жандармам!

Ее голос резко оборвался, и мы услышали торопливые шаги, а потом повисла тишина.

Вздохнув, Эвелин понурилась и посмотрела на меня исподлобья.

— Простите, я все испортила. Напрасно я упомянула других девушек и сказала, что они «тоже» пропали.

Мне захотелось ее утешить, и я уже протянул руку, чтобы прикоснуться к ее плечу, но вовремя опомнился и одернул ее, завел за спину и сжал кулак.

— Ничего, — сказал я сухо. — Дело не в вас. Миссис Фоули находится в кране нестабильном состоянии... Думаю, она не открыла бы нам в любом случае.

Эвелин повела плечами и сжала ладонями локти, словно мерзла. Она огляделась и втянула носом прохладный воздух.