Опасная игра леди Эвелин (СИ). Страница 24

Монета полетела в воздух. Томми поймал ее на лету, и тут же спрятал в карман.

— Будь осторожен, Томми.

— Ой, я как мышка!— ухмыльнулся он и, шмыгнув носом, поспешно исчез за дверью.

Что же.

Эзра и театр.

Звучало безумно. Такое я не могу пропустить.

Вот только явиться одному в ложу — значит, вызвать лишние подозрения.

Когда за дверью, в которую улизнул Томми, раздался шорох, я резко распахнул ее. Слуг в особняке было немного, а с уличного мальчишки станется пробраться на кухню и прикарманить то, что плохо лежит. Чего-чего, а воровства я не терпел.

Но вместо Томми посреди коридора я увидел застывшую Эвелин. Кончики ее ушей слегка покраснели. Да-да, миледи, подслушивать нехорошо.

— Что вы здесь делаете? — спросил я, и прозвучало грубо и резко.

— Я шла на кухню, когда услышала голоса.

— Почему спустились сами? Почему не позвали кого-то из слуг?

— А вы со всеми разговариваете, словно на допросе, или только со мной, лорд Беркли? — с прохладцей в голосе осведомилась Эвелин.

Она отступила и скрестила руки на груди. Смотрелось бы почти грозно, если бы не ее нездоровая бледность. И то, как при каждом шаге она норовила опереться о стену. Сестра Агнета говорила, что ее по-прежнему мучили головные после того удара.

Кстати.

— Где сестра Агнета? — спросил я, проигнорировав ее вопрос.

Эвелин вздернула брови в молчаливом удивлении.

— Отправилась в аптекарскую лавку за порошками, — и прибавила смутившись. — Для меня.

— Вы не должны покидать спальню. Вы еще не оправились. Следовало позвать кого-то из слуг.

Она задумчиво прикусила губу, словно размышляла над чем-то.

— А вы, значит, оправились? — спросила тихо, но твердо, подняв на меня взгляд.

Я резко выдохнул.

— Это совсем другое дело. Зачем вы спустились?

— Захотелось чаю.

— Нужно было позвать миссис Уилсон, — я с осуждением покачал головой.

Эвелин посмотрела так, словно порывалась что-то сказать, но вновь передумала и лишь устало прикрыла глаза.

— Идемте на кухню, раз вы уже здесь.

Мысленно я цыкнул. Говорил с ней непозволительно грубо, почти на грани. А она даже не возмущалась, не сверкала привычно взглядом... все же она была еще очень слаба! И вместо того, чтобы отдыхать, бродила одна по особняку! Могла упасть, могло потемнеть в глазах, могла споткнуться, и рядом никого не было бы, чтобы подать руку, поддержать.

Я осознал, что сжимал и разжимал левый кулак, и заставил себя вытянуть вдоль тела руку и расправить ладонь.

— Миссис Хьюз, — позвал я, когда мы вошли на кухню. — Будьте добры, приготовьте для леди Эвелин чай.

— Ой! — она всплеснула руками и поспешно оправила фартук. — Да что же это вы сами, Ваша светлость, ко мне спустились... — начала причитать. — Я же только-только вот с миссис Уилсон разминулась, чего же она не сказала мне про чай...

— Ничего страшного, — я перебил ее, чтобы остановить бесконечный поток слов. — Будем считать это прогулкой.

На пути в «парадную» часть особняка я подал Эвелин локоть, и она накрыла сюртук бледной ладонью с тонкими, изящными пальцами. Мы шли в молчании, но возле дверей в малую гостиную она вдруг заговорила, избегая при этом на меня смотреть.

— Вы не составите мне компанию за чаем, лорд Беркли?

«Нет», — хотел сказать я.

— Конечно, — необдуманно сорвалось с губ.

Я недовольно их поджал, но было поздно. Отказать ей после того, как ее лицо на мгновение осветила бледная улыбка, я бы уже не смог.

В ожидании мы устроились в двух креслах. Эвелин двигалась медленно, но уверенно. Словно стремилась что-то доказать самой себе.

— Как... как продвигается расследование? — спросила она почти сразу же.

Я усмехнулся и мысленно закатил глаза.

— Вполне неплохо.

— Почему вы заплатили тому мальчику за то, что он рассказал про Эзру?

— О чем вы?

