Опасная игра леди Эвелин (СИ). Страница 23

— Тогда почему в комнате все перевернуто? Собиралась в панике?

— Или кто-то пришел за ней сюда, но ей повезло ускользнуть, — я еще раз скользнул взглядом по беспорядку.

Нет, не похоже, что Кэтлин сама перевернула и стол, и стулья. Выглядело как поле битвы не на жизнь, а на смерть.

— Она была нашей последней зацепкой! — Мэтью ударил себя кулаком по раскрытой ладони. — Дьявол! Я должен был вернуться сюда, должен был подумать об этом раньше.

— Хватит, — я поморщился. — Лучше давай посмотрим, не оставила ли она что-то важное.

Мы обыскали комнату в попытке обнаружить зацепки: личные вещи, письма. Простучали стены, каркас кровати и сиротливую тумбочку, но не нашли ничего. Или Кэтлин все забрала, или их никогда не было. Или забрал кто-то, кто побывал тут до нас.

Как ни крути, Мэтью был прав. Кэтлин была последней зацепкой, которая вела к мисс Фоули. По сути, теперь нужно было начинать с самого начала...

— Милорд!

Сидевший на корточках возле перевернутого стола Мэтью окликнул меня и показал на что-то. Я наклонился, разглядывая находку. Серебряная запонка блеснула в тусклом свете, затерявшись среди пыли и грязи, скопившейся в щелях между прогнившими досками. Если стоять, найти ее было почти невозможно.

У Мэтью чуть подрагивали руки, когда он ее доставал. Я взял ее с его раскрытой ладони и поднес к единственному источнику света: небольшому окну под самым потолком.

— Дьявол! — выругался помощник, приглядевшись к ней вместе со мной.

Я же усмехнулся.

— Наш круг подозреваемых сузился.

Быть может, начинать с самого начала не придется, ведь на запонке была гравировка в виде буквы «Э».

Эзра.

Пока мы тряслись в экипаже, под монотонное поскрипывание реверсов я разглядывал запонку.

Эзра был еще тем франтом. Но надевать именную запонку, если намереваешься кого-то убить или похитить, глупо. Впрочем, я мог и переоценивать его умственные способности. Ему было вполне по силам нацепить безделушку с выгравированной первой буквой его имени и отправиться к Кэтлин.

К несчастью, наш единственный свидетель исчезла. А все ниточки, так или иначе, вели в клуб, где я участвовал в нелегальных боях. Джентльменский теневой клуб.

Оставался таинственный поклонник мисс Фоули. Но существовал ли он на самом деле? О нем известно лишь со слов Кэтлин, которым я не особо доверял.

Если допустить, что Эзра действительно был в той комнатушке — необязательно в последние дни, а раньше — следовательно, они знакомы. Что может связывать их двоих?.. Кэтлин знала о второй работе мисс Фоули. Она дала леди Эвелин адрес.

Но откуда она об этом знала?

Раньше я мог бы предположить, что она и мисс Фоули были добрыми подругами.

Теперь все выглядело чуть иначе.

Что, если Кэтлин была той, которая подыскали Джеральдин эту работу? Свела мисс Фоули и своего старого знакомого Эзру.

С какой-то целью.

С какой?

На ум приходили лишь нелегальные, запрещенные законом и нормами морали вещи.

А еще магические артефакты, заполонившие черный рынок. Две покушения на жизнь леди Эвелин. И слова Грея о том, что артефактами очень интересовался Эзра.

Казалось, круг замкнулся, но в нем не хватало стольких деталей, стольких логических связок, что это сводило с ума!

Я с силой стиснул запонку в кулаке. Сидящий напротив Мэтью бросил на меня беглый взгляд. Он любил поболтать, но в последние дни сделался очень молчалив и немногословен. С одной стороны, меня это устраивало. С другой — под шум его болтовни иногда неплохо думалось.

— Нужно вновь навестить матушку Джеральдин, — сказал я вслух.

Мэтью, для которого цепочка моих молчаливых размышлений была загадкой, моргнул.

— И поговорить с жандармами, которые опрашивали Кэтлин. Которым она сказала якобы о наличии у мисс Фоули поклонника.

А теперь он понятливо кивнул. Это хорошо. Значит, мы размышляли в одном направлении.

— Я тоже подумал, милорд, что мисс Кэтлин могла соврать. Слишком странная она особа.