Эвелин вздохнула и переплела в замок пальцы, сложив руки на коленях.

— Почему вы заплатили за сведения о том, что Эзра собирается посетить Королевский театр? — не растеряв терпения, спросила она вновь. — Это важно?

— Вас не учили, что подслушивать нехорошо? — прищурившись, я склонил голову набок.

— Нет, — ее губы дрогнули в слабом намеке на улыбку. — В пансионе подслушивание было основной выживания. Можно сказать, меня этому учили.

— Прелестно, — сухо прокомментировал я. — Никогда не был высокого мнения о нашей системе образования.

Эвелин не выглядела смущенной.

— Так что? Это важно? — пожала она плечами.

Появление лакея с подносом избавило меня от необходимости отвечать. Но как только он удалился, расставив посуду и лакомства на столе между креслами, Эвелин вновь вонзилась в меня пристальным взглядом.

Я задумчиво постучал пальцами по подлокотнику кресла, размышляя, какую часть правды можно озвучить. Да и стоит ли.

— Чуть больше трех лет я регулярно посещаю тот джентльменский закрытый клуб... — начал я и был перебит.

— Тот самый, где вас избили? — невинно поинтересовалась она.

Я фыркнул, не сдержав улыбки.

— Тот самый. И ни разу не слышал, чтобы Эзра посещал какие-либо светские торжества. Он — преступник. Таких, как он, не привечают в хороших домах, не приглашают на званые ужины и балы.

— Но с удовольствием обращаются под покровом темноты, если нужна «особенная» услуга.

Из уст молодой леди прозвучало это с особым цинизмом.

— Так устроен наш мир.

— Гнилой мир, — обронила Эвелин, на мгновение прикрыв глаза. Но почти сразу же заговорила о другом. — Что-то изменилось, да? Вы думаете, что-то изменилось, коль скоро Эзру начали привечать в «приличном» обществе?

— Да. И я намерен это выяснить.

— Как это связано с вашим расследованием? — она стрельнула в меня проницательным взглядом.

Я покачал головой. Обо всем остальном ей знать не нужно.

Эвелин пристально смотрела на меня, явно не удовлетворённая уклончивым ответом. Я усмехнулся. Она была умна — слишком умна, чтобы не понимать, что я что-то скрываю.

— Вы думаете, это Эзра... он... это по его приказу меня пытались убить и похитить?

— Я не буду обсуждать с вами расследование.

— Значит, он, — она кивнула своим мыслям и прикусила губу. — Вы должны взять меня с собой в качестве спутницы.

— Вы ударились головой. Вы не в себе.

Эвелин поморщилась от грубости и резкости моих слов. Она хранила напряжённое молчание всего секунду, а затем вскинула подбородок.

— Вы можете считать меня безумной, если хотите. Но я… я устала бояться. Жить в постоянном страхе, что обо мне подумают... Что хорошего можно подумать о дочери изменника и предателя? — горькая усмешка сорвалась с ее губ. — Я больше не намерена проводить дни и ночи в страхе. Если Эзра действительно стоит за тем покушением, я хочу посмотреть ему в глаза.

Глава 17

Леди Эвелин

Граф Беркли не ответил мне ни да ни нет на мое желание посетить театр, когда там будет Эзра.

— Посмотрим, — сказал он на прощание и сбежал.

С того вечера прошло пять дней. Время в постели тянулось мучительно медленно, но сестра Агнета оказалась очень строгой сиделкой и никуда меня не выпускала и не позволяла ничего делать, кроме как спать, есть и пить чай с ней и дедушкой.

Его я почти не видела — вместе с поверенным они пытались подыскать для нас новый дом, но стеснение в средствах накладывало свои ограничения. Дедушка спешил. Ему тяжело было смириться с тем, что мы жили в доме герцога, пусть даже это и было связано с тем, что нам — мне — угрожала опасность. Но его гордость была задета.

Спустя почти десять дней после удара по голове сестра Агнета сочла меня достаточно здоровой и ослабила свой строгий надзор.

И в первый же вечер, как я спустилась в гостиную к ужину, столкнулась в коридоре со взъерошенным Мэтью Миллером. Выглядел он так, словно в последний раз спал в тот день, когда на меня напали в грязном переулке. Под глазами залегли глубокие черные синяки, сюртук был измят, нашейный платок повязан криво и косо, манжеты были испачканы...