— Но она рассказала леди Эвелин о второй работе мисс Фоули. И ее слова оказались правдой, — я с усилием растер ладонью глаза.

— Да-а-а… — задумчиво протянул Мэтью. — Может, сглупила или проболталась? А когда поняла свою ошибку, то было уже поздно.

— Или намеренно заманивала ее в то место.

— Да, но зачем? — он вскинул брови. — Зачем кому-то могла понадобиться леди Эвелин?

— Не знаю, — скрипнув зубами, глухо отозвался я.

Я частный детектив. Мне не полагалось отвечать «не знаю» на какие-либо вопросы. Мне полагалось знать все ответы, но это дело...

Разыскать украденную переписку кронпринца с фаворитками и остановить шантажиста было проще.

Я постучал в стенку кучеру и, когда он остановил экипаж, назвал адрес дома миссис Фоули. Не к чему было затягивать этот визит.

Но нас постигла неудача. Женщина, явно чем-то расстроенная, отказалась пустить меня дальше крыльца. Она разговаривала со мной в узкую щель входной двери, и из-за контраста внешнего света и внутренней темноты дома я даже не смог толком разглядеть ее лицо. Но голос миссис Фоули звучал заплакано. Ее громкие слова перемежались со всхлипами и даже икотой. Под конец она просто захлопнула дверь прямо у меня перед лицом.

Контраст с момента нашей прошлой встречи был разительным.

— Она всегда была такой? — осторожно спросил Мэтью, когда я вернулся к экипажу.

Сам он стоял рядом с ним на тротуаре, наблюдая за неудавшейся беседой издалека.

— Нет, — я мотнул головой. — Миссис Фоули была приятнейшей женщиной еще неделю назад.

— Может, она... ну... э... — он замялся, подыскивая слова. — Испугалась вашего лица?

Я усмехнулся.

— Думаю, она встречала и похуже. И потом, нынче она толком меня не рассматривала. Сразу же попыталась захлопнуть дверь, едва увидела на пороге.

— Тогда... э… может, с леди Эвел...

— Нет.

Я резко перебил его и посмотрел, не став прятать во взгляде гнев и раздражение.

— Я лишь предложил, милорд, — он вскинул обе руки с раскрытыми ладонями, словно признавал свое поражение. — Но как-то разговорить ее нужно.

— Как-то нужно, — холодно отозвался я. — И я подумаю об этом. Ты же пока будешь искать и расспрашивать жандармов, которые беседовали с Кэтлин.

Мэтью приуныл, но виду не подал.

— Будет сделано, милорд.

В особняк я вернулся в одиночестве, и, едва я снял перчатки, дворецкий сообщил, что на стороне слуг меня уже давно дожидается один из моих «воробьев».

Томми, светловолосый мальчишка лет десяти, соскочил со стула, когда я вошел в подсобное помещение.

— Доброго денечка, м’лорд, — щербато улыбнулся он и рукавом слишком длинной, заношенной рубахи стер с лица сажу.

— Хилл сказал, ты давно меня дожидаешься. С чем пожаловал?

Он важно надул щеки и убрал ладони за спину.

— Пары шиллингов не отделаетесь, м’лорд.

Я молча приподнял брови и выжидательно уставился на него.

— Неслабо вас потрепали, — с еще более важным видом протянул Томми, отступив на шаг и запрокинув голову.

— Ах ты сопляк, — подавив усмешку, я постарался нахмуриться.

Никогда по-настоящему не мог злиться на уличных паршивцев.

— А Эзра-то важной птицей прямо стал! — поспешно выпалил Томми, почувствовав, что переступил грань моего терпения. — Кабы вы видели, как он важничал, что в театр идет! Чисто джентльмен, да только фрака не хватает.

— Какой театр?

Томми щурился, вытирая нос рукавом.

— Ну, этот. Самый здоровый. В честь короля, во!

— Ты уверен, Томми? Учти, если обманешь...

Мальчишка тут же вскинул руки, делая вид, что глубоко оскорблен.

— Да чтоб мне кирпич на голову, м’лорд!

Я достал из кармана монету и покрутил ее между пальцами.

— Что еще слышал?

Глаза Томми жадно блеснули. Но он тут же погрустнел.

— Брехать не буду, м’лорд. Больше ничего. Да Эзра-то болтать не любитель. Я ботинки ему чистил, пока он про театры-то болтал.